Людмила Ударцева - Не хочу быть героем. Рождённые на заказ

Рахалахи уселся на тот же уступ, что и я, его обычное место по правую сторону от вожака осталось свободным, когда последней, вслед за Волком, вошла Сирин.

– Рахи печётся о тебе как мамка, – Сирин поливала ядом, невзирая на радость встречи. В стае не придавали особого значения её речам, но яд, пропитывающий её слова, был мне знаком. Она, как и я, травила свою жизнь неразделённым чувством.

– Привет! – Обхватил языкастую вредину руками и притянул к себе, взглядом поймав улыбку до того как она сжала губы, вернув лицу привычную маску надменности.

– И тебе добрый вечер, сестра, – откликнулся Рахалахи и вернулся на своё место рядом с Волком, так как Сирин, усевшись со мной, оказалась непозволительно близко к нему. Созданные по волчьему подобию, волкодлаки чтили непреложными законы стаи. Женщины, сколько бы их ни было, принадлежали только вожаку.

– Айра нашшшёл шшшто-то, – Волк вовсе обходился без предисловий, подозвал Айру жестом и приготовился повелевать, привалившись к выступу в скале, лохматый и важный, как обезьяний падишах на каменном троне.

Айра был не намного словоохотливей Волка, вместо рассказа, вынул из сумки на торсе небольшой осколок и сунул его мне в руки. Сработал инстинкт: «Магия!», рука дрогнула до того, как я вернул самоконтроль.

– Что это? – спросил я. На ладони оказался гранитный осколок. Как и положено камню неоднородного цвета, без запаха и металлического блеска. Сдавил его, он остался прежним. Это не гранит. Вещество оказалось твёрже любого камня.

– Такой гадошшшти полшшно.

– Где?

– Вы, – заявил он, имея в виду людей, – беёёёте воду. Пыыыоххходы подо ввьдом… дальшшше. Гоыыыа, – он показал руками высокую гору, глядя на кусок в моей руке, – жжживая… Твёыыыжжже меня… нашшшеввв кусссок.

– Интересно, спасибо, – сказал я, пока он ещё продолжал пантомимой изображать, как трудно было найти отдельный образец. – Возьму с собой. – Я сунул осколок во внутренний карман куртки. – Да! – вспомнил я, – А вам приглашение на Юрия от Макоши.

– Где передадут Слезу? – Сирин изъявила желание посетить гуляние.

– В Туоджке, там совсем безлюдно.

– Ты не идёшь? – осведомился Рахалахи.

– Нет.

– Думаешь её угрозы пойти с Красавчиком, реальны? – Послышались жуткие тявкающие звуки – звериный смех. По правде сказать, надо мной они потешались ещё чаще, чем над старшим братом.

«Научил же вас на свою голову говорить по-человечески!»

Бесцеремонные вопросы, а они как назло задавали их довольно часто, ощутимо задевали незаживающие трещены, которые разрывали остатки моей человеческой души.

– Не хочу испытывать судьбу.

– И зачем заставлять себя страдать столько лет?! – Рахалахи искренне не мог понять. Освобождённый от подобных качеств, он был просто не уязвимы для большинства человеческих переживаний.

Я осторожно глянул на Сирин. Она вскинула голову, отправляя ледяной взгляд в сторону Рахалахи. Знал бы он, чего ей стоило это кажущееся равнодушие.

– Ты сам-то пойдёшь? – спросил я у Волка.

– Ссс-обираюсь прочессссать материк, отдохххнуть от всссеххх.

– Возьми карту, чтобы избежать видеоловушек… Такрин просит меня посетить одно место. Слышали что-нибудь о зелейнике Илиме?

Стая предложила помощь, моя идея идти к зелейнику в одиночку им не понравилась. Разумные доводы, которые они приводили, рыча и картавя слова длинными языками и острыми клыками, при желании можно было выдать за предостережения. Хотя никто из них не собирался меня останавливать, я сидел и удивлялся: «Почему я только сейчас так отчётливо понял, что они моя единственная семья уже сотни лет?» Принять заботу стаи из шести бесчувственных сердец и «ядовитой» бестии может показаться противоестественной, опасной затеей. По началу, я общался с ними исключительно из-за информации, которой они располагали, а они почитали меня, приняв за Велеса. Но постепенно всё поменялось. Я в полной мере всем доказал, что я балбес, а не Велес. Ничегошеньки не создав, с трудом управляясь с магией сидящей во мне, я был способен разве что вызвать огонёк и активировать начерченное плетение нескольких защитных рун. Но Велес-неудачник им нравился больше, чем кровожадное перерождение полководца, управлявшее Навью до меня. Мы вместе ушли из Нави, пережили гибель природы моего родного мира и приспосабливались к новому порядку. Я просчитывал каждый рейд, иначе чего доброго могли пострадать люди. Именно поэтому мы делились своими планами, и это сделало нас похожими на семью.

– Ты ждёшь подвоха? – Сирин продолжала разговор о моей встрече с зелейником, когда стая осталась далеко позади.

– Если дело касается бессмертных, я ни в чём не уверен.

– Странно, что Рахи о нём не знает.

– Это не странно, как раз наоборот, доказывает, что зелейник не навийское существо, а человек.

Мы давно не общались с глазу на глаз и у каждого поднакопилось, о чём подумать, находясь рядом с тем, кто тебя понимал.

– Поговори с ним? – я в очередной раз настаивал на откровенном разговоре с Рахалахи.

– Да пошёл ты! – она не терпела, когда я лез с советами.

– Уверенна, что он выберет стаю?

– Не хочу потерять единственную возможность его видеть.

– Волк в любом случае позволит тебе остаться.

– Ну да! Опозориться и остаться…

– Попытайся, может он поймёт. – Она упрямо покачала головой, не слушая меня. Тогда я решил действовать иначе. – Он не такой как другие. Видела бы ты его рожу, когда он вышел из Нави, он так рычал, деревья падали – выражал восторг, увидев солнечный свет. И раньше всех выучил русский, как раз потому, что в навийском отсутствуют прилагательные.

– Возможно, – последовал разочарованный вздох, – но я не солнце, мной он не восторгается, рычит только, когда прогоняет.

– Я могу настаивать…

– По какому праву?

– Помнишь на Ибице?

– Охота в отеле «Анкоридж»? – Мы неслышно засмеялись, вспоминая, азарт Сирин, взявшей след террористов и выследившей целую организацию, для того чтобы двенадцать мужиков поняли, что портить её любимое платьице с блёстками было вредной для их «здоровья» идеей. Находили злодеев не торопясь, несколько недель после взрыва в кафе, где мы опохмелялись, они исчезали один за одним, а после… Я разрешил ей пытки, и красотка глумилась над каждым, изобретая новые способы преподать им урок.

– Накануне, когда поспорили, испытывая на прочность наши вечные тела этиловым спиртом! Тебя ведь всё-таки вырвало. Ты мне торчишь желание.

– Ничего подобного! Меня не от алкоголя вырвало, а от тебя. Ты тогда водкой вспотел, Фу-у-у… Премерзкое зрелище!

– Мерзким оно стало после того, как ты чиркнула зажигалкой, – припомнил «зажигательную» шутку и, в упрёк, слегка двинул её плечом.