Михаил Амосов - Акт 1 - Испытательный [СИ]

Кроме него наш учитель дал нам плащи с вышитыми рунами, они были лишь на пару размеров меньше чем у него самого. Это были очень удобные плащи с капюшонами, будучи зачарованными, они не мокли под дождем, спасали от холода и знойного жара, сохраняя нашу температуру. В походах, в которых очень часто приходилось проводить долгое время — вещь незаменимая.

Каждому Ридли также вручил поясную сумку, в которой лежал мешочек с монетами, да записная книжка, в которой пока были координаты только одного места — нашего измерения (нашим измерением я называю место, где мы находились эти пять лет). Это было нужно, чтобы мы, в случае чего, могли вернуться, для этого нужно было найти перевозчика — того, кто за деньги мог перенести в нужное измерение, или же стационарный портал, имеющийся в некоторых измерениях.

Еще у нас появились такие же железные фляжки, как у Ридли. Во фляжках было три жидкости: зелье, что помогало залечивать раны, зелье, что позволяло не спать два дня подряд и похожее, позволявшее два дня не есть. Как они работали, Ридли уточнять не стал, он сам их готовил, не допуская нас, чтобы все не испортили. Когда-нибудь он обещал научить и нас, так как данные штуки очень полезны во всевозможных ситуациях. И только тогда, когда мы были полностью готовы, Ридли объявил сбор и стал зачитывать инструкции:

— Во-первых, вы должны меня во всем слушаться! Мое слово — закон! Бывает, что на объяснение нет времени, поэтому я сказал — вы сделали! Ясно?!

— Да! — ответили мы (Янко махнул рукой).

— Во-вторых, без моего приказа или одобрения ничего не делать! Если у вас есть идея — сообщить мне, не производить лишнего шума! Ясно?!

— Да!

«мах рукой».

— В-третьих, в переговоры, которые я буду везти, вы не вступаете, пока вас не спрашивают, отвечать также только с моего позволения. Ясно!?

— Мы будто в разведку идем, или на войну.

— Ничего страшного, потерпите сначала, а затем и сами будите все знать, где говорить, что делать и как. Это же, все-таки, незнакомая, чужая и непривычная для вас обстановка, а я надеюсь, что мы вернемся в полном составе и без потерь.

— Каких таких потерь? — с подозрением спросил Эрик.

— Всяких, — неопределенно провел рукой в воздухе Ридли. — Ай, ладно! Хватит с вас пока и этих инструкций, дальше будем разбираться на месте. Не люблю я заранее продумывать каждый шаг, никогда ничего не совпадает!

Ридли ненадолго отлучился, чтобы сбегать в дом. Их у нас было два, как вы помните: один — наш, перемещающийся, и тот, в котором Ридли жил до нашего прихода. Теперь он переехал на второй этаж нашего, а в старом теперь хранилось всякое барахло. Мы туда почти не заходили, так как Ридли сильно опасался, что мы можем что-нибудь сломать, хотя до сих пор ничего подобного не произошло. Хотя, может быть, потому и не произошло, что он с такой паранойей относился к своим вещам и инструментам.

Присев на дорожку, мы стали воображать, что увидим. Воображали, молча, так как спорить в таком случае просто бессмысленно. Я был в предвкушении, несмотря на то, что Ридли всячески пытался нас запугать и внушить более серьезное к этому делу отношение. Все-таки это было слишком интересно, чтобы этого бояться. А чего «этого»? Вот именно — мы не знали, даже толком и представить не могли, сложно чего-то бояться, когда не знаешь, как оно выглядит. Прямо сейчас я представлял себя героем какого-нибудь фантастического романа или фильма, а там все кажется таким легким и интересным, что думать о вещах по-настоящему опасных или противных даже как-то странно. Ридли явно нервничал все то время, пока собирался, однако он согнал с себя это, когда, наконец, перенес нас в другое измерение, откуда нам и предстояло начать свой путь в нечто новое и неизведанное.

С непривычки переноситься в другое измерение довольно странно. Такое ощущение, словно тебя безболезненно собирают в точку и выдавливают на другую сторону. Чувство нельзя отнести к разряду приятных, но никаких травм после него нет, и на том спасибо. Хотя был еще один эффект. Не зная, что делать, мы все трое упали на землю, не удержав равновесие, хорошо еще, что не в грязь.

— Друзья мои, я, конечно, всех вас очень люблю, но имейте виду, что весите вы отнюдь не как пух! — кряхтел я, почему-то оказавшись внизу.

Пока мы поднимались и отряхивались, Ридли просто умирал со смеху. Он смеялся громко и без всяких угрызений совести.

— А ты специально, да?

— Ну, извините! — сквозь хохот отвечал наш учитель. — Я просто не смог удержаться! Когда переносишь кого-то, для кого это впервые, так сложно отказать себе в маленьком веселье!

Похихикав еще пару минут, он поднялся и предоставил нам возможность осмотреться, пока сам сверялся с картой. Ничего особенного пока что видно не было. Мы оказались на обычной лесной дороге, с ухабинами и торчащими корнями, ямами и короткими рытвинами. Во все стороны раскинулась чаща невысоких светлых деревьев с пышной желто-красной кроной. Светило яркое солнце на безоблачном небе, было немного прохладно, где-то вдалеке я заметил стайку птиц.

— Хм, по-моему, здесь осень, — глубокомысленно заметил Эрик.

— Да ты капитан Очевидность.

Янко прошел несколько шагов, к ближайшему дереву. Под ним, среди зарослей высокой травы он что-то взял, показал нам. Судя по твердой коричневатой оболочке, это был орех. Довольно крупный, размером с кулак, плотный и тяжелый, словно камень.

— Эй, братия! Оклемались?! — крикнул Ридли, убирая карту в сумку. — Давайте-ка не задерживаться, у нас много дел. Заодно расскажу, чем нам предстоит заняться!

Мы бросили орех туда же, где он лежал. Напоследок, я заметил, что его без особых усилий ухватила какая-то белка и унесла, причем хвостом, да и белка больше походила на крупного енота, рыжего енота, енота с клювом… Мда, живность тут не совсем типичная, право слова.

Лесная дорога была сухой и оттого пыльной, извилистой, словно змея, из-за чего невозможно было понять за густыми зарослями и деревьями, что находится за поворотом. Воздух был по-настоящему осенним, прохладным и свежим, откуда-то тянуло дымом от сжигаемых листьев и веток. Смотря на все это золотое великолепие, в которое оделись деревья, я понимал, почему поэты так вдохновлялись этим временем года. Некоторое время я и мои товарищи шли молча, прогулочным шагом, наслаждаясь окружающими видами. Только Ридли вполголоса напевал себе под нос какие-то стихи, напоминающие баллады, к которым я долго прислушивался, но так и не смог до конца различить слов.

— Эй, Ридли, а что это ты поешь?

Наш учитель остановился. Мы оказались перед развилкой, дороги были совершенно одинаковы, Ридли некоторое время сверялся с картами, что мне показалось несколько странным.