Октавия Колотилина - Бездна для героя

– Рот закрой – прыгунчик влетит! Ты словно живого дракона увидела у себя на тумбочке.

– Так и есть… – Иллинойка сглотнула. – Настоящий Повелитель Времени? Из старых легенд? Но… Галлифрей был великим ещё до того, как на Валладарине появилась разумная жизнь. Ты не можешь просто ходить здесь, среди нас, и разговаривать на равных с какими-то варварами! И ведь… Галлифрея больше не существует?

Доктор помрачнел. Он смотрел мимо собеседников, сдвинув брови, с печалью и безнадёжностью, как будто потерял что-то чрезвычайно важное, долго искал, но впустую. Неужели его планета была уничтожена? На этот вопрос он покачал головой:

– Не уничтожена, но в нашей Вселенной её нет. А-а, не спрашивайте, долгая история.

Опускались сумерки. Шелли уже пробиралась по заваленной обломками кладки улице. Заскочив в дом с почти целой крышей, минут пять рылась там, грохотала чем-то, потом выскочила и крикнула:

– Смотрите, что я нашла!

Она потрясала керамическим музыкальным инструментом, похожим на домру, только с двумя грифами, на которых болтались оборванные струны.

Инга заметила отблеск позади девочки, но успела лишь крикнуть:

– Берегись!

Раздался вопль, долгий, беспомощный. Вокруг Шелли юлой крутился шар из лезвий, усеивая стены алыми брызгами.

Расни кинулся первым, дунул в свою трубку. Стрелка поразила цель – однако тут же выскочила обратно, а шар заметался из стороны в сторону, упал на землю и расплющился. Ножи встопорщились, опали; враг затих.

Шелли сползла по стене, платье было искромсано, из двух десятков порезов на теле текла кровь. Подбежав и присев на колени рядом с девочкой, Инга опытным взглядом оценила повреждения:

– Раны довольно глубокие, их бы зашить. Но чем?

Флакончик со спиртовым гелем почти весь ушёл на обработку, Шелли не кричала – шипела, сжав зубы.

Второй шар просвистел над виском, отпрянул и звякнул за кучей камней. Расни вертелся во все стороны, выискивая нападающих; пахло селёдкой.

– Держитесь ближе друг к другу! – Доктор загородил раненую, растопырив руки.

– Что это, чёрт возьми, такое? Зачем они нападают? – Инга в панике оглядывалась кругом: откуда выскочит следующий?

«Нет, не люблю путешествовать, – думала она. – Дома хоть знаешь, чего ждать: переходя дорогу – посмотри налево, посмотри направо. Вниз, нет ли канализационного люка. Вверх, не летит ли самоубийца. Ну, ещё от гопников нужно держаться подальше, от пьяных блоггеров на «Феррари» уворачиваться… Ладно, побуду здесь, тут хоть фотки красивые».

Подоспела Меранавана-да. Иллинойка поднесла свой челнок почти вплотную к широкому порезу на груди раненой и стала быстро-быстро поднимать и опускать его, как швейная машинка – иглу, из острия прибора вытягивалась светящаяся нить.

За полминуты тело Шелли покрылось штрихами: можно было подумать, что на неё села стая светлячков.

– Квантовая материя? – удивился Доктор, рассматривая стежки. – Она же нестабильна?

– Здесь – да, – грубо бросила в ответ рыжеволосая. И тут же поправилась:

– Простите, милорд. Но я не должна отвлекаться. Челнок телепатически со мной связан, его поле поддерживает нити.

– Только вот не надо говорить «милорд».

– Хорошо, милорд, постараюсь…

Уже совсем стемнело. Шаров вокруг становилось всё больше, с тихим завывающим звуком смерть выскакивала из-за крошащихся стен. У охотника кончились стрелы, Инге пришлось вытаскивать их из поверженных врагов. Холодные мерзкие тушки топорщились острыми, словно скальпель, ножами, которые так и норовили искромсать руки.

– И откуда берётся этот ужас! – застонала она.

– Фауна. Местные обитатели, – проворчал галлифреец. – Не пойму только, почему они нападают.

– Наверное, клюют на персиковое платье, – предположила Инга и покосилась в сторону Маранаваны-да. Та подколку не заметила, сидела, упрямо уставившись на своё плетение.

– Сейчас, попробую их отпугнуть. – Доктор лихорадочно вертел универсальную отвёртку.

Вжик! Что-то пронеслось мимо лица: один из шаров Расни не успел подстрелить. Меранавана-да отпрянула, спасаясь от лезвий, – и тут же светлячки начали исчезать один за одним, из ран Шелли опять засочилась кровь.

– Мне нужно концентрироваться! – прокричала иллинойка. – Прикройте!

Челнок заработал снова.

Доктор, наконец, закончил ковыряться в отвёртке, вскинул её над головой, залив пятачок вокруг зелёным мерцанием – и полчища тварей отступили. Лишь некоторые решались выпрыгивать на освещённый участок, но тут же сталкивались с мечом Расни, узким у рукояти и расширенным к концу.

– Что ты сделал?! – удивились все.

– Подаю на языке этих животных сигнал «Осторожно, хищник!» – пояснил Доктор. – Вряд ли это надолго поможет – они напуганы, их слабый разум затуманен.

Ну конечно: несчастные животные напуганы; можно подумать, сами они внушают только спокойствие и умиление.

– Да, я очень страшный! – оскалился Красный Кот. Рот в темноте казался пустым – все зубы были чёрными и заострёнными, словно клыки.

– Твои зубы! Что с ними?! – вскрикнула Инга.

– Специально долго подтачивал и жевал травку бетель, чтобы добиться нужного цвета.

– Ты же испортил эмаль! Они у тебя все выпадут к тридцати годам.

– Я не собираюсь становиться столь дряхлым стариком. Я умру в сражении! – Он махнул своим коротким мечом, сбивая врага.

– Но эмаль!

– Так красивее. И удобнее грызть мясо.

– О-о-о!..

Доктор улыбнулся:

– Не думаю, что животные т е б я испугались. Это что-то другое, что-то во тьме.

В темноте ещё какая-то пакость скрывается, которую даже шары из лезвий боятся? Да уж, обрадовал.

Шелли очнулась и застонала. Инга погладила зелёный гребень:

– Не шевелись. – Она подняла взгляд на Меранавану-да, лицо которой казалось сейчас абсолютно белым. – Ты не можешь стоять так целую ночь. Если бы у меня были нитки, я бы всё зашила.

Еле двигаясь от слабости, Шелли подняла тубу, потянула паутинку:

– Такая пойдёт?

На конце нить была твёрдая и заострённая. Поверх светящихся штрихов иллинойки Инга наложила штук двадцать швов, потом просто сбилась со счёта. Порвала свою блузку на повязки, замотала порезы.

Доктор покосился на её работу:

– Хорошо сделано. Где ты научилась лечить раны?

– В пятьдесят второй больнице, на практике, – улыбнулась Инга.

Меранавана-да надулась: её похвалой не удостоили. Со вздохом спрятав челнок, опустилась на каменную плиту. Посидела с минуту, потом принялась ковырять песок ногой: под ним оказались мелкие щепки и полусгнившие остатки веток; нет-нет, да взглядывала на Доктора. Инга наклонилась к иллинойке и шёпотом спросила:

– Ты чего, дыру на нём глазами решила проесть?