Сергей Панченко - Жорж - иномирец. Книга 2 [СИ]

— Мой двойник, которых миллионы в мирах. Что-то у нее не срослось, любовь, или может, конфликт в семье.

— О, прости меня, Ляля. Как я должен был поверить в это? — Он указал на меня рукой.

— Ладно, теперь-то веришь?

— Конечно. Я не могу считать себя сумасшедшим, чтобы подумать, будто мне это грезится. Мы сейчас вернемся домой? — Спросил отец Ляли с надеждой в голосе.

— Попытаемся. — Ответил я раньше. — Не факт, что получится. Я вот не могу вернуть своих земляков назад, хотя до этого, таких проблем у нас не было.

— А что делать с этой девушкой? — Забеспокоилась Ляля. — Как-то нехорошо оставить ее здесь. Ее растерзают птицы и звери.

— А куда ее? — Спросил я, совсем не представляя, что делать с трупом. — Ребята, врачи, вам работа подвернулась.

Задние двери машины распахнулись и оттуда вышли бледные Петр и Борис. Они не сводили взгляда с кошек.

— Чего тут? Покойник? — Спросил Петр.

— Девушка повесилась, можете констатировать смерть, чтобы мы не сомневались?

— Ну, я конечно, не ветеринар… — начал Петр и тут же осекся, когда поймал взгляд Ляли, — я имел в виду физиологию. Ладно, я сейчас.

Он быстро скрылся в машине и вернулся оттуда со стетоскопом в ушах. Присел возле девушки-кошки и послушал ее грудь, затем положил пальцы на запястье. Ничего не сказав, убежал в машину и вернулся оттуда со шприцом в руке.

— Зачем это покойнику? — Поинтересовался я.

— Она жива. Очень слабый пульс, но вытащить еще можно?

— Правда? — Больше всех обрадовался кот.

— Я попытаюсь. — Пообещал врач.

Он вколол ей что-то в ногу, согнул и разогнул ее в колене несколько раз, видимо, чтобы разогнать кровь. Снова сходил в машину и вернулся с маской и кислородным баллоном.

— Ща, реанимируем. — Пообещал он.

Я не заметил, но Петр видимо знал, на что смотреть. Он потрогал черную «пипку» носа девушки.

— Уже влажнеет. — Со знанием дела произнес он.

— А говорил, что не ветеринар? — Пошутил я.

— Я просто знаю, что у здоровых кошек нос влажный.

Ляля и отец переглянулись, невольно задержав взгляд на носах друг друга. Петр наложил маску на лицо девушке. Форма ее не совпадала с человеческой, поэтому хорошо натянуть на лицо не получилось. Петр открыл баллон. Веки девушки дрогнули и медленно открылись. Ляля от радости запрыгала на месте.

— Что со мной? — Девушка перевела взгляд с кошек на Петра, затем на меня. — Я умерла. — Утвердительно произнесла она.

— К счастью, нет. Вы живы. Мы вам советуем больше не экспериментировать с самоубийствами, иначе явимся не мы, а кто-нибудь пострашнее, и тогда… — Я не закончил предложение, оставив его продолжение на воображении девушки. — Поехали отсюда.

Я срезал с ветки веревку, чтобы у кошки не осталось соблазна повторить попытку самоубийства. Ляля с отцом кое-как уместились на пассажирском диване рядом с водителем.

— На всякий случай, я попытаюсь отвезти вас домой. — Пообещал я коту.

— Был бы признателен. — Большой черный кот все еще выглядел растерянным.

Ляля согласно моргнула глазами. Я закрыл глаза и представил ее дом, во влажных сумерках искусственного леса. Как ни странно, у меня все получилось.

— Это наш дом. — Произнесла кошка, прежде, чем я открыл глаза.

Видимо, отец Ляли был еще не готов к тому, чтобы стать иномирцем. Он упал на землю сразу, как вылез из машины. Ноги не держали его после пережитого. Семья громко выскочила из дома, всполошив соседей, из-за чего нам пришлось срочно убираться из этого мира.

— Я скоро буду. — Пообещала Ляля семье.

Счастливая и готовая к путешествиям, она плюхнулась рядом со мной.

— Погнали. — В нетерпении она постучала теплым мягким кулачком по панели. — Как хорошо, что это нам не привиделось.

Я снова выехал в мир с речкой и полянкой, на всякий случай, чтобы не разминуться с Антошем. Его там не было. Мои наставления остались нетронутыми.

Ляля выбежала из машины и побегала по траве, прошлась вдоль воды. Ей приятно было видеть места, в которых она бывала прежде и по которым успела соскучиться. Петр и Борис тоже выбрались и наблюдали со стороны, как кошка по-человечески предается радости.

— Это, Жорж, у меня до сих пор все, как в тумане, и не только от потери крови. Неужели, это все реально? Эти кошки, эти деревья, это всё? — Спросил Борис, потирая виски.

— Мужики, в мирах есть все, что угодно, любой бред за ваше воображение.

— Слушай, а когда за Веней?

Я вздохнул.

— Скоро. Найдем своего пресмыкающегося друга и сразу за Веней.

— Он, реально змея?

— Змей. Большой змей. Очень мудрый, рассудительный, немного трусливый и любящий выпить.

— Бухнуть? — Уточнил Борис.

— Да. Натуральный интеллигент, спился на почве невозможности найти себе собеседника по уровню.

— Знакомо. — Согласился Петр. — Мы таких часто откапываем. — Ему пришлось объяснить мне понятнее. — В смысле, прокапываем глюкозкой.

— Понятно.

Ляля подняла с берега камень, и бросила его в воду, любуясь разбегающимися кругами.

— У нас ведь речек не видно. Они все у корней и те в болоте. — Крикнула она нашей компании, наблюдающей за ней.

— Вроде, животное на вид, а присмотришься, классная баба. — Заключил Борис. — Стыдно даже призваться в этом.

— Прости, что спрашиваю, у вас, что, с этой кошкой, роман? — Поинтересовался Петр.

Я усмехнулся в губы. Что ему ответить, я не знал. Определенно, мы питали взаимный интерес, но какой-то видовой барьер между нами ограничивал развитие наших чувств. Заведи Ляля при мне роман с кем-то, я бы начал ревновать, но пока этого не случилось, я был спокоен, и не считал нужным как-то форсировать отношения.

— Мы хорошие друзья. — Ответил я. — Пережили многое вместе.

Ляля наигралась и вернулась к машине. Подошла ко мне и улыбнулась своей фирменной хищной улыбкой, бросив мимолетный взгляд на моих спутников. Мужики поспешно вернулись в салон.

— Борис, садись ты за руль, а то мне неудобно воображать и рулить одновременно. — Попросил я настоящего водителя этой машины. — Ты уже в норме?

— Почти. Так, слабость небольшая, как с похмелья.

Он сел за руль, а мы с кошкой рядом с ним. Надо было искать Антоша, друга, который непонятно куда запропастился. Он запросто мог попасть в неприятную ситуацию из-за своей доверчивости или рассеянности. Я закрыл глаза и попытался представить себе змея, со всеми его ужимками, коронными фразами, чертами характера и прочим, что составляло его отличительный образ.

Варианты полезли сразу, проносясь у меня в воображении как слайды, и отметались какой-то частью сознания, умеющей распознавать оригинал. Антоша среди них точно не было. Мне даже стало не по себе от мысли, что он мог погибнуть.

— Не могу, не вижу. — Я открыл глаза. — Как сгинул. Я был у его родителей, они сказали, что он исчез прямо из дома. Куда он отправился? Наверняка, выдумал себе что-нибудь такое, до чего нам не додуматься.