Михаил Амосов - Акт 1 - Испытательный [СИ]

— Восхитительно! Но неужели ты так ничего и не увидел, пока медитировал? Может, ты хоть что-то заметил хотя бы? Намек или…

— Нет, к сожалению. Я ничего не видел, и когда я говорю ничего, то это значит, что я не смог засечь ни единого, даже самого блеклого следа магии вокруг нас. Ее будто бы и вовсе нет в этой глуши. Ноль. Пусто. Вообще ничего!

На последней фразе Ридли сорвался на крик, он вдруг сильно разозлился, также ничего не понимая, но будучи более гордым, он приходил в ярость от осознания собственной беспомощности. Наш учитель в раздражении стал ходить взад-вперед, бурча про себя что-то, но, взяв себя в руки на мгновение, обратился к нам:

— У кого-нибудь, черт подери, есть соображения! Или вы снова ничего не соображаете, бестолочи?!

Столь резкое замечание изрядно удивило меня. Пусть наш учитель и не отличался манерами, не любил церемониться и говорить лишние объяснения, но он еще никогда не обзывал нас и практически никогда не поднимал на нас голос в такой манере. Мне опять стало страшно, несмотря на все попытки заглушить это чувство, оно вновь и вновь наползало с новой силой. Я оробел и не знал, что ответить.

— Как всегда! — прорычал Ридли. — Как всегда приходиться вылезать из этого (цензура) самому! И никакой помощи от (цензура) (цензура)! Да на что вы вообще годитесь!

— Э! Полегче с выражениями! — вышел вперед Эрик. — Разорался тут, оскорбленный! Ты нас привел сюда, по каким это понятиям ты нам сейчас предъявляешь эти свои претензии!

Ридли в ответ еще сильнее разошелся и стал откровенно ругаться, на нас, на это место, на Синдейна и всю эту проклятую затею. Мне стало вновь страшно, еще сильнее, еще более жуткое предчувствие накатилось на меня. Эрик и Ридли бранились между собой, обвиняя друг друга, обстановка накалялась. Я посмотрел на Янко, однако тот беспристрастно стоял поодаль, глядя на все происходящее сквозь запотевающие очки. Его лицо ничего не выражало кроме умственной деятельности. Он смотрел на перебранку учителя с Эриком, переводил взгляд на меня, затем на зверей, топчущихся и рычащих вокруг купола, впивающихся в нас взглядом.

Мне стало дурно от нервного перенапряжения, и я присел на землю, обхватив руками ноги и уперев голову в колени. Хотелось, чтобы все это поскорее закончилось, просто прекратилось. Я не вмешивался в крики и спор, просто потому, что вдруг почувствовал себя каким-то маленьким, незначимым, беспомощным. Почувствовал себя вновь маленьким ребенком… как вдруг… до моих ушей донесся звук флейты, той самой флейты Янко.

Подняв голову, я действительно увидел его, с инструментом в руках, сосредоточенного и серьезного. Он играл громко, на высоких, пронзающих слух тонах. Ругань внезапно прекратилась, Эрик и Ридли замолкли, я медленно поднялся, огляделся.

Хищники повели себя странно. Они остановились, шерсть на их загривках встала дыбом, рев стал другим, напоминавшим скрип и скрежет старых стальных механизмов.

— Что это было? — пошатываясь спросил Ридли. — Голова раскалывается.

— Странно, но факт. Моя голова тоже болит, — сказал Эрик.

— Значит, там действительно что-то есть, — пошутил я. — Стоп, кто-нибудь вообще понял, что сейчас произошло?

Резкое изменение поведения и самих наших мыслей озадачило всех, мы посмотрели на Янко, который играл еще несколько минут какую-то мелодию, все также пронзительно и громко, после чего прервался и сказал:

«Я подозреваю здесь магию воздействия на разум. Это место пагубно влияет на психику. Я зачаровал флейту на одно заклинание «очищение сознания». Больше я вас вытащить не смогу. Мы должны убираться отсюда как можно скорее, иначе можем сойти с ума».

— Теперь все ясно, — задумался Ридли. — Ко всему прочему эти шаманы играют с нашими головами.

— Еще одна странность в копилку наших неприятностей.

— Верно подмечено. Янко прав, нужно уходить отсюда.

— Каким Макаром вы себе это представляете? — поинтересовался Эрик, обведя взглядом стаю снаружи.

Ридли думал некоторое время, а потом выдал замечательное решение:

— Не знаю как вы, а я считаю, что оно того не стоит! — воскликнул он. — Может мы что-то и должны, но прежде всего — сохранить жизнь этому «господину», а его имущество стоит на втором месте!

С этими словами наш учитель решительно направился к карете и с такой силой ударил по ней кулаком, что экипаж пошатнулся. Кстати, я только сейчас понял, что и лошади, и Синдейн, и Криол и их таинственный, не показывающийся попутчик не испытали совершенно ничего. Лошади были неестественно безучастны ко всему происходящему, а наши заказчики даже не проснулись. Ох, неспроста все это, странно, может, действительно этот экипаж имеет что-то такое, отчего все эти странности?

Эти мысли пронеслись у меня в голове в то время, когда Ридли пытался достучаться до содержимого кареты:

— Эй, Синдейн, выходи немедленно! Есть серьезный разговор!

Наш учитель был немалого роста и силы, потому так тряс карету, что не обратить на это внимание было просто невозможно, если только… хотя нет, живые все были. Синдейн выпрыгнул наружу с яростными криками оскорбленного аристократа и, как всегда, попытался вступить в злословный батл, но был разбит одним единственным аргументом. Ридли коротко и ясно пояснил ему всю ситуацию, приподняв над землей схватив за грудки.

— Слушай сюда! — начал наш учитель. — Наши способности исчезли, вокруг твориться сущая неразбериха. А теперь глянь сюда…

Прижав Синдейна вплотную к куполу, Ридли показал ему стаю голодных зверей, чем определенно произвел на дворянина некоторое впечатление. Криол в это время тоже вышел и беспокойно осматривался вокруг.

— Что здесь происходит, Михаил?

— А? Скажем так: мы зашли не в тот лес, — ответил я, пожав плечами.

Ридли, не без усилий, но убедил упертого Синдейна уступить требованиям племени, разрешив взять только деньги и некоторые вещи. Тут-то, когда Синдейн, Мэрлоу и Криол вышли наружу собирать вещи, мы и увидели того самого карлика, которого я приметил еще у моста на Базар, один единственный раз.

Мистер Ши был ростом с десятилетнего ребенка, сморщенный, как сухофрукт, в деловом черном костюме, с длинным носом, с прилизанными на затылок черными волосами с изрядной сединой, с сероватой кожей и дерганными движениями. Он лишь зло смотрел на нас всех и ничего не говорил.

Приготовления были завершены. Большую часть скарба Синдейн свалил на Криола и Мэрлоу, немного нес сам. Ридли удовлетворительно кивнул головой и решил выйти из барьера, дабы объявить о нашем согласии передать племени карету.

Волки, на удивление, словно по сигналу, расступились, и на вышедшего Ридли не нападали, однако внимательно следили за каждым его движением, готовые накинуться всей стаей в любую секунду. Ливень притих, ветер перестал завывать. Все это лишь подтверждало наши предположения о шаманах и их возможностях в этой местности.