Олег Готко - Земляки по разуму

Оно неохотно пришло в движение. Сантиметр за сантиметром расстояние между ним и водой начало сокращаться. Минула вечность, прежде чем прохладная вода вернула тело к жизни. Промедление было смерти подобно, и Тохиониус заставил его нырять в поисках своего вчерашнего хозяина, но того нигде не было. Девственная пустота необитаемых миров царила на дне омута. Мысль о том, что всё навсегда потеряно здесь , потрясла пришельца до глубины души.

Выбравшись из воды, он принялся обшаривать берег. Рассеянно накручивая круги, галактический неудачник размышлял, куда мог подеваться проклятый абориген, ведь вряд ли сознание того правильно оценило происшедшее. Поверить в это было еще труднее, чем в утрату надежды всей жизни. Не могли же они его, тут Тохиониус задрожал мелкой дрожью, съесть?! Он принялся было вспоминать признаки каннибализма в первобытнообщинном строе и незаметно для себя забрел на территорию, находящуюся под опекой козла. Его внимание было привлечено стуком копыт, а когда обернулся на звук, новая смертельная опасность была уже в двух шагах.

Глаза козла горели мечтой. Нет сомнений в том, что она обязательно исполнилась бы, будь тело Семена вчерашним нетрезвым бревном, которое так позорно потерпело поражение от бородатого камикадзе. Однако так уж устроен мир, что все в нем течет и меняется. Сейчас козлу предстояло схватиться с чуждой формой жизни, обладающей реакциями не в пример заторможенным интеллигентам.

Катализированные рефлексы оказались на высоте. Пальцы впились в морду агрессивного копытного брата драконозавра. Контакт длился не более секунды…

— Так ты, Вовка, говоришь, что оно извивалось, как клубок змей? — Димка посмотрел на водителя.

— Да! Правда, если ты говоришь, что это был осьминог… — Вовка начал жестикулировать, дабы нагляднее вспомнить увиденное. Машину повело на встречную полосу.

— Держи руль! — завопил Самохин. — Ты в городе, а не в колхозе!

Водитель выровнял автомобиль и благодарно посмотрел на нового знакомого, который снова спас ему жизнь — первый раз тот посоветовал удалиться от пьяных грузчиков на максимальное расстояние.

— И оно вылезло у тебя из цистерны?

— Ну! Сначала оно влетело туда откуда-то сверху, а потом начало убегать…

«Допустим, что насчет влетания ты загнул», — подумал Димка, и тут его осенило:

— Ты рыбу откуда возишь?

— Из «Светлого Луча». У нас, в Ставках пруды, где ее разводят. Вот я и привез ночной улов, — обстоятельно объяснил Вовка, не понимая, к чему клонит собеседник.

Самохин же самодовольно улыбнулся. Все сходилось. Пруды совсем рядом с озером. Ночью пьяные колхозники просто не заметили, кого их угораздило выловить. Если ему удастся поймать живого речного осьминога, то это будет наилучшим доказательством того, что тот имеет прямое отношение к странному поведению Семена. Это докажут в любой лаборатории, куда он сдаст его на исследование. Черт с ней, с работой! Отгул за прогул!

— Давно все это было?

— Да полчаса назад!

— Значит, он не успел далеко уйти! Разворачивайся, поможешь мне его найти!

— А грузчики?

— Поставим машину немного в стороне, так они и не заметят.

Вовка вздохнул, но развернулся, потому что отказывать было неудобно. Через десять минут они снова были во дворе гастронома.

Жориков нигде не было видно.

— Только будь осторожен, — предупредил Димка, приступая к поискам. — Как только его заметишь — зови меня.

— А вдруг он улетит от крика?

— Если ты не перепутаешь его с вороной, то не улетит.

Их ждала неудача. Обшарив двор гастронома и несколько соседних, они не обнаружили никого, способного держаться на воде, за исключением бродячих котов и кошек. У Вовки, правда, несколько раз замирало сердце, когда вспугивал голубей и воробьев, но вместе со стаей птиц осьминог в воздух не поднимался. В конце концов, Самохин пришел к логическому выводу, что тот попытается вернуться в свое логово. Ему не составило труда убедить водителя, что «у этих тварей чувство направления дай Бог каждому». Вовка согласился даже на большее — отвезти его туда, где Димка впервые увидел чудище речное.

— Его логово наверняка в той заводи, ведь недаром говорят, что в тихом омуте черти водятся! — разглагольствовал по дороге Самохин.

Через семь минут они прибыли на место, где их ждал сюрприз.

Остановившись у небольшой ложбинки, препятствовавшей дальнейшему продвижению, осьминоголовы прошли с десяток метров, огибая холм, и увидели Семена. Тот чуть ли не в обнимку лежал около нокаутированного козла.

— Все-таки Семен его победил, — изумленно констатировал Самохин, рассматривая поверженного друга. — Честно говоря, не думал, что он такой мстительный…

— Кто кого? — недоуменно поинтересовался Вовка — Живая Рыба.

— Друг это мой. Я про него тебе уже рассказывал.

— Который себе пивом голову поливал?!

— Угадал с первого раза, — вздохнул Димка. — А вчера он с этим самым козлом один на один вышел, но проиграл… И сегодня все-таки свернул ему шею!

— Упрямый боец, — в Вовкином голосе прозвучали зависть и невольное уважение. Сам он вряд ли бы один вернулся туда, где уже не повезло. — А он живой?

— Что ему сделается?! Разве не слышишь, как сопит?

Живая Рыба нагнулся.

— Точно сопит. Что теперь делать будем? Нырять в засаду на осьминога или, может, отвезем его в город? — с этими словами он перевернул Семена и отшатнулся. Лохмотья рубашки не скрывали огромных кровоподтеков на ребрах и изодранной груди. Грязное расцарапанное лицо бледностью напоминало посмертную маску, а желтые белки под полуприкрытыми веками навевали не самые веселые мысли. — Слушай, а может он уже на ладан сопит, а?

Самохину очень хотелось поймать осьминога, потому что в противном случае пришлось бы потерять веру в друга. С другой стороны, друг, в которого хотелось верить, валялся у ног и налицо был риск потерять его самого. Врожденное чувство долга проснулось и забормотало о милосердии, которое нужно проявлять к ближним, юродивым и нищим духом.

— Ладно, — выдавил он из себя. — Грузим тореадора в катафалк.

Вовка на «катафалк» не обиделся. Во всяком случае, виду не подал.

— А где его ботинок? Надо бы поискать, — предложил он.

— Да этот придурок с самого утра в одном ботинке щеголяет, несмотря на погоду, — отмахнулся брат милосердия и, взяв бесчувственное тело за не совсем обутые ноги, поволок его по траве к машине.

Тохиониус уже вполне адаптировался к новой шкуре и теперь наблюдал, как его прошлое тело снова куда-то поволокли. Это в корне опровергало все предыдущие измышления, но факт оставался фактом.

«Как они об этом узнают? — задался вопросом незадачливый путешественник. — Нет, все-таки у этих аборигенов мания таскать чужие тела. Одно утешение, что у нас этим не болеют. До чего сумасшедшая планета!»