Милена Завойчинская - Эльф на полке

– Напугал! – выдохнула я.

– Почему? – безэмоционально поинтересовался он. – Ты ведь видела, что я смотрю на тебя.

– Ты молчал, не шевелился, я забыла о тебе.

– Я берег силы, ты ведь знаешь. И буду признателен, если ты поделишься еще каплей энергии сейчас.

– Ладно уж, – фыркнула я. – Угощайся моей кровушкой.

– Я не вампир и не пью кровь. Мне нужна лишь энергия, а кровь ее лучший проводник.

– Забей, я пошутила, – поморщилась я.

– Не понимаю, что я должен забить, – спрыгнул с полки эльф. – Но мне не нравится твое настроение. Ты грустишь, злишься и чувствуешь себя несчастной. Не надо. Всё будет хорошо, я обещаю.

– Не обращай внимания, – хмыкнула я, устав удивляться странностям и тому, как хорошо понимал мои эмоции этот ненастоящий персонаж. – Под конец года людям свойственно подводить итоги, радоваться успехам или осознавать, что многого не сумел достичь. И обычно все строят планы на будущее.

Отвечать на это Альвисс не стал. Собрал капельку крови с моей проколотой подушечки пальца, заживил, как обычно, ранку, выкачал из меня немного жизненных сил и ушел на кухню, оставив меня одеваться в одиночестве.

– Ну что ж… – раздвинула я дверцы шкафа и вытащила вешалку с не пригодившимся год назад свадебным платьем.

Нужно всего лишь набраться мужества и надеть его. Несмотря на то, что душу всё еще разъедает обида. Это платье я выбирала, чтобы стать счастливой. Не сложилось. Год оно висело в шкафу у мамы напоминанием о том, что никому нельзя верить, а самые сильные и подлые удары наносят самые близкие люди.

Пожалуй, сейчас неплохой повод избавиться от груза прошлого. Надену это платье в новогоднюю ночь для общения с волшебным существом, которое, как ни крути, ни разу не человек.

Это был самый странный в моей жизни новогодний ужин. В этот раз волшебный персонаж соизволил составить мне компанию. Но, учитывая его размеры, сидел он не за столом, а на столе. Рядом с тарелкой и бокалом, поставленными для него. Чтобы создать хотя бы видимость совместной трапезы, по высочайшему соизволению положила на его тарелку ломтик сыра, помидорку черри и веточку зелени. А на донышко фужера налила немного шампанского.

И что самое удивительное, мы разговаривали. Впервые мы просто мирно беседовали.

Я ела и слушала рассказы о дивном мире, откуда Альвисс родом. Про его детство и родителей. Всё же я угадала это давно и правильно, хотя и долго сомневалась и не принимала очевидное.

Эльф оказался заколдованным молодым мужчиной. Накосячил знатно, обидел и оскорбил ту цыганскую ведьму, за что и получил расплату. Правда, чем именно он провинился, так и не признался. Сказал только, что был неправ, раскаивается и сожалеет о своем поступке.

На мой вопрос, как так получилось, что именно куклой он стал, а не умер от какого-нибудь проклятия, Альвисс ответил после долгой паузы:

– Знаешь, Лиза… Есть вещи пострашнее смерти. Это тело, – ткнул он в свою игрушечную ногу, – было таким всегда. У нас так принято: для подростка незадолго до совершеннолетия делают куколку с его внешностью и с настоящими волосами, позаимствованными у оригинала. Считается, что это оберег для взрослого. Ведь детей опекают и хранят родители. Такая кукла бережно хранится до самой смерти и кладется вместе с владельцем в могилу. Только вот в моем случае эта кукла впервые стала настоящим оберегом, а не просто данью традициям. Ты права, я должен был бы умереть от проклятия в обычной ситуации. Но шувани в последний момент изменила проклятие так, чтобы я помучался подольше. Она хотела наказать, и ей это удалось.

– Оу!

– Ты не первая моя владелица. Она продавала и выкупала меня раз за разом… Я оказывался в новых руках, пылился пару десятилетий в чьем-нибудь доме, где-то в коробке или в шкафу, иногда на чердаке или в сундуке. Потом шувани находила тех, кому продала меня, и выкупала. Цыгане умеют внушить что угодно, так что ей беспрекословно либо продавали, либо отдавали меня просто так. После чего она заново сплавляла новым хозяевам…

– Жестоко, – помолчав, признала я. – Мне уже даже страшно предположить, что же такого ужасного ты натворил, что столько лет за это расплачиваешься.

– Заслужил, – невесело хмыкнул Альвисс. – Она в своем праве.

– А почему ты сказал, что оставался безмолвной игрушкой? Со мной ты проявил себя сразу, в первый же вечер заговорил.

– Ты была такой жалкой, потерянной, несчастной и одинокой… Тебе было еще хуже, чем мне. Я это почувствовал.

– Ну знаешь! – обиделась я и отпила шампанского.

– К тому же в тебе имеется довольно мощная энергия. В моем мире ты была бы магом. Здесь – простая смертная, чей дар силен и кипит внутри, но не может развиться из-за самого мира.

– А-а… Так в этом дело! – повеселела я. Всяко приятнее узнать, что ты латентный маг, чем то, что ты жалкая неудачница.

Так, незаметно, за разговорами подошло время полуночи. Шампанского у меня имелось для праздничного стола две бутылки. Всё как принято: одна, чтобы проводить старый год, вторая – встретить новый.

Первую я успела уговорить еще в течение долгого вечера, подготовки праздничного стола и за ужином. Таким образом проводила старый год. А вторую вскрывала под пятиминутное поздравление президента.

Успела! Наполнила свой бокал, долила чуток своему сотрапезнику и компаньону… И под бой курантов загадала, чтобы у меня всё было хорошо, я встретила настоящую взаимную любовь, а жизнь наладилась. Выпила до дна, получая удовольствие от пузырьков, щекочущих нос.

– С Новым годом! С новым счастьем! – весело воскликнула, оборачиваясь к кукле.

Несмотря на то, что Альвисс наконец прямо признал, что на самом-то деле он заколдованный живой мужчина, я не могла его воспринимать таковым. То есть я это знала умом. Но, вероятно, мой убогий прагматичный и циничный разум давно перестал верить в сказки и чудеса. Хотя вот оно – чудо, рядом. Но мне было легче поверить в говорящую одушевленную куклу, что-то типа андроида с искусственным интеллектом, чем в то, что это некто живой, превращенный в неживое.

Эльф наблюдал за мной, сложив ножки по-турецки, и мне почудилась улыбка на красивом фарфоровом личике.

– Лиза, ты готова? – поднялся он и, аккуратно обходя стоящую на столе посуду, прошел ко мне.

– Да! – не знаю к чему, но я готова к новой жизни. Старая была никчемной.

– Дай мне руку и закрой глаза!

Я выполнила его просьбу и тут же пискнула от ощущения падения. Попыталась, не открывая глаз, схватиться за край стола, но его не было. Как и не было ничего вокруг. Не выдержав, распахнула глаза и чуть не завопила от страха. Мы парили в невесомости, при этом определенно куда-то двигались. Странное ощущение, так не бывает, но организм именно так интерпретировал странное перемещение.