Терри Пратчетт - Последний континент

— Как это? Вы загнали меня в угол, а арестовывать не собираетесь?

— Ну, слуш', разве кто будет сочинять об этом балладу? — протянул стражник. — Не, такими вещами пренебрегать нельзя. — Он прислонился к косяку. — Значит, так. На Груртской улице есть здание старой почты. Если там засесть, дня два ты точно продержишься, а то и три. Потом ты выбегаешь, мы тебя нашпиговываем стрелами, а ты произносишь последнее слово повеличественней… Бьюсь об заклад, лет через сто о тебе будут рассказывать детишкам в школах. И слушай, ну как ты выглядишь, только посмотри на себя… — Игнорируя смертоносный половник, он сделал шаг вперед и ткнул Ринсвинда в балахон. — Тебя ж первой стрелой убьет!

— Да вы все с ума посходили!

Чарли покачал головой.

— Здесь любят настоящих воинов, друг. Таково иксианское мировоззрение. Умри, сражаясь! Это твой билет в большую жизнь после смерти.

— Мы слышали, как ты уделал ту шайку, — вступил в разговор другой стражник. — Бах, бах — и все лежат! Не, такого человека повесить нельзя, такой парень будет драться до последнего. Он умрет с гордо поднятой головой!

К этому времени кухня была битком набита стражниками. Зато дверной проем был свободен.

— А о Последнем, Самом Знаменитом Побеге вы когда-нибудь слышали? — поинтересовался Ринсвинд.

— Нет. А что, такой был?

— Будь спок!

Все прибавляя и прибавляя скорость, он мчался вдоль кромки воды, когда за его спиной раздались крики:

— Эй, друг, ты куда! Мы ведь должны сосчитать до десяти!

Ринсвинд на бегу поднял глаза и увидел, что вывеска над пивоварней погрузилась во тьму. И вдруг до него дошло, что позади него кто-то прыгает.

— О нет! Только не ТЫ!

— Здоровеньки, — поприветствовал, поравнявшись с ним, Скрябби.

— Только посмотри, во что ты меня впутал!

— А во что? Да, тебя чуть было не повесили, но теперь ты наслаждаешься пробежкой на свежем воздухе по пересеченной местности этой благословленной богами страны.

— Меня пообещали нашпиговать стрелами!

— Ну и что? От стрел можно УВЕРНУТЬСЯ. Этой стране нужны герои. Лучший стригаль, дорожный воин, бандит, овцекрад, наездник… Остается только преуспеть в какой-нибудь еще не изобретенной игре с мячом, да построить на взятые взаймы деньги пару-тройку зданий повыше. И все, прикуп твой! Не, тебя так просто убивать не будут.

— Очень утешает. Значит, мне припасут что-то особенное. И все равно, я не делал ничего из того, что ты сказал… То есть ДЕЛАЛ, но…

— Важно не то, что было на самом деле, а то, что думают люди. А сейчас они думают, что ты играючи выбрался из тюремной камеры.

— Но я всего-навсего…

— Это не имеет значения! Учитывая, сколько караульных теперь мечтают пожать тебе руку, тебя не повесят аж до самого обеда.

— Слушай, ты, гигантская прыгучая крыса, я уже добрался до доков! И я бегаю быстрее всех этих стражников, вместе взятых! А еще я умею прятаться! И мне не впервой будет незаметно проникнуть на корабль! Там я затаюсь, потом, когда он выйдет в море, начну блевать, меня найдут, вышвырнут за борт, я два дня буду плавать в гнилой бочке и ловить бородой планктон, но затем доберусь до какого-нибудь атолла, заговорю зубы кораллам, проберусь внутрь и буду жить там припеваючи, питаясь одними бататами!

— Я поистине восхищаюсь твоими талантами. — Кенгуру одним прыжком перемахнул через корабельный трос. — Хоть они здесь и не совсем к месту. Много ли иксианских кораблей ты видел в Анк-Морпорке? В самом оживленном порту в мире?

Ринсвинд невольно сбавил темп.

— Ну…

— Это из-за течений. Удалишься миль на десять, и все, можешь попрощаться с Диском. Тебя утащит и вынесет к самому Краепаду. Поэтому местные корабли стараются держаться как можно ближе к берегу.

Ринсвинд остановился как вкопанный.

— Так что, весь этот континент — одна большая ТЮРЬМА!

— Угу. Правда, сами иксиане утверждают, что это лучшее место в мире, — поэтому зачем куда-то плыть?

Сзади снова послышались крики. Местным стражникам, чтобы сосчитать до десяти, потребовалось гораздо меньше времени, чем большинству их коллег.

— И что ты намерен делать? — осведомился Ринсвинд.

Кенгуру как сквозь землю провалился.

Ринсвинд нырнул в боковую улочку и убедился, что путь полностью перекрыт. Улица оказалась сплошь забита повозками — весело украшенными повозками.

Ринсвинд резко затормозил. Он всегда считал, что главное — бежать не куда, а откуда. Он так набил в этом руку (точнее, ногу), что мог бы написать мемуары под заглавием «Побег из Откуда». И все же иногда интуитивный, тоненький голосок намекал ему, что не помешало бы подумать и про «куда».

Начать следовало с того, что многие из стоящих у повозок и весело болтающих людей были одеты в кожу.

Разумеется, можно привести массу доводов в пользу кожаной одежды. Она ноская, практичная, не требует большого ухода. Некоторые, вроде Коэна-варвара, настолько ценили эти ее свойства, что впоследствии, чтобы снять набедренную повязку, были вынуждены прибегать к услугам кузнеца. Но, судя по всему, люди возле повозок видели в одежде несколько иное. Скорее можно было подумать, что, присматривая себе обновку, они спрашивали у продавца, к примеру: «А сколько здесь заклепок?», или «А оно сильно блестит?», или «Как насчет прорезей в необычных местах?»

Однако одно из основополагающих правил выживания везде, на любой планете, гласит, что людей, одетых в черную кожу, лучше не раздражать [20] Наверное, именно по этой причине защитники прав животных никогда не обливают краской тех же скинхедов. .

Ринсвинд принялся вежливо протискиваться сквозь толпу. Замечая, что кто-то на него смотрит, он дружелюбно улыбался и приветственно помахивал рукой, но это почему-то привлекало еще больше внимания.

Женщины тут тоже встречались. Впрочем, все разумно: если на ИксИксеИксИксе мужчина может ходить с высоко поднятой головой, почему того же нельзя женщине? Некоторые дамочки были весьма хорошенькими, правда усики шли не всем. Но Ринсвинд ничему не удивлялся. Он повидал свет и знал, что в сельской местности растительность бывает весьма буйной.

Блесток было больше чем обычно. И перьев тоже.

И тут до него дошло. Его захлестнула волна облегчения.

— О, так это КАРНАВАЛ? — воскликнул он. — Та самая Гала, о которой все говорят?

— Прошу прощения? — отозвалась дама в платье чисто-синего цвета. Она как раз меняла колесо на фиолетовой повозке.

— Это ведь карнавальные повозки? — спросил Ринсвинд.

Женщина скрипнула зубами, вмолотила колесо на место и отпустила ось. Повозка запрыгала на булыжной мостовой.

— Черт, ноготь сломала, — поморщилась она и бросила взгляд на Ринсвинда. — Нуда, карнавал. А ты ничего, только платье мог бы выбрать и поновее. И очень неплохие усы, а вот бородку не помешало бы подкрасить.