Олег Готко - Земляки по разуму

Последний приказ относился к инопланетным созданиям и те послушно застыли.

— Кругом! — продолжал притворяться сержантом Семен.

К друзьям немедленно повернулись две на диво бессмысленные физиономии.

— Что-то мне их глаза не нравятся, — пробормотал Длинный.

— Да, они не такие красивые, как у тебя, — фыркнул Саньковский, внимательно рассматривая копии землян, — но и не такие отмороженные. Есть в них какая-то изюминка, не правда ли?

— О сушенном винограде компьютер ничего не говорил…

Семен с удивлением посмотрел на друга.

— Интересно, что бы он сказал, прозондировав тебя? Что воду в твоем организме заменяет тормозная жидкость?.. Или что мозги слеплены не только из серого, но еще и из буро-малинового вещества?..

— Ты бы не выпендривался, — Длинный обиженно нахмурился, — а то не посмотрю на этих свидетелей и врежу как следует…

— Ладно, ладно. Предлагаю приступить к делу, то есть, к телу. Ты к левому, а я — к правому.

Подойдя к Горелову-штрих, Саньковский принюхался. Водкой, что называется, и не пахло. Тут у него защемило сердце — он вспомнил любимую, нос которой улавливал в воздухе молекулу перегара даже при соотношении один к миллиарду…

Но ведь не мог же компьютер соврать? Или же Длинный угадал, и проклятая железка выдала им их желаемое за действительное?.. Бред, конечно, но чем черт не шутит, особенно устами Длинного?..

Так размышлял Семен, изучая безыскусную рожу искусственного Горелова. Его пытливый взгляд ностальгически скользил по ложбинам и взгорьям туго обтянутой инопланетным дерматином физиономии, однако там, по большому счету, не за что было зацепиться глазу.

Испытав разочарование — назвать эту мерзкую ряху родной даже язык не поворачивался, — он скосил глаза на Длинного. Тот, ничтоже сумняшасе, возможно, потому что с майором Вуйко его не связывало практически никаких воспоминаний, кроме разве что ограбления банка, где бравый начальник охраны играл эпизодическую роль, тыкал кулаком в свисающее брюхо и бормотал:

— Делиться тушенкой будем или нет? Вон какое пузо отожрал, крохобор!

Голова, снабженная искусственным интеллектом, по своей мощности явно соответствующим милицейскому, послушно кивала.

— Попробуй выковырять тушенку из естественных отверстий, — посоветовал Семен и на всякий случай уточнил: — Я имею в виду рот или, в крайнем разе, нос.

— Ну ты как здрасте! Где еще мне предложишь поковыряться? — буркнул в ответ Длинный и рявкнул на безмозглую копию Вуйко. — Колись, давай!

И тут робот раскололся, однако вместо желаемой тушенки он обрушил на Длинного водопад словесного поноса.

— Перед собой вы видите один из древнейших, а если точнее, то самый древний и загадочный артефакт местной цивилизации, уцелевший с незапамятных времен…

— Это кто тут артефакт? — от изумления у Длинного отвисла челюсть. — Да еще уцелевший с незапамятных времен?.. Это он про тебя, Семен, что ли?

Саньковский не удержался от улыбки, сообразив, каким образом обитатели Понго-Панча нашли выход из положения, в котором оказались после того, как оригиналы гидов исчезли. А майор-штрих, услышав ключевое приветствие, тем временем продолжал вываливать на Длинного информацию для залетных любителей экзотики.

— …неслыханный акт вандализма, — продолжал он, — луддизма, варварства и мародерства, следствием которого…

— Я тебе сейчас покажу наследство вандализма, — окончательно рассвирепел Длинный и — возможно, подсознательно, — повторил то, что когда-то давно настоящий майор Вуйко сделал с поддельным нищим. Он протянул вперед руки, вцепился в мягкие холодные уши робота и резко дернул их вверх.

С тихим хлопком голова отделилась от тела, и в воздухе поплыл умопомрачительный запах подогретой тушенки. Слюнные железы друзей заработали мощными насосами, наполняя рот слюной. Длинный уже приготовился запустить внутрь шеи пятерню, когда Семен его остановил.

— Не по-человечески это как-то…

— Кто бы мне это говорил! — смачно сплюнул Длинный и собрался было продолжить попытку извлечения из робота тушенки.

— Я имею в виду, что руками и всухомятку, — с этими словами Саньковский быстро свинтил голову Горелова-штрих и прищелкнул языком. — Водка у них, кстати, хоть и не высшего качества, но все же лучше того, что можно подцепить в ночном киоске. Давай отведем их в кают-компанию и посидим по-людски! Как-никак, а у Марии сегодня все еще день рождения.

— А головы?

— Да выкинь их к черту! В футбол ими все равно играть негде!

Длинный наклонился, поднял за синтетическую шерсть, имитирующую как волосы, так и залысины, головы, открыл выход наружу и вышвырнул их прочь со словами:

— А еще я хочу котлет!

В кают-компанию, где Семен, подобно коку Джеймса Кука, уже вовсю «накрывал поляну» для встречи званых каннибалов, Длинный вернулся со словами:

— В футбол, кстати, можно было бы погонять на космодроме, — он довольно потер руки и произнес, восхищенный видом наполненных стаканов. — Мне начинают нравиться космические путешествия!

— Жаль, что они закончились…

— Как это закончились?!

— Очень просто, — хмыкнул Саньковский. — Ты бы лучше вместо котлет горючего заказал. Тогда мы были бы гораздо ближе к звездам…

Не впадая в задумчивость, Длинный ляпнул:

— Если бы эта «тарелка», которая пишется без мягкого знака, летала на слюнях, мы бы уже давно были на седьмом небе! У меня лично они выделяются со страшной силой! Я бы даже сказал — напор, как у фонтана!

— Ты настолько же находчивый, насколько и потерянный… Прошу к столу!

Друг не заставил себя долго ждать, и первый тост был, естественно, за здоровье супруги Саньковского, а к тому времени, когда за бортом стемнело, дружная команда лыка уже не вязала и пила за землян оптом и в розницу. Как одному, так и другому космонавту были абсолютно безразличны и цвет кожи, и вероисповедание — они демонстрировали настоящий гуманизм. Однако, что бывает сплошь и рядом, попойка закончилась довольно заунывно.

— Знаешь, Семен, — грустно и не без труда шевеля губами, произнес Длинный. — Меня с каждым тостом все больше и больше тянет к Земле…

Саньковский некоторое время вслушивался в нечленораздельную речь, а потом деланно рассмеялся и похлопал друга по плечу:

— Не переживай, Длинненький, кладбища везде одинаковы…

Проснувшись ночью с ощущением ужасной сухости во рту, Длинный о своей мечте не забыл и изложил ее на клочке этикетки рыбных консервов. Пошарив в рюкзаке, он нащупал буханку хлеба и выбросил ее из корабля с пожеланием:

— Сушите сухари, ублюдки…

Какие же котлеты без сухарей?

Вытянувшись во всю длину, профессор Трах напряженно наблюдал, как два посланника — тут ему вспомнилось старинное слово «парламентера», — неизящно шагали по направлению к кораблю половожадных варваров. Вот два неуклюжих создания подошли к нему вплотную и на мониторах возникла изъеденная метеоритной коростой обшивка звездолета… Вот в ней появилось отверстие и поглотило обоих…