Том 1.Замуж с осложнениями

-- Это так Восточные острова вообще без женщин останутся, -- усмехается Азамат.

Тут к нам подходит официантка, похожая на свежую булочку.

-- Чего будет угодно? -- спрашивает она, без тени стеснения рассматривая меня. То так голову повернёт, то сяк. Азамат открывает было рот, но Тирбиш вдруг перебивает и заказывает какое-то непроизносимое блюдо, которое, насколько я поняла, ему здесь особенно нравится. Он тут же извиняется перед Азаматом и поясняет:

-- Бул-Ивсин потрясающе готовит... -- тут он снова говорит то непроизносимое слово, -- вам обязательно надо попробовать!

-- Не уверен, что Лизе понравится, -- говорит Азамат, но сглатывает при этом очень выразительно.

-- Да я не шибко голодная, -- отмахиваюсь. -- Не понравится -- обойдусь, так что бери, что хочешь.

Сдобная официантка приносит нам чаю, и Азамат, понюхав его, тут же зачем-то требует ещё. Оказывается, обо мне печётся: принесённый чай содержит в себе бараний жир и острые приправы и для меня совершенно несъедобен. Но вот, второй чайник тоже тут, и можно спокойно разлечься на подушках в ожидании основного блюда.

-- Ну расскажите же, как всё прошло! -- не выдерживает Тирбиш.

Азамат кратко излагает ему основные моменты, даже слишком кратко, на мой вкус, и поглядывает на меня как-то странно всё время. Моё эпатажное заявление про кражу души он и вовсе пропускает.

-- Так вы понимаете по-муданжски?! -- в полном ужасе говорит Тирбиш, краснея. -- Ой, боги, да мы ж при вас столько всего... ой, простите!

Азамат только головой качает -- тоже, похоже, только что дошло.

-- Да ничего особенного вы при мне не говорили, или я не поняла. Я ведь не так чтобы хорошо знаю язык...

-- Кошмар, ужас, -- бормочет Тирбиш.

-- Да тебе-то ладно, -- говорит Азамат. -- Я пытаюсь прикинуть, чего я мог наболтать, вот где ужас начинается. Удивительно, как ты вообще за меня пошла, если всё понимала.

Я хмыкаю.

-- Скорее уж наоборот, честно говоря. Тебе крупно повезло, что я случайно подслушала вас с Алтонгирелом у твоей незапирающейся двери, а то бы сошла на Гарнете, и поминай как звали.

Азамат пару раз моргает, пытаясь припомнить, о чём был разговор, потом бледнеет, краснеет и закусывает губу. Тирбиш, кажется, дышать перестаёт. Я покатываюсь со смеху.

-- Да ладно, -- говорю. -- Теперь-то чего нервничать?

-- Да та-ак, -- нетвёрдым голосом протягивает Азамат, потом облегчённо переводит дух. -- Всё никак не могу привыкнуть, какие невероятные вещи кажутся тебе важными и привлекательными.

-- А пора бы, -- говорю, наставительно грозя пальцем. -- Не всё же мне одной под вас подстраиваться. Кстати, объясни мне наконец, что было не так с этими фигурками?

-- Какими фигурками? -- Тирбиш хватается за другую тему, как утопающий. Видно, сильно ему было неуютно.

-- Бормол? -- переспрашивает Азамат. Можно подумать, большой выбор. Киваю. Он трёт подбородок. -- Не то чтобы с ними было что-то не так, просто... -- поднимает на меня робкий взгляд, -- Ты их всерьёз выбирала?

-- Ты думаешь, я могла в таком деле пошутить?! -- огрызаюсь я несколько более агрессивно, чем оно того заслуживает. Видимо, злость, что никто мне ничего заранее не объяснил, всё ещё не улеглась.

-- Нет, конечно, -- быстро говорит Азамат. -- Просто мне казалось, что я тебя уже неплохо знаю, а тут вдруг такие символы... Ты пыталась напугать Старейшин, что ли?

Нет, так мы никогда друг друга не поймём.

-- Азамат, -- говорю. -- Расскажи мне, что значат мои бормол .

-- Ну как... -- он разводит руками, потом чешет в затылке. -- То и значат. Куда ещё рассказывать-то?..

-- А какие? -- спрашивает Тирбиш.

-- Можно ему сказать? -- уточняет у меня Азамат. Я киваю, чувствуя, что сейчас начну убивать.

Он быстро бормочет по-муданжски, и Тирбиш резко спадает с лица, а потом окидывает меня благоговейным взглядом. Проблема в том, что то, что сказал Азамат, совершенно непохоже на то, как по-муданжски называются те предметы, что я выбрала. Я настораживаюсь.

-- А ну-ка повтори названия на всеобщем, -- говорю.

-- Э-э... -- Азамат на секунду задумывается, -- трон, небеса, молитвы.

Я роняю голову в ладони. М-да, где уж мне было догадаться.

-- Алтонгирел -- идиот, -- заключаю я в итоге. -- Да и ты немногим лучше. Уж извини, но предметы, которые я выбрала, называются подушка, зонтик и книжка. А всё остальное -- это ваше больное воображение.

Азамат смотрит на меня пару секунд, не моргая, а потом как грохнет хохотать, Тирбиш аж подскочил.

-- Ну коне-ечно, -- стонет мой муженёк, -- ты же не знаешь значений! Ой, не могу, Лиза, а я-то волнуюсь! Боги, да если бы Старейшины знали...

Тирбиш чешет в затылке:

-- Вот это да-а... И ведь не поспоришь, правда же подушка, зонтик и книжка!

Азамата накрывает второй волной хохота. Я сижу, посмеиваюсь дебильненько, жду, пока его отпустит и я получу какие-нибудь объяснения. Ну ладно, параллель зонтик-небо я ещё могу себе представить. Подушка-трон -- уже хуже, но если на ней сидят... А уж книжка -- сборник молитв, что ли? Ну и как, откуда это можно было знать?!

Ишь, как его разбирает, прямо как меня у дома Старейшин. Тоже стресс выходит, небось. Но всё-таки Азамат гораздо сдержаннее меня, так что у него это не так долго длится. Поднимается только что не из-под стола в сидячее положение, утирает слёзы.

-- Лиза, -- всхлипывает он, -- с тех пор, как ты появилась, я смеюсь вдвое больше, чем за все пятнадцать лет изгнания вместе взятые!

-- Это меня не сильно удивляет, -- говорю. -- Лучше объясни, как я должна была, по-твоему, понять, что есть что в этих несчастных фигурках.

-- Ну это же... всё равно что ты бы про дом сказала, что это кусок глины! В голову ведь не придёт, что можно не узнать такие вещи! Да и вообще, если забыть о значении, то как ты выбирала-то? Не по внешнему сходству ведь!

Высоко задираю брови, стараясь выразить на лице как можно большее фе.

-- Я, естественно, наделила их значениями по функции. Подушка нужна, чтобы было мягко и уютно, зонтик от дождя, книжка -- чтобы не скучать, тем более, у тебя ведь тоже книжка была...

Он воздевает руки к небесам:

-- У меня были летописи, я ведь книжник! А ты взяла молитвенник!

-- Чем они отличаются на вид-то?!

-- Молитвенник узкий, потому что стихи в столбик пишутся, -- объясняет он, снова начиная смеяться.

-- Дал бы мне рулетку, -- говорю, -- я бы померила и сравнила!

-- Ты лучше скажи, -- Азамат с трудом борется со смехом, -- зачем тебе был зонтик? От какого тебе дождя защищаться надо?

Я открываю рот... и чувствую, что краснею, припоминая тот сентиментальный бред, который был у меня в голове. Тем более, при Тирбише уж и вовсе неудобно... А этот сидит, похохатывает, зонтик ему смешно.

-- Ну, видишь ли, -- говорю прохладно, -- мне Алтонгирел велел постараться показать себя хорошей женой. Вот я и старалась выбирать такие вещи, которые описывают хорошую жену.