Елена Миронова - Архимагические сказки – 1

– А щука-то на что? – встряла в разговор Лея. Марфа Тимофеевна поджала губы и вздохнула горше прежнего.

– Вот-вот. Чуть чего – сразу «По щучьему веленью»… Обленился совсем. Что ж это за мужик-то растёт? Слёзы одни…

– Так, может, отцу с ним поговорить? По-мужски… – начала магичка и осеклась: Яга тихонько тронула её за рукав. Марфа Тимофеевна на миг поникла головой, но справилась с собой.

– Муж-то её, Сила Ивыныч, в том же бою голову сложил, что и отец нашей Синеглазки. Много тогда богатырей русских полегло… – вместо неё пояснила ведьма. – Одна мальчонку поднимает. Он, Емелька-то, добрый парнишка, душевный. Только разбаловался и разленился с тех пор, как щуку поймал.

– Подсоби, Яга, – взмолилась Марфа Тимофеевна – Чую, так дело пойдёт – пропадёт Емеля.

– Тут подумать надо… – протянула бабка.

– А чего тут думать? – из избы показался всеми подзабытый слегка Кондратий. – Щуке вольную дать, мальчонку к делу приставить, да без разговоров!

– Это кто ж тут у вас такой суровый?! – изумилась матушка Емели, оглядывая новоявленного советчика.

– Домовые мы! – приосанился Кондратий, с явным интересом оглядывая могучую крестьянку.

– Мелковатый какой-то, – хмыкнула Марфа Тимофеевна, также оценивающе разглядывая домовика.

– Так я ж, хозяюшка, вроде не гусь лапчатый, чтоб на вес прикидывать, – построжел домовой. – Обличье-то обманчивым бывает, сама, поди, знаешь.

– Твоя правда, – на удивление покладисто отозвалась Марфа Тимофеевна. – Гляди-ко, рассудительный да характерный. И работящий, поди?

– А то! – степенно ответствовал Кондратий. – Любую работу слажу, а ещё и музыку играть умею всякую, и песни петь…

Лея, всё это время с лёгким изумлением прислушивающаяся к этой беседе, обернулась на Стаса. Архимаг, улыбаясь, приложил палец к губам. Масик у него на плече просто заливался трелями, хохотал по своему, по-драконьи. Яга, видимо, тоже смекнула, к чему дело идёт, и решила ковать железо, пока горячо.

– А что ж ты, голубка моя сизокрылая, плачешься, что помощника в хозяйстве нетути? Неужто от домового подмоги не допросишься?

Марфа Тимофеевна явно колебалась, признаваться или нет. Однако природная честность взяла своё.

– Был у нас домовой, да… сбёг, короче. В другую избу перебрался. Нрав ему мой не понравился, ишь ты!

– Слабак! – немедленно констатировал Кондратий. – Что ж это за домовик, что из-за бабьих капризов да причуд хату сиротой кинул?!

– А ты б, значит, не кинул? – растроганно всхлипнула Марфа Тимофеевна и звучно высморкалась в кружевной платочек. Кондратий со строгим видом покачал головой:

– Да не в жисть! Характер не тот…

– А ведь это судьба, что так-то вот встренулись! – всплеснула руками Яга. – Вот тебе и помощник в доме, и мальчонке воспитатель!

– Пойдёшь к нам в домовые-то? – вопросила Марфа. Кондратий форсить не стал, кивнул молча. Лея и архимаг, не веря такому удачному обороту событий, хлопнули друг друга по рукам, Масик заверещал что-то вроде «Ура-а-а-а!».

– А со щукой договоримся, – Яга подошла к старому, бревенчатому колодцу, крутанула заскрипевший ворот. Звякнула цепь, где-то там, глубоко, плеснула вода. Архимаг дёрнулся было помочь, но тут же остановился: обидится ведь. Ведьма сноровисто подняла ведро, поставила на лавку. Оттуда немедленно высунулась здоровенная рыбья голова.

– Здравствуй, бабушка Яга, – молвила щука. – Неужто и тебе моя помощь понадобилась?! За честь почту…

– Как раз наоборот, – строго выговорила бабка. Щука изумлённо вытаращилась на неё и разинула зубастую пасть. – Моим велением освобождаю тебя от обещания, Емеле данного. Ступай себе на волю, сама себе хозяйкой теперь станешь!

– Да неужто?! – обрадовалась щука. – Ай, спасибо тебе, Баба Яга! И то правда: стара я стала дрова рубить да воду таскать. Уйду на покой, внучатами займусь, а то и не вижу их почти…

– Вот-вот, займись, – с этими словами бабка махом опорожнила ведро обратно в колодец. Щука гулко плеснула где-то там, в его тёмных недрах, и только её и видели.

– Ой, а я думала, щуку только в проруби выловить можно, – изумилась магичка. Яга прищурила глаз, и Лея сама уже сообразила: Яга кого хочешь и откуда хочешь достанет, ежели захочет.

– А как же сказка? – всё же решилась уточнить она.

– А что – сказка? – обернулась к ней Яга. – Та сказка, про щучье веленье, уже сложена, теперь правда начинается. Пора Емеле за ум браться, на свои руки надеяться да своим умом жить.

– Истину говоришь! – раздалось из-под печки. Оттуда вынырнул перепачканный сажей Кондратий. – Мотор-то барахлит, вот, починил чуток, – пояснил он скромно.

– Да-а-а… – протянула Марфа Тимофеевна. – Мужик, однако!

– Ты только характер-то поумерь, – напутствовала её Яга. Марфа Тимофеевна ухмыльнулась, взгромоздилась обратно на печь. Кондратий, пристраивая тут же свой рундучок, ответствовал:

– Ничего… Управимся, поди!

– Спасибо вам, люди добрые, – от души произнесла Емелина маманя, оба поклонились торжественно, и печь, завивая дымок над трубой, двинулась в обратный путь.

– Ну, держись, Емеля… Не твоя неделя, – хихикнула магичка, глядя вслед удаляющемуся волшебному транспорту.

– Да правильно всё, чего там, – подытожил Стас. – На щуку надейся, а сам не плошай…

– Вот и сладили доброе дело, – согласилась Яга. – Отметить надобно… А там и в обратный путь пора, я полагаю?

Оба кивнули, и вся честная компания вернулась к столу. Вскоре, нагруженные гостинцами («Это вот вам, вечерком чайку погоняете, а это Иванычу передайте, пущай порадуется!»– наказывала Яга, собирая узелок), вся дружная троица отбыла обратно.

Глава 10

Отправив Лею и Масика домой (вахтёр снова изобразил полную безучастность. Крепко, видать, запомнилась магичка, да ещё будучи не в настроении. Институт она тогда в поисках архимага, правда, не разнесла, но кабинету Краснобаева (да и ему самому), а попутно – не в добрый час вздумавшему проявить бдительность Семёнычу – ого-го как досталось. Никакими особыми происшествиями этот день не запомнился, правда, генеральный действительно вызвал его к себе, буквально через пять минут после их возвращения, как и предсказывал Козырев, но дело закончилось обычным для незабвенного Павла Константиновича переливанием из пустого да в опорожненное с попутным раздуванием щёк. Похоже, высокое начальство просто не знало, до чего бы это ему докопаться, а продемонстрировать, ху из ху в институте, крайне хотелось… В очередной раз убедившись, что архимаг способен выслушивать нотации сколь угодно долго с совершенно невозмутимым выражением лица и на подначки не ведётся, Краснобаев наконец отпустил его с указанием вождя революции – «работать, работать..» ну, и так далее.