Александр Кириллов - Хоррорная сказка

Вот так размышляя, зашёл благородный эльф внутрь замка через широкий пролом и застыл в холле в немом изумлении. Диковинное растение закрывало проход дальше внутрь. Огромное, зелёное и с длинными острыми иглами по всей поверхности, оно завораживало. «Нет, это точно не моя сказка!» - вынес окончательный вердикт благородный эльф. Но однако, надо было как-то пробираться дальше, поближе к красотке, мелькавшей из окна и её весомым прелестям. Леголас приблизился к растению – расположенному аккурат перед проходом – и попытался протиснуться в щель, но как только иголки мерзкого отродья прикоснулись к его одежде, дал задний ход. Не хотел он быть располосован этими шипами. Леголас гордился своей гладкой, шелковистой кожей. Многие дамы, восхищались ей и покрывали влажными и горячими поцелуями всё его тело, в приступе восторга. Он сладко зажмурился от воспоминаний, и что-то шевельнулось в его организме. Но надо было как-то прорваться сквозь эту гадину, ведь только хозяйка замка могла оценить его бархатную белую кожу и его искусство в любви. Не этот же мужлан, что топтался позади!

Поэтому раздосадованный эльф вынул опять из ножен меч и как следует рубанул по растению. Раздался смачный чпок и во все стороны прыснула зелёная жижа. Но гад остался стоять, загораживая проход. Тогда озверевший эльф стал рубить без перерыва. Жижа и куски растения полетели и в эльфа и в пытающегося спрятаться за его спиной мужлана и вообще по всей комнате. Не прошло и пяти минут как всё вокруг оказалось заляпанным этой жижей, но зато проход был свободен. Относительно свободен. Перед дверью всё ещё продолжал немного возвышаться невысокий зелёный бугорок, истекающий зелёной жидкостью и как-то странно, волнообразно подёргивающийся.

По-хорошему следовало бы вытереть меч, но здесь явно было не обо что. Поэтому эльф с мечом наперевес по-быстрому перепрыгнул через холмик и понёсся вглубь замка. Первым делом к даме, что так очаровала своими весомыми достоинствами благородного эльфа.

Следуя след в след за эльфом и завидев столь необычные двери, Емеля разинул рот и почесал затылок под залихватскими вихрами. Он хотел было что-то сказать, но всё лезло наружу невыразимым даже матерными словами восхищением. Чудное было строение и явно хитрожопое, не простыми мужицкими руками сделанное. А ценить такие вещи Емеля умел и иногда даже любил, если формы и ложбинки позволяли.

Внезапно в лоб парня плюхнула жижеообразная масса. Потыкав её пальцем и облизав оный, он понял, что это не гуано и обрадовался. Однако тут же подумал, что это мог быть яд и огорчился. Но обозрев окрестности, понял, что то не вражина ядом кидалась и вместо рта в лоб попала – то муже-баба разрушала проходное отверстие своим могучим орудием. Да так ловко елозила по сочной мякотке, что по простым расчетам эльф приближался к кульминационному моменту действа. И точно – затыкал преграду в усмерть, та только истекать последними соками осталась.

Почесав затылок под волосьями еще раз да захлопнув варежку, Емеля бросился вслед за эльфом, попутно выделав чудный фигурный пируэт по кактусомассе, раскинув ноги в стороны и тут же подобрав обратно, падая, проезжая носом и вставая.

- Обождите, эге-гей! Гей, эй, обождите! – орал мужчина, догоняя эльфа и вламываясь в первые попавшиеся двери, так некстати попавшиеся по дороге. Дверь, более неподдерживаемая петлями, через несколько метров остановилась и с жалобным скрипом упала, покрушив некий предмет мебели.

Емеля потер лоб и пошатнулся в сторону, снова поскальзываясь на остатках кактуса на лаптях. На этот раз приземление было на удивление мягким, а как иначе? Нос Емели мужественно уперся куда-то между ног Красавицы, а он сам ухватился за ее ноги, силясь понять, что это за организм такой встал, точнее, лёг, на его пути.

-Ой! - взвизгнула в тот же миг проснувшаяся принцесса. На этот раз пробуждение оказалось уж слишком внезапным, даже для особы, столь искушённой в подобных делах. По крайней мере, раньше за ноги её никто дёргать не смел. Интересно, это у всех принцев так принято, или только у чужеземных? Впрочем, с этим можно было разобраться и позже, сейчас у девушки явно были проблемы поважнее.

В комнате повисла звенящая тишина. Принцесса ждала каких-то официальных приветствий, вошедшие принцы, кажется, тоже чего-то ждали. Только вот чего? Нет, всё-таки интересно, из каких краёв заявился этот здоровяк? О подобных приветствиях, когда даму практически целуют в... панталоны?.. Красавица слыхом не слыхивала. Или, может, он всё-таки не принц? Тогда что он тут вообще забыл?

"Ладно, с этим разберёмся позже", - решила принцесса, кое-как, с кряхтением и, надо отметить, отнюдь не по-королевски выбираясь и из объятий верзилы, и из кресла, в котором её так некстати опять настиг Морфей.

- Добро пожаловать в мой замок, прекрасные принцы! - по возможности с достоинством проговорила девица, попутно приводя собственный наряд в относительно приличный вид. Ну, по крайней мере, многострадальные панталоны теперь были скрыты под пышной юбкой. - Что привело вас в... - договорить она не успела, потому как взгляд принцессы внезапно наткнулся на какую-то странную зеленоватую субстанцию, которая проникла в комнату не иначе, как с этими двумя.

- Это ещё что за? - не смогла подобрать цензурного слова Красавица, вопросительно взирая на дорогих гостей.

Не успел благородный эльф пройти в двери, за которыми как он предполагал, может находиться хозяйка замка, как этот мужлан, оттолкнув его, впёрся первым. И пока Леголас, еле слышно шипя, потирал ушибленную упавшей дверью руку, этот косорукий и косоногий болван спотыкнулся, поскользнулся и со всего размаху въехал в... Благородный эльф онемел и застыл в дверях соляным столбом, когда увидел куда приземлился мужлан. В его душе боролись два чувства. Одним было возмущение жуткой бестактностью невоспитанного крестьянина, а вторым жгучая зависть. Уж он-то, благородный эльф, доведись ему сунуть нос в такое место у дамы, не покинул бы его столь поспешно.

Дама, очевидно, будучи очень благородной, сделала вид, что не заметила бестактности. Выбравшись из кресла и объятий мужлана, она непринуждённо оправилась и завела приветственные речи, как полагается радушной хозяйке такого замка. Но тут в дело опять вмешались роковые обстоятельства, именно они не дали благородному эльфу развеять заблуждение, в которое впала прекрасная принцесса – в том, что дама принцесса, у эльфа не осталось ни малейших сомнений, как только она заговорила. В этом помещении не было принцев! Увы! Он бы и рад соврать, но эльфы не врут. Они могут промолчать, но врать они не могут и это известно всем. Про себя он знал совершенно точно, что он не принц. Но и про спутника своего он был совершенно уверен, что тот тоже. Никак он не мог быть принцем, хоть тресни! Совершить столь смелое признание эльфу не дала противная зелёная жидкость, радостно изливавшаяся через порог.