Дмитрий Исаков - Акулу хотят съесть!

— Как это не противоречит человеческой морали?! — искренне возмутилась Галя. — Да как ты посмел, железная твоя морда, вмешиваться в психику свободного гражданина без его согласия?!

Обвинение было очень серьезным и по действующему законодательству предусматривало срок до пожизненного заключения по отношению к людям, а уж для робота за это наверняка можно было схлопотать и «вышку», но Робах даже не смутился, а с настойчивостью, достойной подражания, продолжал защищаться:

— Во-первых, я выполнял волю своего хозяина, и вся ответственность за это ложится на него… — начал было развивать свою мысль он, но Галя его перебила:

— Мало ли что он тебе прикажет, — например, убить человека?! Ты же не можешь выполнять всякие дурацкие приказы, не то тебя надо самого уничтожить как опасного для общества!

— Правильно, — неожиданно согласился с ней Робах. — Получив приказ, я первым делом проанализировал его в соответствии с человеческой моралью и действующим законодательством… — опять начал было он, но опять был ею перебит:

— И нашел лазейку в законе, где говорится, что можно насильно изменить волю свободного человека?

Петруха немного помолчал, не решаясь на дальнейший спор, но проанализировав мысли присутствующих, все же сказал:

— Да, я изыскал такую лазейку, хотя более подробно мне не хотелось бы говорить именно из-за моральных соображений.

Тут вдруг подала голос Ира:

— Пусть скажет, что он со мной сделал.

Все остальные молча переглянулись, а Иван строго приказал:

— Давай, любезный, отвечай за содеянное по полной схеме!

— Я не хотел делать этого принародно, но вы меня вынудили! — начал свою оправдательную речь Робах. — Сказав ей то, что мне приказали, я всего лишь выполнил приказ, а уж решать, как на него реагировать, вправе было им самим. Принять же решение о вмешательстве в человеческую психику меня заставили некоторые обстоятельства. Когда Ира проходила мимо Ивана, он отметил ее необычайное сходство со своей первой потерянной любовью, что дало мне право исполнить приказ Томми с молчаливого согласия Ивана. Подойдя к Ире и передав ей все, что мне приказали, я просканировал ее мозг и выяснил некоторые интимные подробности ее мыслей и желаний, наличие которых и открыло возможность сделать ей некоторое внушение. Я со всей ответственностью могу заявить, что проделав данную операцию, я выполнил волю обоих индивидуумов, и моей вины в этом нет никакой!

— Ты хочешь сказать, что она была не против, чтобы за нее кто-нибудь решил ее судьбу?! — все еще сомневаясь, спросила Галя.

— Да, именно так! — подтвердил Петруха.

— Но все равно это незаконно! Человек должен сам управлять своими чувствами и свободой выбора, а ты его заставил это делать искусственно! — не унималась Галя.

— В принципе, вы правы, но в данном случае для обоих этих людей очень было важно встретиться, но обстоятельства располагали так, что даже если бы я ничего не сделал, а просто притащил за руку Иру к Ивану, то вступили бы в действие негативные факторы в виде агрессивно настроенной Мурзилки, усталость Ивана от общения с женщинами и необычайная скромность и застенчивость Иры, что привело бы к стопроцентной неудаче их знакомства. Оценив таким образом всю ситуацию, я принял решение сделать так, как мне приказали — уговорить Иру поверить Ивану!

Галя была обескуражена машинной логикой Робаха, но сдаваться не собиралась:

— Даже если ты и прав, то все равно обязан отменить свое внушение, и уж пусть они сами выбирают свою судьбу!

— Это можно было бы сделать, тем более что после произошедших событий Ира и Иван наверняка все равно будут вместе, но я не могу на это пойти! — с грустью в голосе сказал Петруха и пояснил: — Если я вторично вмешаюсь в сознание Иры и исправлю все изменения, сделанные мной в ее мозгу, то из-за того, что они уже были закреплены происшедшими после изменений событиями, в ее психике могут возникнуть нежелательные последствия, которые отразятся на всей ее душевной гармонии, и ввиду того, что это будет угрожать ее здоровью, я не вправе это делать!

— Так как же нам теперь быть?! — в отчаянии воскликнула Галя и этим возгласом невольно выразила всеобщее мнение.

— Теперь уже ничего не изменишь, — ответил ей Робах. — Можно лишь со всей определенностью констатировать факт Ивановой женитьбы на Ире, да и она, по-моему может сама это подтвердить!

Все, как идиоты, уставились на бедняжку с немым вопросом и с тайной надеждой, что Робах все это придумал ради шутки, и сейчас Ира рассмеется и скажет, что с ней все в порядке, но к великому их сожалению та, вся дрожа от смущения и охватившего ее необычайного волнения, еле слышно, из последних сил прошептала роковое слово:

— Да…

Народ был потрясен случившимся, а Томми уже было решил закричать на русский манер: «Горько!», но тут одновременно у Ивана и Томми на ручных передатчиках прозвучали сигналы экстренного вызова.

— Томми, немедленно следуй вместе с Иваном на посольскую виллу и делай все, что прикажет м-р Петрофф! — приказал одному голос м-ра Хаггарда.

— Иван, ты где находишься? — спросил другого голос м-ра Петроффа.

— Гуляю с друзьями по городу, — ответил Иван.

— Погуляй еще часика три, а потом немедленно прилетай домой — есть важное задание! — приказал ему отец и закончил связь.

— Так что мы будем делать? — не понял Томми.

— Как и приказано, — будем слушать приказы русского посла, — гулять часа три! — ответил ему Иван, а сам подумал, что прав м-р Хаггард: давно ему пора уже домой, а не то за три часа сколько раз еще можно пожениться!

Очень похожие мысли были и у Гали, но прокомментировать их вслух ей не дала Мурзилка.

— Значит, эта бесстыдница теперь будет всегда мешаться у меня под ногами?! — с вызовом сказала она и, подойдя вплотную к невольно съежившейся от страха Ире, задышала ей в пупок.

— Еще неизвестно, кто из вас будет путаться! — ответил ей Томми. — И вообще, тебе не мешало бы подружиться с ней, а то придется нам сделать Ивану более покладистую подругу жизни, если она ему теперь, конечно, нужна!

— Не посмеете! — с отчаянием в голосе воскликнула Мурзилка, но тут Петруха наконец вспомнил о своих служебных обязанностях и мысленно напомнил дурехе, для чего ее сделали и что ей необычайно повезло, не то, окажись на месте тихой Иры какая-нибудь другая, менее управляемая особа, и тогда быть тебе, Мурзилка, вечной уборщицей и стряпухой, а еще хуже — служанкой этой мегеры!

Мурзилка, помимо необычайных амбиций, была очень покладиста и сообразительна и сразу же поняла, что Петруха прав, и не стоит напрасно кабанеть, тем более Ира — на самом деле довольно неплохая и не очень задается.