Ольга Вешнева - Дачница на закуску, или Пропала наша Маша

Хорошо, я успела поесть до рассуждений синеволосого хищника о моих кишках. Иначе точно бы напрочь отшибло аппетит. И то в горле стало нехорошо. Вовремя Байт подал мне высокий пластиковый стакан с приятной на вкус, чуточку солоноватой водой. Не чай и не кофе, но сойдет для утоления жажды.

Вытерев руки очищающим полотенцем, я встала из-за стола и походила туда-сюда по кабине. Утрамбовала котлетные кусочки, дарящие приятное чувство сытой тяжести в желудке.

Теару продолжал смотреть на меня. Шею он выпрямил, слегка откинул голову на спинку кресла и замер. Двигались только его равнодушно потухшие глаза, отслеживая, как я мотаюсь от стены к стене точно маятник.

Вспомнив старинные напольные часы, которые украшали гостиную в родительской квартире, я спохватилась, что потеряла счет времени.

– Который час? – остановилась напротив Теару и смело задала вопрос.

– В галактике Радуга Жизни принята система счета времени, отличная от земной. Мы не признаем часов, минут и секунд. На данный момент приближается условная галактическая ночь. Усредненные сутки по своей протяженности близки к земным, и твой ритм жизни в них вписывается без адаптивных проблем.

Ну да! Дело за малым – позаботиться о том, чтобы жизнь продлилась как можно дольше.

– Куда мы летим, и долго еще проведем в пути?

– На планету Зеймина. Лететь нам осталось не меньше семи суток. Старый корабль не выдержит третьего подряд гиперпрыжка. Пора менять транстеллеры.

Теару наморщил нос, явно недовольный тем, какая потрепанная жизнью посудина ему досталась. Сам виноват! Нечего есть кого ни попадя!

Семь дней! Что мне делать, если за это время кабанина-таки закончится? В открытый космос не выпрыгнешь на лету!

Поспешила сменить тему разговора, борясь с подкрадывающимся из мрака разума страхом, который уже тянул к моей нежной душе свои скользкие щупальца.

– У меня к тебе маленькая просьба. Можно? – приподняла руку, как школьница за партой.

– Просьба не есть тебя заранее отклоняется. Не разрешаю о ней говорить, – отрезал плотоядный нахал.

– Я вот о чем хочу попросить. Можешь не бриться все эти семь дней полета? Хочу посмотреть, как выглядит настоящая синяя борода. Думаю, она тебе пойдет.

– Нелианцу не нужно бриться. У нас не растет шерсть на нижней части лица. Она мешала бы кусать добычу, и к ней прилипала бы кровь, клочки меха…

– Ясненько. Не продолжай. Не хочу расставаться со съеденными котлетами. А то Байт обидится.

– Роботы не обижаются, – тихо возразил Теару.

– Ладно, спокойной ночи. Пойду в уютное гнездышко, – я решила не испытывать терпение хозяина тарелки. Присев на корточки, погладила песика. – Пиксель, ты со мной? Или подождешь косточку?

Наш общий теперь питомец повертел головой, повилял хвостиком и, извинительно полизав мои пальцы, выбрал остаться в обществе Теару… Так я и думала.

Я пришла в каюту, сняла кеды и залегла в кровать. Устроилась на боку почти вплотную к стенке. К отсутствию подушки с одеялом начала привыкать. Климат-контроль тарелки поддерживал комфортную температуру. Не было ни холодно, ни жарко. Но все равно чувствовала себя неуютно от жутковатых мыслей. Гнала их прочь, а они неизбежно возвращались.

Морфей отказывался приходить ко мне в гости из своего царства сновидений. Переспала я за эти среднегалактические сутки. Но все же начала дремать, когда в каюте автоматически ярко включился потолочный светильник, реагирующий на движение. Меня охватил страх. Боялась повернуться. Еще страшнее стало, когда нечто большое и тяжелое плюхнулось на кровать и улеглось рядом со мной.

Когтистая лапища взяла меня за голое плечо, и тут же другая лапка-царапка оттянула ворот майки, обнажая спину.

– Маша, не бойся… Я сыт, – тихонько прорычал в ухо.

Да уж, большое утешение.

Я вся внутренне напряглась, морально готовясь к тому, что нелианец набросится на меня с азартом дикого зверя и нас ждет ночь, полная неистовой страсти. Какая-то часть меня желала такого завершения усредненных суток. Поистине все познается в сравнении. Лучше, когда мужчина, тем более молодой, красивый, вроде бы неглупый, хоть и невыносимо упрямый, тебя видит в мечтах своей любовницей, а не стейком на косточке.

Горячий шершавый язык скользил между моими лопатками. Ощущение, словно меня лизал Пиксель, выросший по сказочному волшебству до размеров алабая. Я молча стоически терпела это частично приятное безобразие, боясь лишний раз пошевелиться, но все-таки долго не вынесла и спросила:

– Теару, что ты делаешь?

– Очищаю свой язык, – проворчал он, прервав странное занятие.

– Я тебе не зубная щетка, – скромно возмутилась, дернув освобожденным плечом.

Он завис на секунду, после чего лизнул мне пару раз шею, потерся о мое плечо щекой и отвалил. К великому огорчению, не насовсем. Всего лишь отъехал на другой край широкой кровати. Решил вернуть себе обжитое до моего похищения удобное гнездышко.

Я поправила майку и долго пролежала, не поворачиваясь к нему. Не дождавшись никаких поползновений, рискнула осторожно поменять дислокацию. Переместилась на другой бок и чуть ближе к спящему нелианцу.

Светильник не погас, остался в приглушенном режиме ночника.

Теару крепко спал, лежа на правом боку. На условную ночь он избавился от неудобной тесной одежды. На нем были свободные штаны, похожие на трикотажные спортивные брюки, только без полосок, полностью темные.

Во сне Теару выслеживал какую-то дичь. То кончик носа шевелился, то ноздри слегка расширялись, он как будто принюхивался. Мне стало любопытно понаблюдать за ним. Почувствовала себя юным натуралистом. Мелькнула мысль, что у него красивый нос. Не вздернутый, довольно крупный и почти прямой, с едва заметной горбинкой. Интересно, если спящего нелианца легонько тронуть за нос, он сделает “кусь”? Пожалуй, лучше не искушать судьбу.

Теару сжал и расправил пальцы подложенной под голову руки. У него накладные когти? Нет… Это на когтях надеты прозрачные чехольчики типа кошачьих антицарапок. Мера предосторожности, чтобы не поранить меня? Или сам боится неудачно почесаться во сне?

Какой же он милаха, когда спит! Не обманывайся, Маша! Спящие тигры тоже выглядят милыми, но их лучше не будить.

Приглушенно зарычал, слегка наморщив нос. Краешек уха шевельнулся. Забавно причмокнул губами и устроил голову поудобнее на руке. Дышать стал спокойнее.

Я продолжала смотреть на него, но больше нелианец не выдал никаких шевелений, кроме едва заметного движения груди и живота при дыхании.

Мои глаза стали слипаться. Морфей прибыл из сонного царства и настойчиво стучался в дверь квартиры моего сознания, требуя принять его в качестве дорогого гостя.