Алиса Чернышова - Пара для дракона, или Просто добавь воды (СИ)

— Я не хочу тебя видеть!

— Прости, но выбора у тебя нет, — тон Оса стал холоднее арктического моря. Мика, сверкнув глазами, развернулась и ушла прочь.

Пореветь она сможет и потом, в одиночестве.

Мика сжалась на своей кровати, глядя, как за Ним закрывается дверь. Было больно, мерзко и стыдно, потому что так не должно быть. Хотелось окунуться, смыть с себя это, но нигде, нигде не было ни капли воды. Она поглядела на свои ручки — детские, маленькие — и, превозмогая боль, выбралась из кровати. Её кукла, любимая и, в общем-то, единственная, смотрела укоризненно уцелевшим глазом. Мика наказала её тогда, когда Он пришёл в первый раз. Кукла была плохой. Она делала неправильные вещи.

Мика посмотрела на себя в зеркало. Ей было двенадцать, но все говорили, что она уже очень красивая, даже лучше мамы.

— Ты моя красивая девочка, — шепнула она отражению, а потом сказала кукле, — А ты нет.

Было больно, какие-то пятна засыхали и стягивали кожу. Как это прекратить? Мика снова посмотрела на куклу — вот же оно, правильно — и осторожно вытащила ножнички из специальной корзинки — девочка ведь просто обязана уметь шить, да?

— Я тоже не красивая, — шепнула она, проводя первую линию, — Я не красивая. Я НЕ красивая!!!!

Распахнув глаза, Мика долго таращилась сквозь пелену слёз на громадные яркие звёзды. Она чувствовала, что Ос тоже проснулся где-то там, но не собиралась его звать — только его не хватало. Горечь поднималась из глубины, ощущения из сна не хотели исчезать, фантомными пятнами расплываяь по коже. В итоге, Мику просто вывернуло, и только после этого чуток отпустило.

Она села и спрятала лицо в ладонях — стоило догадаться, что без теплого дракона под боком кошмары вернутся. А что? Замучили страшные сны — зведите дракона, чем не реклама? Она не то всхлипнула, не то хихикнула. Было паршиво. Спасибо за подарочек, Вселенная, одолжи своего чувства юмора! И ведь надо было насторожиться, подумать головой, а не тем, чем она думала все это время, но, видимо, в глубине души Мика оставалась романтичной тупой бабой, способной поверить, что её могут любить просто так, как нечего петь, за богатый внутренинй мир, видимо — больше просто не за что.

И вот, она в ожившей мечте своих бывших однокурсниц: пара дракона, не улитка нагадила! Да не какого-то рядового, а необычного и приближенного к аристократии. Красивая сказка! Но она никогда, никогда подобного не хотела! У неё есть дело, есть команда — почти семья! — есть свобода, и шла она к этому всему не по ровной дорожке прогулочным шагом, а сквозь кровь, смерть и не могу. А теперь все это можно накрыть одним большим ровненьким болтом, потому что какой-то вусмерть укуренный космический божок на пике прихода сделал её парой Оса. Да неужели не нашлось нормальной какой-нибудь девки?! Мика знала неполную тысячу тех, кто за подобное убил бы! Да что там, Ос заслужил нормальную пару, а не…

Она встала и направилась проверить крепления на улитках — успокаивающее действо. План на ближайшие пару дней был прост и весел — пить и пить, не просыхая. Именно то, что нужно.

— Нам нельзя напиваться, — икнул Бран, — А если на караван кто нападёт?

— Ос есть, — махнула рукой Мика, — Не захотел уходить — значитца, пускай работает. Он знаешь какой большой и длинный? Если на нас нападут, он их просто того.

— Того? Да ну, а если они страшные?

— Раздавит, придурок!

— А-а-а, — Бран умолк. Как можно понять по степени идиотизма диалога, алконировали они к тому моменту не первый и даже не третий день, с некоторыми передышками, правда: Натан старался бдить и прописывал им двоим профилактических люлей. С Осом Мика последние дни не разговаривала вообще и швырялась силовыми шарами, если ему хватало придури подойти. Ему, понятное дело, как со свиньи грязь, но общий посыл дракон улавливал и держался в пределах видимости, с укоризной поглядывая на припрятанные Браном бутылки. Остальные парни хоронились в стороне, оно и понятно, Мика сама бы от себя забежала, да некуда.

В пустыню они к тому моменту углубились знатно, барханы кругом дыбили спины, а мелькавшие то там, то тут редкие облезлые деревья сошли на нет. Днём они прикапывали улиток рядышком и накрывали специальными двойными тканями, создавая таким образом подобие лагеря, а по ночам ехали. Выпивка, вдобавок ко всем прелестям, позволяла согреться — контрасты температур на землях Хо поражали воображение, и в тёмное время суток изо рта вырывался парок, тогда как в полдень на серовато-жёлтом песке можно было смело жарить шашлык — было бы мясо.

— Мика, — начал меж тем Бран, — Ты мне, конечно, брат, но насчет Оса неправа.

Колдунья смерила друга мрачным взглядом:

— Рисковый ты парень, — хмыкнула она, — Двужильный. Ещё поговори мне на эту тему, засвечу так, что света белого не увидишь!

— Напугала весёлую вдовушку голым мужиком! Можно подумать, в первый раз, — хмыкнул Бран, — А ты все-таки подумай, мозгами пораскинь. Так ли он перед тобой виноват?

Мика всплестнула руками.

— Бран, я знаю, ладно? Знаю! Понимаю, что ему не повезло, вот и досталась… я. А вот мне что теперь с этим делать?! Ты подумай, прежде чем отвечать. Хорошо подумай!

Полулис страдальчески вздохнул и уточнил жалобно:

— Пить?

— Люблю ребят, понимающих общую динамику момента! — провозгласила Мика, — Значит, выпьем за звёзды, вот! И за нашу улитку. В общем, что вижу, за то и пью!

С координацией у колдуньи к тому моменту было не очень от слова совсем, потому наглая бутылка, которую они с Браном по-братски делили на двоих, выскользнула и полетела вниз.

— Стоять! — рявкнула Мика, чья душа на тот момент была не готова расставаться с алкоголем. То, что из земли вынырнул зеленый щуп и обхватил падающую тару — правда, вверх дном — было закономерно, вполне в духе микиной удачи, явно из солидарности тоже сильно нетрезвой. А вот то, что брага, вместо того, чтобы выливаться вниз, потечёт вверх, собираясь возле её головы в шар — к такому повороту Мика готова не была, даже протрезвела, с нарастающим ужасом ощущая источник водной магии не снаружи, а внутри себя.

— Ух ты, — сказал Бран, — Вы можете меняться дарами? Не слышал о таком!

— Нет-нет-нет, — пробормотала Мика, у которой от ужаса даже ладони вспотели, — Только не это! Этого ведь не может быть, правда?

Брага, словно реагируя на её нервозность, забурлила и разлилась-таки, в плане разнообразия — на голову улитке. Мике, впрочем, было уже совсем не до того. У неё руки тряслись, как у старика-пропоицы Бэна, который полжизни просидел на эльфиской зелёной пыльце. Она не была к такому готова, и этого просто не может быть!

— Этого не может быть, — сказала она вслух Брану. До полулиса уже дошло, что произошла какая-то невнятная ерунда, и руки его складывались в отрезвляющих пассах.