Валерий Самохин - Самозванка

— Три года всего прошло.

— Вместе с письмом от беглянки, — не обратив внимания на упрек, фаворит невозмутимо продолжил. — Много интересного рассказал…

— Из Европы тоже много чего шлют, — перебила его Екатерина. — Ноты протестные, жалобы августейшие… газеты на каждом углу кричат про самозванку. Только по их выходит, что она — Великая княжна. Наместница от русского престола в стране заморской…

— Заморье, — вставил реплику Вяземский.

— Что?!

— Это город так называется — Заморье. Столица нашей беглянки.

— Та-ак! — с угрозой протянула императрица. — У нее уже и столица имеется. А что еще? Фаворит переглянулся с генерал-прокурором.

— Своя армия… — виноватым тоном промолвил Орлов.

— Сколько?!

— Никто не знает, матушка, — торопливо вмешался Вяземский. — Доподлинно известно, что две тысячи казаков ушли за море.

— Сербская шляхта от Габсбургов бежит, греки, македонцы, — мрачно дополнил фаворит. — Болгарский гусарский полк в полном составе к беглянке бежал… — он хмыкнул над собственным каламбуром.

— Почему? — Екатерина полностью пришла в себя, и голос звучал спокойно.

— Земли, звания, должности, — пожал плечами Орлов. — Ее манифест, почитай, в каждой стране известен. Едут не только солдаты… италийские зодчие, чешские стеклодувы, германские металлурги…

— Мы предлагаем то же самое! — тон государыни стал резче.

— Мастеровой и крестьянский люд от нас имеет восемь шиллингов на переезд, — статс-секретарь, заглянув в бумажку, осторожно внес пояснение.

— Сколько дают ее эмиссары?

— У нас казны не хватит с ней соперничать. Глава Тайной экспедиции сокрушенно покачал головой.

— Откуда у нее деньги?! — августейший кулак с грохотом опустился на стол. Через секунду на том же месте волчком закружился голубоватый бриллиант размером с перепелиное яйцо.

— Подарок, — скупо поведал фаворит. — Тебе матушка… от беглянки.

Женщина взяла верх над императрицей — какое-то время камень сверкал и перекатывался в ладошках Екатерины. Наконец, оторвавшись от созерцания, она устало приказала:

— Рассказывайте все! И потрудитесь объяснить, почему я получаю новости из чужих рук.

— Матушка! — виновато развел руками генерал-прокурор. — Два года ни слуху, ни духу — одни сплетни да сказки о стране чудесной, заморской. А год назад все резко изменилось…

— До того купцы европейские товары везли за океан, и хороший доход имели, — подхватил эстафету фаворит. — Она платила золотом, не скупясь. А в последнее время в Европу диковинки хлынули. Таких изделий еще никто не видывал. Кто первым поспел — обогатился мгновенно. Ажиотаж поднялся неимоверный, но… — светлейший восхищенно цокнул языком. — Самозванка издала указ: на территории Заморья все расчеты производятся только ассигнациями.

— И в чем подвох? — оживилась Екатерина.

— Никого подвоха, — покачал головой Орлов. — Наоборот. Курс ее денег растет по отношению к золоту.

— Даже так? — высочайшая бровь взметнулась в удивлении.

Любимым занятием всех правителей в кризисные времена была порча монет: уменьшалось содержание золота в металлических деньгах при неизменном номинале. Самый серьезный рост цен Европа испытала после того, как в Старый Свет хлынуло золото конкистадоров. Россию, как обычно, эта волна накрыла чуть позже.

Ассигнационные банки, занимавшиеся введением в обращение бумажных денег, действовали под бдительным оком губернаторов и городничих… с соответствующим результатом. Собственно, кредитных банков было всего два: «Дворянский заемный банк» с отделениями в Петербурге и Москве, и «Купеческий банк» в столице. Ссуды выдавались под залог имущества дворянам и купцам, и не превышали 1000 рублей. Крестьянам — 20 рублей под 6 % годовых.

Денег в стране не хватало катастрофически, а ассигнациям население доверяло мало. Впрочем, в Европе дела обстояли не намного лучше. Потому-то известие о росте курса бумажных денег по отношению к золоту и вызвало столь бурную реакцию.

— Три банка — в Париже, Вене и Риме — меняют заморские червонцы на золото по первому требованию.

— Банки ее? — уточнила Екатерина.

— Неизвестно, — светлейший сделал неопределенный жест рукой. — Но агенты доносят, что граф Шувалов встречался с ее людьми.

Всесильный фаворит Елизаветы Петровны после ее смерти покинул отечество и уехал в Европу. Его влияние в королевских дворах Старого света было столь велико, что он стал единственным иностранцем, получившим приглашение в Сиреневую Лигу — круг приближенных Марии Антуанетты. Там вершилась французская политика.

— Что еще? — бриллиант вновь закружился по столу.

— Многие считали, что это афера, — вновь вмешался Вяземский. — Но она сумела сделать безопасной перевозку золота за океан.

— Каким образом?

— Купцы покупают именные векселя Центрального банка Заморья в Европе, а в Бостоне меняют их на наличное золото. Но в последнее время и этого не делают — нет нужды. Почти вся торговля пушниной в руках самозванки. Индейцы наотрез отказываются торговать напрямую. В результате цены на меха выросли почти вдвое… — причмокнув губами, генерал-прокурор дополнил: — Что нам только на руку.

— Почему?

— Наши меха тоже при этом дорожают, — с некоторым недоумением пояснил князь Вяземский.

— Я не о том! — раздраженно махнула рукой императрица. — Почему индейцы торгуют пушниной только через нее?

— Они считают ее каким-то божеством, — после небольшой заминки ответил генерал-прокурор.

Порывисто поднявшись с кресла, Екатерина вновь подошла к окну. Дождь закончился, напоминая о себе редкими каплями, и солнце робкими лучами пробивалось сквозь низкие облака.

— Векселя подделывают так же, как и паспорта, — задумчиво произнесла она. — Не думаю, что это удачное решение.

— Не скажи, Като, — возразил Орлов. — Купцы, хоть раз побывавшие в Заморье, оставляют оттиски своих пальцев…

— Зачем? — вопрос прозвучал как выстрел.

— Не знаю, — не обращая внимания на укоризненный взгляд, фаворит потянулся за кубком. — Но когда торговец покупает вексель, на нем он тоже ставит отпечаток большого пальца…

— Колдовство?

Просвещенная владычица одной шестой части суши исчезла: перед высшими сановниками империи стояла молодая женщина с горящим взором и возбужденно вздымающейся грудью.

— Не думаю, — осторожно молвил Орлов. — Скорее неизвестная нам наука. Но результат поразителен. Полгода назад исчезли два французских торговца. Или шторм их захватил, или пираты потопили. В общем, сведений не было никаких. Но через какое-то время в Бостоне объявились два купца, выдававших себя за пропавших без вести горе-торговцев. Рассказали трогательную историю о чудесном спасении и предъявили к оплате векселя.