Array Array - Хранители миров

Нет, конечно, все собаки любят побрехать именно ночью, но делать это с такой яростью, будто бы в дом залезло по меньшей мере с десяток головорезов, это уж чересчур.

Даже странно, что-то сегодня мерзкая псина разошлась уж совсем не на шутку, видать где-то неподалеку бродит соседская кошка.

И тут, бешенный лай неожиданно прекратился. Наступила тишина. Тими облегченно вздохнул, накрывшись одеялом с головой. Теперь можно нормально поспать, никто тебе не мешает, никто не орет, не лает, не жужжит, не трещит... Постой-ка. А почему не трещит? Нет, ну собака, понятно - должны же хоть когда-то спать подобные маньяки. Но куда делся цокот всяческих сверчков?

Тими немного отодвинул одеяло, так, чтобы звук мог свободно проходить. И опять ничего. Ни шелеста листьев, ни треска половиц, ни тиканья часов, ни, даже, бормотания дядюшки Рифалда, а ведь он, обычно ложился спать куда, как позже племянников. Тишина была какая-то уж чересчур гробовая.

Тогда Тими затаил дыхание и попытался изо всех сил прислушаться к окружающему пространству. Его чуткий детский слух стал медленно разбивать невидимые преграды, пытаясь настроиться на определенную частоту, отбросив всё лишнее. Но не было ничего определенного, и не было ничего лишнего, была лишь одна бездонная, мертвецкая тишина - абсолютное ничто.

И тут на Тима набросился такой страх, по сравнению с которым, самый жуткий ночной кошмар показался бы всего лишь детской страшилкой. По спине ударил неприятный озноб, на всем теле выступил холодный пот. Сердце заколотилось с утроенной скоростью, наконец, нарушив своими гулкими ударами обволакивающую сознание тишину.

Это был животный страх. Тими не знал, что именно его так напугало, он просто лежал на спине и тяжело дышал, боясь даже пошевелиться. Понадобилась почти целая минута, чтобы первая волна ужаса, наконец, схлынула.

Где-то вдалеке послышался едва различимый раскат грома, и сразу же зашелестел предвещающий грозу ветерок.

Так значит, он не сошел с ума? Значит, звуков на самом деле не было? Страх начал понемногу отступать. Вот скрипнуло старое дерево, вот от ветра загудела крыша, вот ударил гром. Вроде бы всё нормально... Но нет, нет, чего-то не хватает, что-то все равно не так... А сверчки? Где их звуки?.. А где копошение мышей и комариный писк? Похоже, звучит сейчас только мертвое, а живое замерло, боясь пошевелиться. Тими стало как-то не по себе от приведенного им самим же сравнения. Замерло, все замерло, боясь... Но чего боясь?...

"Звучит сейчас только мертвое", - вновь ударило по разуму неприятное изречение. И тут, у него в голове промелькнула одна мысль. Мысль, от которой хотелось кричать в ужасе, от которой хотелось немедленно умереть, лишь бы не думать об Этом.

А что, если демоны из загробного мира и вправду пришли за ним? Что, если он сейчас отдернет одеяло, а посреди комнаты стоит черная фигура в длинном балахоне, с серым лицом безо всякого рта и пустыми глазницами? Страшные тиски ужаса вновь сжали Тими со всей подвластной им силой. И одновременно с этим возникло непреодолимое желание, во что бы то ни стало, немедленно посмотреть, что там, по ту сторону одеяла. Его рука уже потянулась к краю покрывала, как в голову вновь ударил страх.

А вдруг, страшное умертвие уже не стоит посередине комнаты? Вдруг, оно наклонилось над ним и ждет, пока... пока... Тими представил, как он отодвигает край одеяла, а прямо над его лицом нависает бледное мертвецкое лико, на котором медленно появляется черное зева пасти, и он не может оторвать взгляда, не может закричать, не может пошевелиться! Оно растет и растет, растет и растет, а в конце, из него вырывается холодящий душу страшный загробный вой.

Тими вскрикнул от нахлынувшего ужаса и резким движением откинул покрывало в сторону...

Ну и псих же он. Обычная комнаты. И нет здесь никаких мертвецов. Тими облегченно вздохнул, однако снова закрывать глаза, он пока что не собирался. Мало ли, какие ужасы таит эта комната. Может быть, умертвия просто спрятались от его взора, и стоит ему сомкнуть глаза, как из темных углов вылезут все исчадья ада... Да брось ты! Что за бред?! Обычная комната... Вот окно со слегка развивающимися на ветру занавесками, вот массивный дубовый шкаф, освещенный лунными бликами, вот резной стул со старой самодельной куклой на нем, вот... Взгляд Тими задержался на соломенной фигурке куклы... Да нет, нет, не может она смотреть на него, это всего лишь лунный свет отражается на глазных бусинках. К тому же знал он эту куклу прекрасно, обычный куль с соломой, и ничего тут страшного.

Тими плюхнулся обратно и закрыл глаза. Несколько секунд он пытался заснуть или, хотя бы сделать вид, что пытался. Однако спать почему-то не хотелось. Кукла. Она смотрит на него... Смотрит, буравит взглядом! Смотрит! Тими открыл глаза, отражение луны в бусинках никуда не пропало - надвигающаяся гроза еще не успела заслонить ночное светило. Ну что ты пялишься? Не боюсь я тебя! Не боюсь! Тими снова закрыл глаза.

Минута тишины.

Мерзкая кукла! Тими со всей силы швырнул в сторону ненавистного взгляда свою подушку. Есть! Жри, сволочь! Будешь знать, как за людьми подглядывать.

Тими повернулся на другой бок и, повесив на лицо улыбку душевной удовлетворенности, попытался заснуть.

Попытка не удалась. Не прошло и пяти минут, как шею окутала такая дикая боль, что он с трудом мог ее повернуть. Промучившись еще минут десять, Тими пришел к выводу, что без подушки ему не уснуть.

Ну и ничего страшного! Сейчас подберу ее с пола, отряхну немного и да здравствует здоровый крепки сон.

Тими представил, как он встает с кровати и... и из-под нее вылезает уродливый монстр, хватает его за ноги и утаскивает обратно под кровать, а там... там начинает медленно глодать его пятки, постепенно поднимаясь все выше и выше. И он не может даже закричать от сковавшей его предсмертной агонии и боли.

По телу Тими забила крупная дрожь.

Однако вскоре боль в шеи и здравый разум взяли верх над глупым страхом и детскими предрассудками. Он осторожно посмотрел на пол. На всякий случай, мало ли. И медленно стал опускать ногу на паркет.

Тими ясно видел, как из-под кровати вылезает чья-то скользкая холодная рука и хватает его за лодыжку...

Фу-у-у, пронесло.

Медленно, не искушая судьбу, он подошел к валявшейся на полу подушке. Кукла покоилась где-то глубоко под ней. Воображение Тими быстро нарисовало картину: он поднимает подушку, а кукла улыбается ему своим мерзким ртом, только что превратившимся из обычных ниток, в зубастую пасть. Проходит мгновение и он уже бьется в конвульсии, пытаясь разорвать зашитый грубыми нитками свой собственный рот, а ужасная кукла, ставшая вдруг огромной, тянется к нему длинной спицей, чтобы вырезать глаза, и пришить на их места две большие бусинки.