Александр Кириллов - Хоррорная сказка

Шарль Перро

Действующие лица:

Бабуля – бабушка Красной Шапочки. Она же Старая Кошёлка, она же Старая Карга, она же Старая Перечница и т.п. Знаменита своим самогоном, который покупает вся округа.

Крёстная Фея – фея. Крёстная. Не смотрите на её устрашающий вид. На самом деле она очень добрая, просто маскируется. Даёт полезные советы и помогает всем. Почти безвозмездно. Да и разве душа - это большая ценность?

Работа кипела. Булькало, шкворчало, капало, перетекало из ёмкости в ёмкость. Волшебный процесс и, правда, не прекращался ни на минуту. Бабка постоянно экспериментировала со вкусами, самым ядрёным, по мнению потребителей, был признан самогон с участием мочи Калоши. Естественно, о содержании в напитке уретры они не знали, иначе бы… Да пили бы, ёбт. Да орали: «Ссы бабка больше, всё выпьем! Какая, нахуй, разница, после чего валяться бухими под забором!».

Довольно покряхтев, старуха обнюхала самокрутку и выглянула в окно.

- Где там эта сучка… Опять поди ебётся с кем попало, или дрочит сама себе на ближайшей поляне. Вот блядь, хоть бы деньги брала, помогла семье. – Калоша сплюнула в кадку с фикусом и подкурила самодельную сигару об лучину из печки. – Кхе-кхе, хорош табак, зараза. Крепче только пирожки.

Никто доподлинно не знал возраст Старой Калоши, но выглядела бабка очень крепко. Кто-то поговаривал, что это из-за регулярной проспиртовки, кто-то записывал её в ведьмы. Про Фею тоже говорили, но не так громко. На самом деле, давным-давно крылатая приходила к женщине и в обмен на незначительную услугу забрала себе её такую ненужную необходимость, как сон. Уже добрый десяток лет Калоша варила в два раза больше самогона. Поначалу она боялась прихода Феи, мало ли, та забрала бы её аппарат, потом успокоилась, решив, что волшебница про неё и позабыла.

- От дрянь, глядишь, опять без кайфа останусь. – Бабка недовольно причмокнула и аккуратно затушила окурок. Об землю в цветочном горшке, выполнявшем роль пепельницы. И что самое интересное, цветок не дох, а только рос и колосился. Хотя возможно и поливка спиртом тому причиной.

Уже на подходе к домику Бабули можно было догадаться о происходящих там событиях. Над трубой вился дымок, а внутри слышались звяканье стеклянной посуды и глухое бормотанье. Старая Карга гнала самогон.

Крёстная Фея с глубоким внутренним удовлетворением отметила, что общий вид домика свидетельствует о высоких доходах производителя. Будет что оставить наследникам! Дело в том, что Фея собиралась предъявить Старой Калоше счёт. И прошло уже не десять лет, как было указано в договоре, а десять лет, один месяц, четыре дня и пятнадцать часов. Фея была очень деликатной женщиной, она не заявилась к Бабуле в тот же миг как пришёл срок расплаты, рассчитывая на сознательность той, однако эта Старая Карга, очевидно, и думать забыла о своих долгах. Вместо того, чтобы приводить в порядок дела и готовиться к отбытию в мир иной – что при этом полагается делать, Фея представляла себе смутно, но была уверена, что сразу бы заметила, если бы клиент этим занялся – эта Старая Калоша спокойно себе гнала самогон! И Фея, превозмогая свою деликатность, собрала волю в кулак и лично заявилась к Бабуле домой. Без вызова! Проявившись на ступеньках крыльца, Фея, деликатно, но настойчиво постучала в дверь домика.

Услышав стук, Калоша торопливо зажевала приятный табачный запах листочком фикуса. Хотя она и считала внучку крайне непорядочной девицей, но по привычке предпочитала представляться перед ней заботливой бабулей. Хотя бы первые пять минут. А затем, как ушат помоев вылить на Шапку поток упрёков и претензий – милое дело. Контрастный душ в общении с людьми весьма полезен, а уж пособачиться и погрызть родных и близких – вообще верх удовольствия.

- Иду, моя хорошая, – просюсюкала старуха, повязывая на полностью седую голову косынку. – Сейчас бабуля тебя пустит, пригреет, поцелует, кровиночку свою сладенькую, пирожок вкусненький…

При воспоминании о задержанных пирожках у бабули свело вставную челюсть и сорвало крышу. Пока только верхнюю.

- Ну что, блядина, натрахалась?! – заорала Калоша, распахивая дверь и втаскивая «внучку» в избу. Здесь, в полумраке сеней, совесть её была чиста. – Куда корзинку подевала, падла сисястая?! – оседлав «кровиночку» как заправского жеребца, старуха жалела, что не может ей заехать по лицу, поскольку лицом гостья была направлена в безукоризненно чистый половик, связанный из рваных колготок. Ручная работа! Сродни самогону, только процесс несколько иной.

Дверь резко распахнулась, и Фея влетела в сени направляемая чьей-то могучей рукой. Та же настойчивая рука, соединившись со своей товаркой, взяла её за грудки, потрясла и опрокинула на пол. Нос Феи уткнулся в отвратительный половик и тут же забился пылью, а нежные бёдра ощутили чью-то тушу взгромоздившуюся на неё верхом. Фея задёргалась и той частью тела, что находится пониже спины и сзади туловища совершила поступательные движения. Будь она лошадью, можно было бы сказать, что она взбрыкнула. Любая другая на её месте осыпала бы этого кого-то отборной бранью, но Фея была воспитанной и деликатной женщиной, поэтому она оторвала голову от пола, громко чихнула и заорала:

- Сейчас же убери свою жопу с меня, Старая Карга! – Фея завела руку назад и ущипнула за что-то мягкое. Возмущению её не было предела. Это так-то встречает дорогую гостью хозяйка дома!

Намек на возраст возмутил Калошу. Да, она старая, очень старая, но это не значит, что любая соплячка может указывать на количество прожитых лет! А уж то, что «внучка» ущипнула ее за свисающую до пупа тощую грудь, раззадорило бабулю еще больше. Сползая на бедра гостьи, хозяйка избушки отвесила несколько шлепков по сочной заднице, с наслаждением выслушав звук пружинящей плоти.

- Инцест задумала, сучка? Думаешь, бабуля давно не ебалась? А вот хрен тебе в задницу… Кстати.

Конечно, мысль о вставлении некого предмета в похотливое отверстие Шапки была соблазнительной, но смутило старуху не это.

- Где твой красный капюшончик? Что на тебе за хламида? – с этими словами Калоша сдернула с Крестной Феи чёрный капюшон и взглянула той в лицо. – Ты кто такая, а? Где моя любимая внученька?

Её голос внезапно стал нежным и ласковым, ещё не хватало, чтобы какая-то баба растрепала всей округе о том, как Калоша обращается с родственниками. Как ни странно, Фею она не узнала. Да и зачем запоминать того, кому что-то должен, тем более свою душу?

- Я тут жду свою кровиночку, беспокоюсь, как бы на неё кто не напал в лесу, не обидел. – Бабка продолжила квохтать, слезая с Феи и проходя в зал. – Заходите, мой дом всегда открыт для добрых гостей.