Бес Лов - Истории дядюшки Беса

– Да, боровичок, – я положил свою руку на его мягкое, словно пирог, плечо и ехидно улыбнулся. – Я хотел сказать, чтобы ты перестал размазывать по партам свои мерзкие сопли, а не то учитель увидит это и тебе придется сосать кое-что другое, ага?

Чупа-чупс выпал из его рта и звонко цокнул о напольную плитку. Я хлопнул шокированного азиата по плечу и развернувшись, направился в столовую.

– Столовка в другой стороне, Ден…

– Бля.

С неохотой развернувшись обратно, я протопал мимо все еще шокированного азиата и ехидно подмигнул ему.

Нахрен мне такие друзья нужны…

В столовой пахло пирожками и компотом из сухофруктов. А еще макаронами и жареными котлетами. Я стоял в очереди с большим синим подносом и предвкушал вкуснейшую трапезу за последние несколько лет. От запахов у меня аж слюнки потекли, господи. Я снова почувствовал себя маленьким Лестером – который только заводит школьных друзей и щипает одноклассниц за их мелкие попки. Лестером, мама в котором еще не разочаровалась, а папаша не умер в шкафу от асфиксии во время мастурбации. Лестером, который еще не попробовал наркотики и не вкусил первой пролитой крови.

Резкий удар в плечо вывел меня из моих сказочных воспоминаний, и шкала гнева внутри меня резко забила тревогу.

– Мелкий пиздюк, слышь! Мы с тобой сегодня еще разберемся!

Какой противный низкий мальчишеский голос…

Я обернулся в тот самый момент, когда обладатель этого голоса второй раз шел на таран. Какой-то кабаненок, на голову выше "меня", с короткими рыжими кудрявыми волосами, веснушками на все лицо и свинячим рылом хотел вытолкнуть меня из общей очереди своим плечом, которое было в два раза больше "моего" туловища, но Лестера не провести.

Отскочив в сторону, я пропустил этот "товарный поезд" мимо меня и выставил подножку. Веснушчатый кабанчик сперва снес одной рукой половину еды с полок, потом я услышал из его уст фразу, явно обращенную ко мне: "ты че, сук…", после чего он принялся падать и свободной рукой как бы невзначай схватился за мои штаны, вместе с трусами и потянул вниз.

Решил меня все же опозорить перед школой, да?

Дабы не терять лицо, я притворился, что тоже падаю. Падаю прямо на лицо Тэтчера. Без штанов. Без трусов. Прямо на его поросячье лицо. Тем самым местом.

– Оупф!.. – выдавил он, когда мой "ежик, что вылез из норки", хлестанул его по лицу.

– ООООУ! – выдохнула вся столовая. Все ребята, застыв в немом ужасе и восторге, таращились на развалившегося на полу Тэтчера и на мой член у него на лице.

Когда я встал, то быстро надел штаны с трусами и хмыкнул.

– Тэт, – сказал я, глядя на него сверху вниз. – Я конечно понимаю, что я тебе видимо нравлюсь, ведь не зря ты меня вечно донимаешь, но нельзя же показывать свою любовь перед всей школой. Мог бы подождать конца уроков, отвести меня в сторонку и все объяснить.

Вся столовая разразилась смехом, а лицо Тэтчера стало пунцовым, словно у персонажей из мультиков, – никогда не думал, что живой человек может краснеть так быстро. Вскочив на ноги, Тэтчер сжал губы (на которых совсем недавно вытанцовывал мой "корнишон"), глаза его горели адской злобой, но смех людей вокруг – людей, которые смеялись над ним – сбил его с толку.

– Мы с тобой еще не закончили… – процедил он сквозь зубы и, задев меня плечом, направился в сторону выхода из столовой.

– Странно! – крикнул я ему вслед. – А я вот почти закончил. Тебе на лицо!

Столовая взорвалась новой порцией смеха. Тэтчер остановился на пару секунд, сжал кулаки, но все же решил уйти с поля боя поверженным. Я буквально видел, как из его горящих ушей валил густой пар гнева.

Далее меня позабавило то, что многие ребята принялись меня похлопывать по плечу и жать мне руку.

Я же сказал, ботан, что заставлю других тебя уважать…

– Ден, это было потрясно!

– Давно пора было утереть нос этому ублюдку Тэтчеру!

– Вы слышали? Тэтчер отсосал Деннису прямо в столовой!

Примерно такие реплики звенели по всей школе весь день. Последним уроком была физкультура и маленький толстый азиат, одетый в какой-то фиолетовый спортивный костюм вновь подбежал ко мне, словно помпон, когда мы были в раздевалке. В "своем рюкзаке" я нашел какие-то желтые треники и синюю безрукавку.

– Деннис, братишка! – воскликнул Джинджинг. – Я слышал, что произошло в столовой! Респект!

– Об этом вся школа узнала три урока назад, а ты только сейчас услышал?

– Ну, прости…

Его маленькие глазенки превратились в две дрожащие пуговки, и я подумал, что он вот-вот заплачет. Уголки его губ сползли вниз и задрожали.

Боже мой… Скажи мне, кто твой друг и скажу тебе, кто ты.

– Ладно тебе, дружище, – я приобнял его за плечи и прижал к себе. Видимо, придется вытаскивать всех неудачников вокруг. – Прости меня, что-то я сегодня не в духе.

– Да все в порядке, братишка! – толстячок аж засиял.

– А это че за нахрен… – мы вышли из раздевалки и, зайдя в спортивный зал, я заметил помимо нашего класса еще один. Среди толпы чужих ребят я заметил Тэтчера. Забавно, что его не окружала толпа таких же туповатых "крутых" ребят, как в школьных комедиях – он стоял один в стороне и разминал мышцы ног.

Мышцы рта ты уже размял…

– Сегодня же соревнования, – пояснил Джинджинг. – Наш класс против параллельки.

– Этот здоровяк что, из параллельного класса? – удивился я, глядя на того здоровенного кабана.

– Он же второгодник, Деннис, – в глазах моего азиатского друга вновь зашевелилось сомнение. – Он два раза оставался в четвертом и один раз в восьмом классе.

– Ну, оно и видно.

Я оглядел зал. Вдоль правой стены стояла деревянная лазейка с турниками, на одной половине зала стояли какие-то флажки – видимо, для бега. На другой половине с потолка свисали канаты и чуть дальше стояли "козлы" с матами.

И нахрена мне все это надо…

– Слушай, Джинджинг.

– Джин.

– Что?

– Джин, – повторил толстячок и взглянул мне в лицо, внимательно меня разглядывая. – Ты всегда зовешь меня Джин. С детства. С тобой точно все в порядке?

– Да все ништяк, – отмахнулся я. – Я хочу немного повеселиться на этих ваших соревнованиях. Скажи, с чего они обычно начинаются, и знаешь ли ты какие-нибудь уязвимые места Тэтчера?

– Ты хочешь над ним опять подшутить? – глазки хитрого азиата загорелись озорным огоньком.

– Ну, если это так можно назвать.

На самом деле – я хотел крови. Жажда накатила на меня хищной волной после инцидента в столовой.

– Ну, на сколько я помню, – он задумчиво оглядел зал. – То Тэтчер не в ладах с канатом. Бегает он хорошо. На своем любимом турнике он подтягивается отлично. Через козла…

– Что ты сказал? – перебил его я. – На "любимом" турнике?