Татьяна Зинина - Загадка для проклятого принца [СИ]

— Нет уж, не уходи. Если затронули эту тему, то давай говорить, — в его голосе звучал холодный приказ.

— Не хочу я с тобой говорить!

— Я не помню твою Агнару, как и событий, о которых ты говоришь. Прошло три года…

— Ах, конечно, за это время в твоей постели побывало столько красоток, что образ какой-то мимолётной девушки давно стёрся из памяти. Да и зачем помнить ту, что была лишь игрушкой. Поиграл и выбросил!

Я дёрнула дверь на себя, но та не спешила открываться.

— И снова мы вернулись к тому, что я негодяй, — с наигранной усталостью протянул он.

— Это бессмысленный разговор, и он может закончиться дракой, — сказала я, несколько раз медленно вздохнув.

И продолжила уже гораздо более спокойным тоном:

— Дион, у нас и так шаткие отношения, давай не усугублять. Дай мне уйти, я похожу, проветрюсь и вернусь. А тему Агнары с этого момента прошу считать запретной.

Несколько секунд он смотрел на меня, и в его глазах царили решительность и уверенность в собственной правоте. Но в итоге Дион всё же отступил от двери, а потом и вовсе молча вернулся на свою кровать.

— Хорошо, закроем тему, — проговорил он. — Скажу ещё только одно: я её не помню. Совсем. И если однажды ты созреешь для этого разговора, буду рад услышать о той истории. Вдруг какие-то детали растормошат мою память.

Я покачала головой.

— Эта тема меня слишком цепляет, так что спокойно мы не поговорим. Потому давай просто поставим на неё табу, ведь нам нельзя ругаться. А скоро ещё и полевая практика. Не хочу считать своего напарника врагом.

— Ладно, иди уже, — махнул рукой Дион. — Сам разберусь.

И я ушла. Действительно отправилась во внутренний двор общежития. На свежем воздухе мне всегда думалось гораздо лучше. И этот раз не стал исключением.

Вскоре эмоции немного поутихли, злость отступила, а вот мысли приобрели чёткость. Но я сознательно запретила себе думать о прошлом.

Дион не помнит меня? Отлично. Мне тоже давно пора его забыть.

Но как тут забудешь, когда он живёт со мной в одной комнате и спит на соседней кровати. Это же настоящее издевательство, будто боги решили пошутить.

Потом мои мысли свернули к проклятию принца, и на губах снова расцвела улыбка. Аплодирую той ведьме стоя! Для Диона нельзя было придумать чего-то более изощрённого. Это ж надо — главному бабнику страны перестали нравиться девушки! То-то он так разозлился, когда я заявила, что он хотел меня поцеловать во время прохождения полосы препятствий. Ещё бы.

Хотя… странно получается, неужели он на самом деле из-за проклятия стал испытывать особую симпатию к парням? Не-е-ет! Это было бы перебором!

И всё же на меня он иногда смотрит с явным мужским интересом. И если раньше я считала, что он просто чувствует во мне девушку, то теперь возникли сомнения. Кажется, Диону на самом деле симпатичен именно щуплый невзрачный Дестер Шарс.

И от этой мысли я снова рассмеялась.

Вот уж точно — приятное возмездие.

Когда, нагулявшись, возвращалась обратно в общежитие, наткнулась на сидящего на лавочке однокурсника. Генри выглядел задумчивым и немного подавленным, но, увидев меня, приветливо улыбнулся.

— Дес, гуляешь?

— Да, — ответила, останавливаясь напротив него. — Решил голову проветрить перед сном. А ты чего тут?

— Да так. Вышел воздухом подышать, — проговорил он и спрятал в карман свёрнутый вчетверо листок, который до этого вертел в руках. — Слышал, куда нас на практику отправят?

— Ещё нет, — ответила я и села рядом.

— В Изумрудный лес на границе с Эсвартом. Говорят, эльфы в последнее время стали часто нарушать границу, вот нас туда и сошлют, чтобы немного пошумели да напомнили ушастым, чья это земля.

Я только кивнула, но так и не нашла, что на это можно сказать.

Генри продолжил:

— А ещё ректор вроде смягчился и намерен в ближайшие выходные разрешить выход в город. Но предупредил, что при первом же случае с тёмной магией вызовет сюда тайную полицию. А эти ребята церемониться ни с кем не станут.

— Здравое решение, — ответила, снова покивав.

Генри всегда умудрялся первым узнавать все новости. Думаю, именно это стало причиной, по которой Крис, наш староста, сделал его своим заместителем. Причём часто Генри знал даже то, о чём многие не слышали. Но своих тайн не раскрывал. А я всё шутила, что из него вышел бы отличный шпион.

— Не могу понять ребят, которые принимают тьму, — проговорила я. — Это ведь билет в один конец. Да, могущество и сила, но временная, и основанная на чужих страданиях.

— Ты вряд ли их поймёшь, — пожал плечами парень. — У тебя очень мощный дар. Возможно, глядя на таких, как ты, на магов, которым играючи даются плетения любой сложности, у других и возникает соблазн использовать тёмную силу.

— Зависть? — бросила спокойно.

— Скорее, желание прыгнуть выше головы, — развёл он руками.

А потом вдруг вынул из кармана тот самый лист и протянул мне.

— Глянь. Я сегодня нашёл под дверью.

Приняв записку, поспешила её развернуть. Внутри было послание, написанное печатными буквами:

«Мы сможем сделать мир лучше, свергнем гнёт королевской власти, дадим силу всем, кто способен её удержать. Тьма с нами. Она не убивает, как врут вокруг, она помогает переродиться.

Когда-то тёмных магов истребили и стёрли упоминания из книг. Но мы вернём былое могущество великой силе!»

— Что за бред? — не сдержала возмущения. — Это… глупости! Все знают, что тьма — это разрушение. Она постепенно уничтожает и самого мага, и мир вокруг.

— А ты уверен? — с лёгкой иронией поинтересовался Генри. — Я вот, чем больше думаю над этими строками, тем сильнее сомневаюсь. Сам посуди, ведь в мире всё должно быть в равновесии. Сейчас получается, что светлая сила есть — у тех же эльфов, а тёмной — нет. А ведь, по сути, они как день и ночь, не должны существовать друг без друга.

— Мне не нравятся твои мысли, — сказала, вставая.

— Это всего лишь рассуждения, — ответил он. — Ты же знаешь, я люблю докапываться до истины.

— Главное слишком не увлекайся этой темой, а то привлечёшь ненужное внимание.

— Хорошо, Дес, — улыбнулся Генри. А потом спросил: — Тебе известно, как принимают тьму?

— Не интересовался, — ответила я. — Знаю лишь, что нужна жертва и какой-то там жуткий ритуал.

— Интересно, а существуют ли в нашем мире истинно тёмные? — снова задал он вопрос. — Те, в чьих родах эта сила живёт веками? Те, кто рождается с таким даром? Вот было бы хорошо узнать.

Когда я уходила, он сидел с блаженной улыбкой на лице, а в глазах плескались азарт и интерес.

В этом был весь Генри — он обожал загадки, тайны, особенно любил копаться в истории. И при всём этом был в курсе всего важного, что происходит в академии и стране.