Виктор Емский - Шмордонские тайны

— Можно начинать, — распорядился Рылом Втаз.

Он щелкнул пальцами, и понятливая секретарша убежала передавать приказ компетентным органам.

— Что-то слишком часто стала работать Ударница, — сказал Рылом Втаз.

— Революция не бывает бескровной, — пояснил Филер. — А конструкция, которую вы называете Ударницей (в Шмордоне ее прозвали гильотиной), создана именно для того, чтобы проливать кровь. Перестанете давать ей работу, она заржавеет и сгниет. Как, впрочем, и революция в целом.

— Возможно, — задумчиво согласился Рылом Втаз. — Но если честно, мне жаль Вбубен Бея. Мы вместе с ним поднимали шавелл на подвиг!

— С кем только вы не поднимали народ! — сказал Филер. — Большая часть из них — недоумки, доведенные до отчаянья кредитами. Такие возьмут власть, и не знают, что с ней дальше делать. И каков итог? Вон, в гости к Ударнице: — Филер кивнул головой в сторону гильотины.

— Да, — согласился Рылом Втаз. — Для управления государством нужен ум, а у Вбубен Бея его не было. Потому он и не смог смириться с новой идеологической расстановкой. Не понял, что для осуществления галактической революции нужно сначала построить коммунализм в одной отдельно взятой системе.

— Он не смог смириться не с этим, — поправил Генерального Вождя Филер. — Он не смог смириться с отменой национализации женщин. Вбубен Бей не понял, что правильно оболваненная семья — залог патриотизма, который решает бесконечное количество военных вопросов.

— Согласен, — кивнул головой Рылом Втаз, беря с подноса бутерброд с черной осетровой икрой. — Но у меня, вот, семьи нет…

— Потому что вы Вождь, — перебил его Филер. — Вы жертвуете своей личной жизнью ради блага шавелл. Это еще один фактор патриотизма.

— Получается, что я лишен счастья создать семью, — печально вздохнул Рылом Втаз, широко откусывая от бутерброда.

— Зато у вас восемнадцать секретарш, — констатировал Филер. — Можно насчет семьи не печалиться.

— Шестая и одиннадцатая мне надоели, — сказал Вождь.

— Отдайте их вашему заместителю. Как там его?

— Поха́ре Бац.

— Вот ему и отдайте.

— У него своих десять!

— Ничего страшного. Отдайте и посмотрите, с каким лицом он примет подарок. И вообще — контролируйте своих заместителей. В этом заключается наука управления государством. И не только заместителей. Как увидели, что кто-то начал тянуть одеяло на себя — тут же его в путь!

— В какой путь?

— Туда! — Филер указал рукой на гильотину.

В этот момент к Ударнице подвели Вбубен Бея. Бывший командор был закован в цепи и рот его закрывал пластырь. Он дергался, пытаясь что-то крикнуть, но пластырь был приклеен крепко, и потому зрителям слышалось только мычание, что немало их забавляло. Трибуны принялись издевательски свистеть.

Но здесь раздался голос диктора, усиленный громкоговорителями, и свист стих.

— Бывший командор Вбубен Бей, — вещал хорошо поставленный тенор, — предал интересы революции!

— Ах! — вскричала толпа.

— Он захотел стать императором!

— Ох!! — раздался хоровой крик.

— Он решил убить Генерального Вождя шавеллу Рылом Втаза!

— Ух!!! — толпа уже неистовствовала.

— Поэтому он приговорен к смерти!

— А-а-а!!! — рев трибун заглушил громкоговоритель.

Вбубен Бей, желая освободиться от цепей, сделал последнее усилие, но оно никаким успехом не увенчалось. Подскочившие палачи схватили его за руки и в момент уложили на колоду так, как было нужно.

— И-и-и!!! — переходя на визг, вопила толпа.

Рылом Втаз, отложив недоеденный бутерброд с черной икрой, налил себе полный бокал коньяка.

— А вы? — спросил он у Филера, встряхнув бутылкой.

— Налейте, — разрешил Филер. — Я выпью. Но не за бывшего командора, а за то, что вы впервые обратились ко мне на «вы». Наконец-то образовательный процесс стал чувствоваться.

— Признаться, мне это далось с трудом, — вздохнул Рылом Втаз.

— А вашему заместителю ничего с трудом не дается, — констатировал Филер. — Он меня сразу стал называть на «вы». И что в этом сложного?

— Знаете ли, — Рылом Втаз наполнил бокал Филера коньяком. — Идея равенства и братства несет в себе принцип равноправия.

— И поэтому нужно «тыкать» всякому встречному? — поинтересовался Филер. — Эта идея действительно подразумевает братство равных людей. А вот какие они, — дикие или цивилизованные, — теория молчит. Главное — все равны. Да кто же против! Но если называть друг друга на «вы» — визуально исчезнет вся грязь и мразь окружающего нас с вами мира. Понятно, что на время, пока мы общаемся на «вы». Но такое время всегда можно продлить, потому что это во власти любого человека. А культура не зависит от монархий, революций, демократий и тому подобных людских потуг, основная цель которых — сделать мир удобным. Культура всегда выше человеческих действий, а иногда даже выше любого понимания.

— Н-да, — встряхнул головой Рылом Втаз. — Предлагаю помянуть Вбубен Бея во имя Капитала.

— Стоп! — воскликнул Филер. — Во-первых, командор еще не казнен, а во-вторых — с чего это вы вдруг вспомнили ненавистного бога?

— Ах, простите, — сказал Рылом Втаз. — Самая натуральная привычка. Знаете ли — ум, задуренный с детства официальной поповской пропагандой. Но я с этим борюсь.

Филер, ничего не сказав, взял бокал в руки и посмотрел на поле.

Вбубен Бей лежал распластанным на деревянной колоде, а зрители ревели в восторге. Барон взглянул на Генерального Вождя, который вдруг начал взахлеб пить коньяк из своего бокала. Повернув голову вправо, Филер увидел за своим плечом секретаршу, готовую на любой подвиг. Он кивнул ей головой, и она упорхнула туда, куда было нужно.

Через минуту суровый голос диктора объявил:

— Смертная казнь приводится в исполнение!

Стокилограммовый нож тут же сорвался, отпущенный канатом, и врубился в колоду, резко отделив голову Вбубен Бея от зажатого цепями туловища.

Но Рылом Втаз, поглощенный всасываньем коньяка, не видел этого трагического момента, а узнал о нем, только услышав рев ипподрома. Филер сделал один длинный глоток и поставил бокал на стол.

— Ну, вот и все, — сказал он. — Теперь вы, шавелла Рылом Втаз, единоличный хозяин Кукареллы. Но про вашего заместителя не забывайте.

Филер встал, собираясь уйти. Рылом Втаз, осушив свой бокал до дна, вытер рот рукавом, громко отрыгнул и спросил:

— Куда же вы? Мероприятие не закончилось. Еще девять оппортунистов на очереди.

— Мне некогда заниматься вашей ударной возней, — ответил Филер. — Я подобные вещи видел много раз.

— Ну, не смотрите, — согласился Рылом Втаз. — Но все равно останьтесь. У меня к вам есть несколько вопросов. Успеете еще на свой корабль.

Филер опять уселся в кресло.