Маргарита Полякова - Варька и вурдалаки

Варька перевела взгляд с викинга на черта. Похоже, Рюрик совершенно не собирался выяснять с Мерниром отношения. Ни спорить, ни что бы то ни было доказывать, ни возмущаться… он отстранено изучал потолок и просто ждал всеобщего решения. Варька свирепо глянула на Мернира, которого Рюрик не раз и не два спасал от смерти, и который так совершенно по-свински (в лучших традициях Тьмы) с ним поступил, и ринулась на защиту черта.

— Если тебя, Мернир, так напрягает отсутствие у Рюрика какого бы то ни было магического символа власти, это дело легко поправить. Я ему свой отдам. Тем более что у меня он все еще светится. — Варька сняла с шеи шнурок с собственным камнем и протянула его оторопевшему от такого разворота событий Рюрику.

— Да ты соображаешь, что ты делаешь вообще?! — взбеленился Мернир, перехватывая руку графини.

— А что я такого делаю? Насколько мне известно, добровольная передача камня никем не запрещена.

— Не запрещена?! Да ты понимаешь, что отдавая свой символ власти, ты себя просто привязываешь к Рюрику?! Полностью! Абсолютно! Ты ему принадлежишь! — Варька задумалась на несколько секунд, а потом уточнила:

— А Рюрика это к чему-нибудь обязывает?

— Нет! — с наслаждением поведал Мернир.

— А чего ты лезешь тогда? — пожала плечами Варька, решительно вкладывая камень в ладонь черта. — Владей, Рюрик. Я отдаю тебе этот символ власти совершенно добровольно. А Мернир может засунуть все свои мечты стать предводителем твоего войска куда подальше.

— Ты не понимаешь, Варвара. — поднял на графиню тяжелый, жесткий, испытующе-пронзительный взгляд черт. — Передача камня действительно тебя обязывает. Ко всему. Принадлежать мне, быть со мной, идти за мной туда, куда я попрошу. Варвара, скажи мне, что ты будешь делать, если я тебя попрошу?

— А что ты будешь делать, если я соглашусь? — спокойно поинтересовалась Варька, сложив на груди руки.

Рюрик ничего не ответил. Он просто ухмыльнулся. И эта собственническая ухмылка матерого рваного волчары, больше похожая на хищный оскал, сказала Варваре гораздо больше чем все, самые выспаренные слова. Черт решительно расстегнул ворот рубахи, выудил из-под него свой погасший камень, снял его с себя и повесил графине на шею.

— Боюсь только, Варвара, что теперь мы уже точно никуда друг от друга не денемся.

— Вурдалаки! Вурдалаки показались на границе Темных болот! — прервал идиллическую сцену ворвавшийся в зал посыльный.

— Я должен идти. — неохотно выпустил графиню из своих объятий черт.

— Рюрик, пообещай мне, что ты хотя бы попытаешься быть осторожным.

— Хорошо. — пообещал черт. — Но только в том случае, если ты ответишь мне тем же. Диса и Лукерья возвращаются к драконам. Я хотел бы, что бы ты улетела вместе с ними.

— Хорошо. Как скажешь.

— Неужели улетишь?! — не поверил своей удаче лэрд.

— Улечу.

— Ну, тогда я действительно постараюсь быть осторожным. И смогу спокойно уйти…

— А может, прежде, чем мы разлетимся в разные стороны, графиня нам всем сказку на дорожку расскажет? — предложил Кеша, и вся компания с удовольствием его поддержала.

— Ладно…

Вершаевская сага. Сказка N7.

"В тридевятом царстве, в тридесятом государстве, в Козлопыркинском уезде стояла деревня Вершаевка. И жили в этой самой деревне дед Никифор с бабкой Фросей, дед Прокопий с бабкой Марусей, дед Федор да дед Селиван. И случилась однажды в их мирной деревеньке следующая история:

На грешной, старой и все повидавшей земле рвал на себе последние волосы безутешный дед Прокопий. Его жена, старая бабка Маруся, приказала долго жить.

Попала бабка Маруся на тот свет, глянула вниз на безутешного деда и решила, что нечего ей на небесах рассиживаться. Корова не доена, кот не кормлен, а если деда Прокопия без присмотра оставить, так он, как пить дать, найдет заныканную от него в чулке пенсию и пропьет! Однако сопровождавшие бабку суровые ангелы назад ее не пустили, а отвели прямиком к вратам рая. Ворота, разумеется, были закрыты. А святой Петр, зевая, появился только после того, как ангелы уже сорвали голоса. Оглядел он вновь прибывшую, сверился со списком и решительно отказался пускать ее в рай.

— Плюшками баловалась? Рок-н-ролл слушала? Деду своему изменяла? Нечего тебе в раю делать. В чистилище иди.

Правда, в чистилище бабку тоже не пустили. И пришлось ей, бедной, отправляться прямиком в ад. А в аду творилось что-то невероятное: строились баррикады, спешили куда-то бесы, и, за неимением свободных рук, принял ее в своем тронном зале сам Сатана. Бабка Маруся глянула на нечистого, и аж зарделась вся. Высокий, красивый…. правда, уставший чуть-чуть… но мужское тело, мужское тело… Гхм… Да… Вот. Узрел Сатана нового грешника и уж приказал было вместе со всеми в кипящий котел бросить, до определения заслуженного наказания, но потом передумал. А когда бабка Маруся рассказала ему о своем житие-бытие, слезу пустил, в ноги бросился.

— Бабка Маруся, помоги мне. Слушал я тебя, слушал, и понял, что только ты меня спасти можешь.

— А что случилось?

— Понимаешь, тут через час один вампир помрет. Он 11-й раз уже помирает, гад! А у нас в аду закон такой — сюда надо по собственной воле войти. Причем до утра. Иначе опять можно на землю вернуться. А эта сволочь на границе всю ночь сидит. Все нервы мне подергал, всех ведьм симпатичных соблазнил и много молодых, подающих надежды, бесов за собой на землю увел.

Заподозрила бабка Маруся неладное и попросила показать фотографию этого вампира. Ну точно! Это был ее сосед — дед Селиван. Пораскинула бабка Маруся мозгами и решила сделать вид, что согласна. Вывели ее с почетом за границу ада, села она на скамеечку и ну ждать. Ждать пришлось недолго. Упоенный визг молодых ведьм подсказал, что к аду уже приближается герой-любовник, ветеран эротического фронта, пожилой дед Селиван. "Пожилой-то пожилой, а вон чего в аду-то творит," — подумала про себя бабка и двинулась навстречу.

— Ба, Маруся, радость моя, какими судьбами!? — искренне обрадовался ей Селиван.

— Хочешь я тебе вместе с Прокопием и Никифором бадью самогона поставлю? — сразу же перешла с места в карьер хитроухая бабка.

— Хочу! — сразу же согласился Селиван.

— Тогда вытащи меня отсюда! — потребовала Маруся. — Не ко времени я померла. У меня еще дома дела.

— Без проблем. — пообещал Селиван и зашептался с ведьмами. Ведьмы опять завизжали и выкатили бочки с вином. К пьянке, побросав в остывающих котлах грешников, тут же присоединились черти, и веселье захороводилось. Бедный Сатана до того вымотался, бегая и призывая всех к порядку, что не заметил, как наступило утро.