Том 1.Замуж с осложнениями

-- Пойду, конечно, -- охотно киваю. -- А что там будет?

-- Ну, сначала мне с другими капитанами надо будет поговорить, заодно, я думаю, удастся продать захваченный корабль. Нам-то он не нужен, но вот некоторые там копают под джингошей...

Подобные разговоры всегда заставляют меня осматриваться. Мы сидим в уютной забегаловке с закосом под средневековую таверну, столики отделены друг от друга довольно высокими деревянными перегородками. Когда заходили, тут почти никого не было, но...

-- Не волнуйся, сюда посторонних не пускают, -- подмигивает мне Азамат. -- Хозяйкина бабка была из первых сбежавших с планеты после завоевания.

Киваю.

-- А если продадим, из этих денег Эцаган с Гондом что-нибудь увидят?

-- Конечно, -- Азамат сдвигает брови. -- Собственно, всё, за вычетом того, что они съедят на обратном пути. А что?

-- Так, просто интересно... -- пожимаю плечами. Чувствую, кто-то не любит, когда женщина лезет в его дела. Ну, милый, если б я вела себя, как у вас принято, чёрта с два бы я за тебя вышла, не так ли? -- Так что там дальше будет на этой вашей посиделке?

-- Ну так... музыка, игры... там можно много приятного народа встретить. В общем, праздник, по сути.

-- Хм, -- о чём-то мне напоминает слово "праздник"... А! -- Слушай, а туда надо эту хреновину платиновую надевать?

Азамат широко открывает глаза.

-- Ты ещё про неё помнишь?

-- Конечно, она у меня так и висит на спинке кровати. Так как, надо?

-- Можешь не надевать, -- говорит он после мгновенной паузы. Кажется, кто-то идёт на уступки.

-- То есть, по-хорошему, надо? -- уточняю я. Он мнётся. -- Ну, ты наденешь?

-- Да, но тебя никто заставлять не будет. Я понимаю, что тебе тяжело. Ты такая тоненькая, лёгкая, естественно...

Ну, положим, не такая уж я эфемерная, а на Тирбишевых харчах ещё и поднабрала. Страшно подумать, на что похожи эти их бабы. Но проблемы это не отменяет.

-- Может, я надену ненадолго, а потом потихоньку сниму? -- предлагаю. -- Если за столом будем сидеть, то всё равно не видно, она же длинная.

-- Хорошо, -- охотно кивает Азамат. -- Если тебе не трудно, то это прекрасная идея.

Так, этот вопрос решили. Дальше.

-- А что мне надеть из одежды?

-- Ну, это уж тебе виднее, -- теряется Азамат.

-- Да я вот думаю, что лучше -- подчеркнуть, что я с Земли или надеть одно из тех шикарных платьев, что ты подарил? Тебе что будет приятнее?

Он смотрит на меня с почти нездоровой признательностью, и я глажу его по руке, испачканной в масляном соусе. Руки-то и помыть можно, а мне надо сейчас же, сию секунду всеми возможными средствами показать, как мне хочется сделать ему приятное.

-- Надень синее платье, -- говорит он. -- Тогда все сразу заметят твои земные глаза.

Удивительно, как он умудряется произнести слово "земные", как будто оно значит "небесные".

Потом мы идём на почту отправить маменьке цветочки и камушки. Почта тут прогрессивная, пространственно-временная. То есть, по сути, тот же туннель, как те, через которые корабли летают, только тут сквозь него проходит просто контейнер на рельсах. Азамат говорит, что и на Муданге есть такие туннели, но естественного происхождения и очень неустойчивые. Не очень ценные вещи отправлять можно, а вот людям лучше не соваться, порубит в капусту.

Азамат отвозит меня "домой", то есть на корабль (причём, залезая в машину, мы оба хихикаем, как подростки), выгружает мою посуду и бытовую технику, а потом извиняется, что вынужден укатить "по делам". Ладно, я поняла, что меня это не касается.

Я чапаю к себе в каюту, но по пути налетаю на лазурную парочку.

-- Рада вас видеть снова на борту, -- я легко улыбаюсь Эцагану, а потом старательно растягиваю улыбку и на Алтонгирела тоже.

Эцаган ощеривает ровные белые зубы:

-- Спасибо, Лиза! Я так рад, что можно на родном корабле домой долететь!

У духовника, естественно, энтузиазма поменьше.

-- Конечно, -- говорит он иронично, -- это чисто её заслуга. Наша леди так хочет избавиться от мужа, что готова для этого лететь хоть на край Вселенной.

У меня руки сами сжимаются в кулаки, вот честно. Я думала, это просто фигура речи.

-- Никак не придумаешь, как перед учителем будешь оправдываться? -- спрашиваю сладенько. -- Бе-е-едный.

Дразню его, а сама думаю, вот ведь наговорит всей этой чуши Азамату... Хотя тот и сам себе страшилок напридумать горазд.

Алтонгирел полностью разделяет мою неприязнь.

-- Вам нечего ловить на Муданге, -- говорит он глухо.

-- Лучше бы подсказал что-нибудь дельное, как Старейшин убедить, -- кривлюсь я. Он закатывает глаза.

-- Если бы я видел хоть малейший шанс женить Азамата по-настоящему, я бы сделал для этого всё! Но это не-ре-аль-но!

-- Спасибо за поддержку. Ну ладно, хотя бы супер-папаше нос укорочу.

Алтонгирела передёргивает.

-- Он не из тех, кто легко ломается под пыткой.

Эцаган откашливается.

-- Это ничего, что я тут стою?

-- Ничего, солнце, -- я пользуясь поводом прекратить бессмысленное препирательство. -- Привыкай, у нас тут всё время такая дружеская атмосфера.

Делаю им ручкой и смываюсь.

Мне, между прочим, есть чем заняться. Мне надо перенюхать все духи и выбрать что-то на вечер. Потому что, я так подозреваю, мне лучше выставить напоказ как можно больше дорогого хлама, если я не хочу подводить Азамата перед его согражданами. Может быть, стоило оставить хоть пару украшений -- не для себя, а для понта.

В качестве помещения для нюхательного сеанса выбираю сушильню. Там, по крайней мере, вентиляция хорошая, да и сейчас почти никто не стирает, все шляются по планете целый день. Я пригоняю коробку с духами на сервировочном столике и усаживаюсь на какой-то пуфик в углу под вентилятором. Ну, с богом.

К тому моменту, как мои нюхательные рецепторы окончательно атрофировались, я пришла к выводу, что нынешняя духовная... э-э... духовая... эээээ... парфюмерная индустрия никуда не годится. Из всей коробки мне действительно понравились три запаха, и ещё около десятка я способна терпеть в небольших концентрациях. Надеюсь, Азамат не будет уж очень страдать из-за моей придирчивости. Он ведь знает, что со мной можно и без этих тонкостей.

От воспоминания про то, как мы сегодня обошлись без тонкостей, внутри что-то сладко вздрагивает, и по всему телу проходит волна тепла. Спасибо, я уже просекла, что втрескалась по самые надпочечники.

Тут, конечно, нелёгкая приносит Алтонгирела. А я-то надеялась, что дневную норму общения с ним уже выдержала.

-- Чем ты тут занимаешься? -- спрашивает он, морща нос. Завидую, он ещё хоть что-то чует...

-- Выбираю аромат, -- отвечаю нарочито жеманно.

-- Хм, -- он смотрит на меня, как будто пытается разобрать, что на мне написано. -- Хочешь сказать, ты не выкинула всю коробку ещё вчера?

-- Зачем? Азамат попросил выбрать -- я выбрала.