Алексей Калугин - Произведение искусства

Что ж, предложение было не только благородное, но к тому же еще и более чем разумное. Крошечный, можно сказать, совершенно незначительный нюанс заключался в том, что в результате такой сделки мой гонорар за проделанную на Эмерслейке работу сводился к стоимости кусочка пластика, из которого была сделана карточка, что вручил мне представитель административного отдела Сената Галактической Лиги. Но, с другой стороны, что еще я мог сделать? Я не поспевал к назначенному Жекой сроку даже в том случае, если бы вдруг эмерслейкеры отказались от своего решения установить среди песков грандиозный куб из строительных лесов и с миром отпустили меня на все четыре стороны.

И я сказал себе – действуй! И связался со своим работодателем из администрации Сената. И потребовал у него полный расчет в течение суток. И он согласился. Не сразу, далеко не сразу, но все же согласился. И я, вздохнув с некоторым облегчением, отправился смотреть на то, что вытворяли мои – теперь уже конкретно мои – роботы. А понаблюдав какое-то время за тем, как ловко они бегают по направляющим штангам, я подумал, что со временем, возможно, смогу привыкнуть к жизни среди эмерслейкеров, которые мыслили немного не так, как мы, но зато понимали толк в настоящем искусстве и были снисходительны к причудам гения. А в самом деле, почему бы и нет? – думал я тогда. Осяду в кои-то веки на одном месте, остепенюсь, дом себе отстрою – благо строительные роботы свои у меня были, – может быть, даже семьей обзаведусь. Чем не жизнь?

Как ты понимаешь, Архенбах, надолго моего идиллического настроя не хватило. Через семь часов пришло подтверждение, что деньги на мой счет переведены. Я тут же подозвал к себе одного из роботов и набрал номер, указанный на его заводской бирке. Сделав и оплатив заказ на имя Жеки, я еще раз связался с Пселом, чтобы поставить его в известность о том, что он стал владельцем нового комплекта строительного оборудования. Таким образом, договор с Жекой Пселом был закрыт. И я начал думать о том, как вернуть свои деньги назад.

Для начала я лег и как следует выспался. Потом обстоятельно позавтракал и совершил короткую прогулку среди песчаных дюн. И только после этого сел под колючим кустом с крошечными листиками, обхватил колени руками, уперся в них подбородком и как следует задумался.

Думал я ровно три с половиной часа. До тех пор, пока меня не отыскал мой старый приятель-скульптор. Охвативший его восторг был настолько грандиозен и фееричен, что эмерслейкеру далеко не сразу удалось выразить его словами. Тем более что слов как таковых в языке эмерслейкеров нет. Далеко не сразу, но все же я понял причину квадроэкстатического состояния моего приятеля: эмерслейкер был в диком, неописуемом восторги от того, что соорудили мои – да, теперь уже точно мои – роботы. Скульптор уверял, что мое новое творение по грандиозности замысла, красоте и тонкости воплощения превзошло предыдущее.

Услыхав такое, я усмехнулся было саркастически – вот находка-то для искусствоведов, ежели такие имелись в наличии на Эмерслейке, – но не успела еще усмешка сломать рисунок губ моих, как в голове у меня точно фейерверк взорвался. Ну, на худой конец, шутиха, что под Новый год подкидывают в воздух сорванцы. Мысль, по силе своей близкая к гениальной, лежала, как оказалось, на самой поверхности, и нужно было только сделать шаг назад, чтобы узреть ее во всей красе. Если эмерслейкеры считали куб, собранный из строительных конструкций, гениальным произведением искусства, так пусть он таковым и станет! В конце концов, чем куб хуже пирамиды!

Остальное было делом техники.

Перво-наперво я переговорил со старшинами. При полной и безоговорочной поддержке скульптора и еще нескольких представителей местной богемы мне без особого труда удалось убедить влиятельных эмерслейкеров в том, что нам жизненно необходим Музей истории, искусства и культуры. Иначе что мы будем показывать туристам, которые хлынут на Эмерслейк после официального установления дипломатических отношений с Галактической Лигой? Интересно, что «мы» получилось у меня легко и просто, само собой, а у эмерслейкеров даже недоумения не вызвало – я вроде как уже стал своим. К тому же мой авторитет как знатока высокого искусства на Эмерслейке был неоспорим.

Получив одобрение старшин, я на оставшиеся деньги закупил самый что ни на есть дешевый строительный материал и приступил к строительству музея.

В открытом конкурсе на проект будущего музея победила концепция, автором которой являлся ваш покорный слуга. Во-первых, потому, что других проектов на конкурс представлено не было, во-вторых, потому, что председателем, секретарем, а так же единственным членом жюри был некто по имени Чейт А, единый в трех лицах. В соответствии с утвержденным комиссией проектом, здание должно было состоять из двух секций. Первая представляла собой уплощенную куполообразную конструкцию – нечто вроде гигантской выпуклой линзы, вдавленной в песок пустыни. Вторая секция располагалась под землей и выглядела как огромная коммунальная квартира, выполненная по эмерслейкерскому образцу, каждая комната в которой была увеличена до размеров выставочного зала. Так получалось не только оригинально, но и значительно дешевле, чем возводить полностью надземное здание. В довершении все-го средств на покупку нового комплекта строительных лесов у меня уже не оставалось, а разбирать вновь возведенный куб было, честно говоря, немного боязно – кто знает, как отреагируют эмерслейкеры на повторный акт вандализма.

Пока четверка роботов трудилась на строительстве Музея, которому суждено было стать красой и гордостью Эмерслейка, я тоже не сидел сложа руки, а готовил рекламный буклет. Речь в нем, как и полагается, шла о древней, насчитывающей не одно тысячелетие истории планеты Эмерслейк, о ее удивительной, не имеющей аналогов во Вселенной культуре, о загадках и тайнах, связанных с отдельными историческими периодами, и об удивительных артефактах, на которые столь богата щедрая пустыня, покрывающая три четверти поверхности планеты – фактически, всю свободную ото льдов сушу. Самым подробным образом был описан в буклете Большой Куб. Не углубляясь в историю создания сего поражающего воображение памятника, я сосредоточился на описании его удивительных свойств.

Рецепт приготовленного мной блюда на удивление прост: по щедрой горсти нумерологии, астрологии, экстрасенсорики, оккультизма и мистики, чуток криптоистории, немножко вуду, щепотка шаманских плясок, три-четыре божественных откровения, чудесных исцелений – по вкусу, но не перебарщивать, побольше псевдонаучной риторики, перемешать, но не взбалтывать – блюдо готово к употреблению в сыром виде. Но главное – нельзя допускать наглого вранья.