Антон Краснов - Миссия «Демо-2020»

«Ага, – подал неслышимый для всех, кроме Афанасьева и Ковбасюка, голос бес Сребреник, – все понятно. Если Петр Алексеевич уколется об эту иглу или вообще как-то ее зацепит, хитрая машинка получит образец его ДНК. А дальше, э-хе-хе!.. дело техники, а за ней, как вы сами понимаете, не заржавеет! Ух, ядрешки-матрешки! Как бы это сказал многоуважаемый Александр Данилович: гидропирит твою в глицерин!»

– А что это за машина? – наконец спросил Петр.

– Машина голландской конструкции для фейерверков, кои так почитаются при всех наиболее передовых дворах Европы, – не моргнув глазом соврала коварная руководительница миссии.

– Ух ты! – восхитился самодержец. – Это где ж так ковалось? Так молотом не прокуешь! Тонкая работа! Ну, братцы, – выговорил он медленно, – ну, братцы! Видал чудеса, но чтоб так… Видал у немцев в Кукуйской слободе много диковин: в доме Монса Иоганна, тамошнего виноторговца, видал ящик музыкальный, на крышке коего по дюжине кавалеров и дам, фигурки тонкой резьбы, заводят танец, когда заводят сей ящик. Как будто и сам двигается, как вот твой кораблик, – царь указал пальцем на Буббера, – но истина в том, что там – хитрые законы механики, так говорят немцы. Видел я премудрую зрительную трубку, через которую можно видеть окрестности в большом увеличении. Глянешь – вроде букашка движется, а через зрительную трубку оком раскинешь, ан нет: не букашка, а целый мужик едет на возу, в армяке, борода нечесана… да и много можно увидеть через ту зрительную трубку. Но такого!.. – Петр развел руками. – Такого видывать не приходилось. Как называется сия хитрая машина, для огненных забав, сиречь фейерверков, назначенная?

Надо сказать, что даже красноречивая Сильвия сразу не нашлась, что ответить, да и Евгений Афанасьев, как человек, который обычно за словом в карман не лез, проявил себя в этом смысле не с лучшей стороны. Выручил обычно молчаливый Ковбасюк. Он сказал, довольно ловко подделавшись под местную манеру изъясняться:

– Государь, сия машина запатентована аглицким ученым, и если мы будем раскрывать ее название без его дозволения, то будет большое неудовольствие и зело неприятно. Но если ты, государь, оценишь ее, то аглицкий ученый, быть может, станет торговать с Москвой для пущего развития ремесел и искусств. Петр хитро глянул на Ковбасюка и отозвался: – Аи, плутуешь! Ну да ладно. Подивили вы меня, к давно никто не удивлял! Ну что же! Ты, – он показал на Сильвию Кампанеллу Лу Синь фон Каучук, – будешь отправлена в Посольский приказ [7], дабы вести переговоры с иноземцами о делах торговых и военных. Ты, – он глянул на Пита Буббера, который усиленно щурился на русского царя, – отправишься в Прешпург, будешь обучать моих потешных военным ремеслам и кораблестроению. Тебе же, – сказал он Ковбасюку, – отправиться надлежит в зверинец князя-кесаря Ромодановского Федора Юрьевича, дабы учинить там науку зверям, кои могут быть полезны для наших дел и потех.

После этого он перевел взгляд на Афанасьева и что-то хотел добавить. В тот же момент его ладонь коснулась машины времени, и Петр, коротко вскрикнув, отдернул руку. На его ладони виднелась небольшая ранка, оплывавшая кровью. Сильвия выступила вперед и решительно заявила:

– Государь, я же предупреждала, что эта машина неведома тебе и твоим подданным, так что следует обращаться с ней со всей осторожностью, дабы не приключилось неприятностей. Петр махнул рукой:

– Да какая это неприятность? Так, пшик, ерунда. Вот на прошлой неделе один псарь напоролся на кол, насквозь прошило его тем колом, и ничего – выжил, что там трепать о какой-то царапине, которую даже слободская баба не заметила бы! А машина ваша дивна! Нельзя ли посмотреть, как устроена она?

– Боюсь, что это никак невозможно, – решительно вмешался Афанасьев, похолодев от одной мысли, что Петр может приказать влезть внутрь с помощью традиционных в России подручных средств, как-то лом или кувалда. Бесспорно, распотрошить систему было возможно, но последствия ее не ограничились бы тем, что вся миссия «Демократиза-тор-2020» во главе с хитроумной Сильвией фон Каучук не смогла бы попасть назад, в исходный 2020 год после Рождества Христова. Отнюдь нет!.. Потрошение машины высвободило бы такие силы, которые подняли на воздух всю Москву с городками и прилегающими слободами и деревеньками. Последствия исторического плана, вне всякого сомнения, были бы чудовищными.

Петр повернулся к нему:

– Это почему же?

– А очень просто, – с отчаянной решимостью ответил Афанасьев, припоминая, что то, что он сейчас скажет, уже звучало в одном известном (но никак не Петру) романе: – Конечно, эта машина очень любопытна, но если ты, государь, вздумаешь ее осматривать и проверять, что у нее внутри, все это может кончиться печально… Как если бы ты, государь, захотел посмотреть, что внутри у меня, и велел бы вот, скажем, Александру Даниловичу узнать мое устройство. Боюсь, что в таком случае это кончилось бы для меня очень грустно. И ему снова показалось, что Петр как клещами Охватит его за ухо и притянет к ответу, говоря, что такие доводы царю уже приводили [8]. Ну да, вспомнил, откуда это!..

К счастью, Петр никак не мог читать сочинений Алексея Николаевича Толстого о своей собственной персоне. Он повернул голову, по-собачьи склонив ее к плечу, и только тут Евгений окончательно убедился, что царь находится под весьма устойчивым влиянием Ивашки Хмельницкого. Петр потянул носом, развернулся и пошел к выходу. Впрочем, уже очутившись в дверном проеме, он дернул плечом и бросил:

– Завтра пошлю за вами, никуда не съезжайте от Боборыкина. Мое последнее слово!..

Через минуту голоса царя и бесшабашной свиты послышались уже снаружи, кто-то крикнул: «Гей, пошли, ледащие!» – а потом звонкий голос Алексашки Меншикова добавил, раскатившись на все близлежащие окрестности темной, глухой, пустынной по ночному времени московской улицы:

– Хрррррр, да-а-а-авай, гидрокарбонат хлора, дурень!

– Н-да, – протянул Афанасьев после того, как вопли веселой свиты стихли вдали, а сверху послышался сдавленный стон боярина Кузьмы Егоровича

Боборыкина: «Господи, отведи злобы и напасти от раба твоего!..» – Веселый царь. А что это вы там делаете, уважаемая Сильвия?

Та подняла глаза. Вид у нее был весьма довольный. Пит Буббер прямо-таки по-петровски склонял голову то к одному, то к другому плечу и коротко раздувал ноздри, глядя на удовлетворенное лицо руководительницы миссии. Наконец он присоединился к Афанасьеву:

– Нет, в самом деле, а что вы там такое делаете?

– А что, разве не видно? – отозвалась та, совершая какие-то хитрые манипуляции с одним из хитрых приборов системы. – Отправляю образец ДНК Петра, только что полученного непосредственно здесь, на анализ, обработку и клонирование полноценной особи, соответствующей образцу генотипа.