Ольга Мяхар - Операция «Золушка»

— Так чего же ты сразу не вынырнула? Я же все-таки волновалась.

— Правда?!!

Расчувствовавшаяся ворона умильно посмотрела на девушку.

— Конечно, ты мне еще на балу нужна будешь, вдруг чего не так пойдет. А после бала я тебя даже лично могу утопить.

У вороны отвисла челюсть, она даже каркнула не сразу. Но, когда она, наконец, сообразила что ответить, Алена уже вновь топала к реке, так как процесс мытья надо было начинать сначала.

Аля вымылась довольно быстро. Ворона в это время караулила на верхушке ели разных там подсматривальщиков. Увидев оного, она собиралась спикировать вниз и стребовать плату. А брала она не дешево. Но, толи все очень хорошо прятались, толи просто сейчас в лесу никого не было, ворона никого около пруда так и не заметила.

Одевшись, девушка посадила ворону себе на плечо и отправилась домой, размышляя над способом вызова феи.

— Ты, вот как считаешь, — обращалась она к вороне, — чем ее можно приманить?

— Ну, она же не мышь, что бы ее приманивать, скорее уж ее надо позвать. — Ответила все еще немного надутая птичка, рассматривая когти на правой ноге и решая, пойдет ли ей темно черный лак из Алиных запасов, о пользе которого та вещала вчера вечером, пока они пили вино. Особенно ей понравилось красивое слово педикюр-р-р.

— Не занудничай, так как?

— Кхм, кхм. — попыталась она вспомнить о теме беседы, а потом с профессорским видом заявила, поудобнее устраиваясь на своем насесте, — На сколько я знаю, феи крестные так просто не появляются. Для этого должен быть мощный стимул в виде…

Аля закатила глаза. Ворона неодобрительно на нее покосилась, но продолжила.

— …в виде испуганной, забитой, несчастной девочки, которую все всегда унижали, но, которая все же смогла сохранить чистое сердце и светлую душу! Вполне заслужившую за всю свою короткую и тяжелую жизнь — несколько часов безоблачного счастья.

— Вот, блин. Куда у вас не кинь — везде сидят садисты. Даже престарелые феи сначала вволю наизмываются над бедным ребенком, и только потом, лет так через двадцать, с неохотой отправят несчастное пришибленное создание на бал, да и то только до полуночи, а потом снова укажут горничной на ее место! Убила бы.

— Но…

— Не перебивай!

— Я только…

— Я сказала, не лезь, дай выговориться человеку!

— Ты не…

— Ворона!!!

Алена наградила птичку испепеляющим взглядом не терпящего возражения человека, которому попались под горячую руку. Но ворона упорно продолжила, явно стараясь нарваться.

— Я просто хотела напомнить, — заявила она кипящей от праведного гнева девушке, — что: во-первых, Золушка, по твоим словам обронила на балу туфельку, по которой ее и нашел принц.

— Случайность, не предусмотренная старой грымзой.

— Во-вторых, — невозмутимо продолжила ворона, — золушка, все по той же версии жила долго и счастливо.

— Фея просто о ней забыла, переключившись, ну, например, на спящую красавицу, которая околела на пару сотен лет, или на Белоснежку, прискакав к ней с яблоком, у-у-у, садоводчица, чтоб ее. Кстати, а я тебе не рассказывала о красавице и чудовище, там девчонке вообще мохнатую зверюгу вместо принца сунули, и что бы ты думала…

— А В ТРЕТЬИХ!!! — перекрыла, наконец, ее щебет ворона, — ты не Золушка, ни на кого в своей жизни не угроблялась, здесь оказалась случайно, и вообще это ты издеваешься над бедной семьей, а не она над тобой, чем полностью срываешь сценарий постановки!..

Алена на минутку задумалась, затем сверкнула глазами, и, перекинув уже почти высохшие волосы за спину, заявила:

— Вот поэтому у этой сказки и будет счастливый конец. Да и потом, не пропадать же принцу. А я еще и получше буду.

Ворона вздохнула: крыть было нечем. А возражать не хотелось. Попробуй, скажи одной красивой девушке, что она чем-то хуже другой. Два слова: не советую.

Когда они пришли к дому, солнце уже присматривало себе местечко на горизонте.

— Так, ну что, пошли звать фею-крестную?

— Тебе виднее, — ответила каркуша, боязливо посматривая на трехэтажное строение, — но я тебя умоляю — не зли ее.

— Ну, вот еще, я же не дура.

Ворона только с сомнением взглянула на нее. К счастью Аля этого взгляда не заметила.

Она вошла в дом, остановилась посреди ставшего уже родным холла, и задумалась. Перед девушкой стояла вполне реальная проблема, как вызвать фею. И, как на зло, под рукой не было колдовской книги, даже самой завалящейся. Хотя, заклинания — штука опасная — чуть только не туда плюнул, как все, взрывчик обеспечен, или еще чего похуже.

— Итак, что мы имеем, — Алена начала ходить из одного угла в другой, — вызвать фею можно: во-первых — по телефону, но его здесь нет, средневековье, блин. Во-вторых, с помощью заклинаний, но таких не знаю, а в третьих… интересно, что же такого сделала недотепа Золушка, что зловредная старушенция сама к ней прискакала, причем с доставкой кареты на дом?…

Ворона, уставшая водить головой из стороны в сторону, просто присела на пол и, обмахиваясь крылом, предложила:

— Наверное, она просто призвала все то светлое и вечное, что ее осталось в мире и фея…

— Точно! Ты гениальна, и как же я раньше этого не замечала?

Ворона пыталась сообразить: ей обидеться, или надуться от гордости?

— Она именно призвала, вот и мы призовем.

С этими словами Аля набрала в грудь побольше воздуха, и, помня, по опыту заклинания уборки — чем громче, тем лучше, рявкнула что есть мочи.

— ФЕЯ-КРЕСТНАЯ!!!

Дом зашатало, Аля закашлялась, прошептав:

— Голос сорвала, чтоб его. Ну, если она не придет!

Но тут послышалось надрывное: «А-апчхи!..» — и в комнате стало темно, а потом в центре зала заклубился оранжевый дым и появилась фея!

Ворона смотрела во все глаза, забыв закрыть клюв, оно и понятно — когда еще увидишь всамделишную фею.

А зрелище было достойным! Феей являлась немолодая женщина лет так восьмидесяти, но усиленно косящая на, как минимум, тридцатилетнюю. Об этом говорили и неоднократная подтяжка лица, которую Аля уловила по едва видимым признакам сразу, и густо накрашенное лицо, с которого буквально осыпалась пудра, и удивительная молодежная прическа, хотя тут на лицо был явный перебор: волосы были частью розовые, частью рыжие, и все это великолепие было мелировано черными прядками, торчащими, как перья, во все стороны. Но ворона, в отличии от девушки не обратила на все это никакого внимания — она смотрела на наряд старушки, и в ее глазах читалась плохо скрываемая зависть. Еще бы, платье «леди» являлось черным и обтягивающим, оно искрилось и переливалось сотнями драгоценных камней, пришитых во всех местах. Смотреть на дамочку было больно, но ворона смотрела, про себя поражаясь, ведь каменный наряд, наверное, дико много весил, она-то помнила, как оттягивало шею всего один стянутый тогда на рынке браслетик, который, кстати, Аля отобрала и вернула восхищенному ее ножками торговцу. Тот, правда, хотел его ей подарить, но потом передумал, жадина.