Вероника Маликова - Ангел на фрилансе

Я всегда поражаюсь тому, по какому принципу на небесах выдают пиндецы. Нет, не это слово мне сейчас хотелось написать, но я же девочка приличная.

Ты такой живёшь, вроде как все у тебя нормально: и работа, и детки, и муж… Хренак! получи, фашист, гранату! Развод подкрался незаметно.

Думаешь, лааааадно, где наша не пропадала, я ж баба сильная. Девочку пока уберём в чулан, боюсь, она не вывезет.

Что там надо, в связи с нашим новым положением?

Жопу в горсть, сопли на замок, квартиру в ипотеку, ремонт в рассрочку, детей подмышку – погнали в новую жизнь. Сидим в красивенькой квартире, болтаем ногами, все прекрасно.

– О-о-о-о-ой! А кто это у нас тут такой счастливый сидит? – голос сверху. – Вы, наверное, по пиндецам соскучились? Что бы вам такое подкинуть? О! Знаю! – Звук волшебной палочки “блынь!” – Как же красиво свисают водяные сиськи с потолка! Вам же, правда, нравится?

– Вы че, прикалываетесь? Я только жить начала, только трусы новые купила!…

– Прости, любимая, так получилось… Уверен, ты справишься.

Конечно, справлюсь. Я же девочка сильная. Или баба. Пара ночей со слезами и снова жизнь прекрасна… На пару месяцев.

2.

– Встать, суд идет!

– Рассмотрев в открытом судебном заседании уголовное дело в отношении Молчанова Алексея Геннадьевича, уроженца г. Радужный Тюменской области, 05.02.1965 года рождения и руководствуясь статьей 108 УК РФ, а также приняв к сведению отсутствие судимости у гр. Молчанова, суд ПОСТАНОВИЛ:..

Эти несколько секунд, которые судья набирала воздух в легкие, чтобы продолжить чтение приговора, длились вечно. Казалось, что от стука крови в висках, голова просто разлетится на части. "Я не виновен. Я не виновен. Я не виновен".

– …признать Молчанова А.Г. невиновным в убийстве гр. Храмцова А.Ю., освободить из под стражи в зале суда. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит.

Неожиданно громкий стук молотка, улюлюканье и аплодисменты друзей заставили Леху вздрогнуть.

"Свобода? Неужели все? Неужели 7 месяцев в СИЗО будут забыты, как страшный сон! Господи, спасибо!"

Охранник тут же открыл клетку, выпустив Алексея:

– Свободен, поздравляю, – тихо сказал он.

Ноги все еще были ватные и отказывались слушаться.

В этот момент из зала раздался крик со стороны обвинения: "Сука! Купленная тварь!" В воздухе мелькнул пистолет и раздался выстрел. Каким-то шестым чувством за секунду до выстрела Алексей понял, что пуля полетит в судью – молодую женщину, с приличным животом под мантией. Во время заседаний он все размышлял, какой же у нее срок: как у супруги или немного меньше?

"Почему не в меня? – пролетела мысль в голове освобожденного. – Это же я убил его брата".

Лёгкий прыжок. Откуда только взялась эта легкость в ватных ногах? Трехочковый бросок своего тела под пулю.

– Ма-ла-дец!

В полной тишине жидкие аплодисменты были похожи на похвалу руководителя самодеятельности во время репетиции в деревенском клубе.

– Ма-ла-дец! Исполнил свое предназначение.

– Кто Вы такой? И что Вы несёте? – Голос был хриплый и какой-то глухой. С трудом парень смог подняться сначала на четвереньки, затем в полный рост. В груди почему-то было невыносимо больно, но явных повреждений при этом не видно.

– Я несу разумное, доброе, светлое… Мир, – странный мужчина протянул руку в приветствии.

– Дружба, жвачка, – на автомате продолжил Лёха, держась за грудь.

– Зовут меня Мир.

– А, Лёха, то есть Алексей, – ответил ему на рукопожатие молодой человек.

– Добро пожаловать, Лёха.

– Пожаловать… куда? – Только сейчас он смог посмотреть по сторонам и удивиться метаморфозам, которые произошли с залом суда после падения. Вместо стола судьи был огромный кожаный диван молочного цвета. Рядом с ним на полу красовалась высокая ваза из прозрачного стекла с одной-единственной чайной розой. На месте решетки, за которой 5 минут назад сидел подсудимый, стояла большая белая клетка. Дверцы у нее не было, впрочем как и половины стенки тоже. Внутри сидел огромный попугай с окрасом, который больше бы подошёл дворовому коту: белые перья, темный клюв и чёрный бланш под глазом.

– Пират, – вырвалось у Лёхи.

– Пират и есть, так и зовём.

– Вы не ответили: кто Вы такой и где я?

Алексей продолжил изучать необычное место и мужчину. Его костюм и обувь были такими же светлыми, как и мебель. Да о чем я? Тут все было светлое, как будто он попал в… рай?

Странный мужчина по имени Мир с шумом вздохнул:

– Правильно говоришь, рай.

– Эээ, я вообще-то молчал, – похоже, удивление в этом месте становилось обычной эмоцией для Лехи.

– Зато подумал, этого достаточно.

– Мужик, хватит нести пургу. Где я и когда попаду домой? – Алексей начал терять терпение.

– Ну, насчет где ты, ты уже ответил. А вот когда попадешь домой – все зависит от тебя. – Хозяин комнаты присел на край белоснежного стола и поправил полу пиджака. – Будешь исправно служить, получать жалованье, купишь через несколько поколений право на возвращение.

– Харэ, шутка затянулась. Пацаны небось сюрприз устроили по случаю выхода из СИЗО.

– Сожалею, но нет. Хотя нет, не сожалею. У меня нехватка кадров и ты как нельзя кстати. А чтобы тебе быстрее и лучше верилось… – странный мужчина хлопнул два раза в ладони, поднял голову наверх и произнес: – Адочка, пригласи нам старшего.

Наверху что-то щелкнуло, пискнуло: "Хорошо, Борис Борисович".

– Я просил меня так не называть. Причем много раз.

– Извините, Борис Борисович. Извините, Мир.

В этот момент часть стены отделилась и Алексей смог увидеть дверь. Как он ее раньше не заметил? В образовавшееся пространство просунулся парень лет тридцати в джинсах, кроссовках и в футболке с надписью “Мы все умрем”:

– Вызывали, Мир Борисович?

– Господи, еще один. Мир! Просто Мир. И я просил тебя не носить эту футболку.

– Так вызывали? – парень полностью зашел в комнату и Леха уловил какое-то едва заметное, до боли знакомое, движение. Правая нога слегка вперед, небрежно засунуть руку в карман и дернуть коленкой, когда нервничает.

"Что он там говорил про старшего? Ну конечно! Это движение отца, но это не отец".

Безумная догадка влетела в голову и от нее у Лехи поползли глаза на лоб.

– Этого не может быть, Юрка! – голос странным образом перешел на фальцет. – Он умер, когда ему было 13 лет, а мне 7. Он же должен быть пацаном!

– Леха? Лешка! Брат! – Парень с улыбкой подскочил к вновь прибывшему, обхватил руками за бедра и поднял над собой. Немного покачал, потом буквально отбросил от себя на диван. От улыбки не осталось и следа:

– Какого хрена! Какого хрена ты тут делаешь?!