Алиса Чернышова - Пара для дракона, или рецепт идеального глинтвейна

— Дай сюда, княже. Ты неправильно её держишь, — сообщил Ар несколько раздраженно, отставив чашку.

— Где ты все это взял? — ошеломленно вопросил Тир, указывая на блюда, — Неужели в этом медвежьем углу нашёлся какой-то ресторан?

— Нет, разумеется, — хмыкнул Ар, — Я просто описал почтенному Жубу, что хочу, и оплатил издержки. Как выяснилось, он довольно талантливый повар, если задать ему правильный стимул…

Рассказывая все это, Серый дракон как-то хитро покачивал Вету, а после — пощекотал, отчего та перестала реветь и изумленно уставилась на Казначея светло-голубыми, как у матери, большущими глазками. В его серх глазах дрогнуло что-то неясное, горькое.

— Есть хочет, — тихо и немного растерянно сказал воздушный дракон, — Лу в этом возрасте тоже ужасно капризничал, если я не давал ему сырого мяса по утрам — таким маленьким обязательно есть сырое мясо, чтобы чешуя красивая выросла. Но как ей его измельчить? У неё ведь ещё нет клычков! Только передние зубки выросли. Как есть мясо такими зубами?

Казначей спросил это у Иветты достаточно строго, будто рассчитывал, что она и впрямь ответит; малышка, однако, на провокации не поддавалась и хранила поистине партизанское молчание.

— Универсальное заклятие измельчения?.. — предложил Тир неуверенно.

— Да, пожалуй, — покивал Казначей серьёзно, явно пребывая в каких-то своих далях, — У Лу с первого дня были клычки, но так он-то вылупился из яйца. Я слышал, что с живорожденными совсем не так. Кто мог знать, что именно об этом стоит почитать подробнее… Может, лучше тебе не у меня, а у пары об этом спросить? Люди в некоторых вопросах находчивые, наверняка что-то специальное для таких случаев придумали!

— Ирейн с госпожой Эленой, и ты знаешь, это надолго. И я хочу доказать ей, что готов помочь! Это важно, потому что у неё куча фобий из-за Веты. Считает, что я могу её выбросить, если надоест.

— Люди, — пожал Ар плечами, — У них действительно подобное встречается. Наверное, проще относиться к этому вопросу небрежно, когда совместим с кем угодно и потенциальное количество детей не ограничено.

— Как бы там ни было, я должен доказать ей, что все не так, — несколько раздраженно пояснил князь, — Я, конечно, дал ей клятву, но она ещё сомневается.

— Клятву?..

— Сказал, что Вета будет иметь все права, положенные княжне. Не смотри на меня так! Разумеется, кроме престонаследия. Я же не дурак!

— Я бы на твоем месте не утверждал это так однозначно, — скривился Ар, — Бросаться такими обещаниями без одобрения Старейшин и твоего собственного совета — это идиотизм, знаешь?

— Знаю, — хмыкнул князь, — Но не мог же я позволить ей сомневаться?..

— Княже, — раздраженно сказал Ар, — Люди алчны. Это, конечно, хороший знак — что она в первую очередь стала торговаться за дочь, а не за себя, но…

— Хватит, — отрубил Тир, — Ирейн не такая, и не смей говорить о ней в таком ключе. Понял?

— Ну разумеется, — хмыкнул Ар, — Эта вся ерунда со связью истинных уже начала действовать. Как и следовало ожидать…

Тир нахмурился и покосился на друга, почти профессионально удерживавшего Вету на руках. Князь уже начал немного сожалеть о том, что отдал малышку Казначею и посыпал соль на все раны разом: в конечном итоге, Ар не зря ненавидел само упоминание истинных. Как ни крути, а гибель Лу, сложившего крылья из-за предательства пары, отпечаталсь у воздушного дракона в зрачках, навсегда превратив его в того холодного, жёсткого до жестокости Казначея, которого ныне видели окружающие.

Если подумать, Тир знал наверняка, что ему и за тысячу лет не понять и не заслужить того, что друзья простили ему, ни разу потом не вспомнив. А ведь именно отец Тира, непутёвейший из князей Предгорья, додумался вопреки воле Оса и Старейшин предать древний договор с демонами, что повлекло за собой лавину ужасных последствий. В частности, родители Ара, бывшие на тот момент в дипмиссии в Вечном Царстве, были убиты, а Ис с сестрой оказались в заложниках у родного дядюшки Воонтэ, лорда Лаари. Тир отчетливо помнил, как страшно ему потом было посмотреть им в глаза: Ару, с трудом отстоявшему право самостоятельно воспитывать крохотного брата, Ису, вернувшемуся из плена целым снаружи, но абсолютно сломанным внутри.

И Тир ненавидел отца за это, но ещё больше себя, конечно. В разы это чувство усилилось потом, во время передела власти, когда погибли и Лу, и Жоржи, и ещё множество существ — но его Ар не обвинял никогда. "Не ты это начал," — сказал друг просто, когда князь все же собрался с силами и попытался оправдаться, и от этого было ещё хуже.

А сейчас Тир смотрел, как затянутые в перчатки руки Казначея осторожно касаются пальчиков Веты, и пепел осыпается в его серых глазах, потому что он вспоминал другого младенца, которого вот так же держал на коленях.

И князь был благодарен небу, что был единственным ребёнком в семье.

— Я схожу за мясом, — сказал князь быстро, и улыбаться было сложно, но у него получилось.

— Да, — согласился Казначей рассеянно, — Желательно свежую оленину, конечно, но спроси, что самое свежее!..

— А что вы делаете, стесняюсь спросить, господа драконы? — голос Ирейн прозвучал, аки гром среди ясного неба. Трое малолетних несмышлёнышей в лице Веты, Тира и Ара посмотрели на трактирщицу с незамутнённым детским интересом.

— Мы кушать собираемся.

Ирейн задумчиво оглядела стол с единственной тарелкой, наполненной сочащейся кровью массой. Вета, ребёнок-испытатель, успела испачкаться в этой жути и даже, кажется, попробовать на зуб. Недовольной при этом дочь на диво не выглядела, а вот сама трактирщица ощутила стойкое желание посетить отхожее место.

— Это что? — слабым голосом поинтересовалась Ирейн.

— Печень оленя, — сообщили ей радостно, — Я сам поймал!

Глаз Ирейн задёргался. Нет, ей пришлось подзадержаться, утрясая детали с неугомонной Эленой. Ситуация несколько усложнилась тем, что Лиз не пожелала никуда уходить, потому трактирщице приходилось зорко следить, чтобы эти красавицы не вцепились друг другу в волосы — в порыве, так сказать, трепетных чувств. Ко всему, русалка пытала её какими-то фасонами платьев, в которых ирейн не разбиралась от слова абсолютно. Вот будь это налоговые декларации, она завсегда, а так было сложновато. Но она-то была спокойна за дочь, предполагая, что у этого чуда-юда хватит ума отнести её Фло. Не хватило…

— Тир, — её голос зазвенел, — Зачем вы пытаетесь кормить мою дочь сырым мясом?

— Не понимаю ваших волнений, — вступил в дискуссию Казначей, — Я точно так же готовил для своего… в общем, для ещё одного ребёнка. Это очень полезно для крови, костей и чешуи, можете мне поверить.

Ирейн вдохнула, выдохнула и высказала ровнёхонько все, что думала. Цензурного в её речи были разве что предлоги, да и те стыдливо краснели и жались по углам, стесняясь ослепительного соседства.