Маир Арлатов - Сказки и другие чудеса

После его слов воцарилось тревожное молчание. Все придворные ожидали, что скажет Царь. А Царь от глубокого душевного потрясения лишился силы в ногах. Его усадили в принесённое из дворца позолоченное кресло и дали успокоительного.

– Так я прошёл испытание или нет? – осторожно поинтересовался Иван. – Или мне ещё подумать надо? Если так, то я пойду, не буду более отвлекать от дел государственных.

Царь поднял руку, веля ему задержаться. Затем обратился к советнику, что стоял рядом и злорадно посмеивался.

– Советник, сколько лет прошло с тех пор, как я объявил об испытании?

– Десять уж минуло.

– И за десять лет подобного ответа не было?

Советник принялся листать книгу учёта ответов испытуемых и вскоре сообщил:

– Никак нет! У меня все ответы записаны и заверены царской печатью.

– И сколько их у тебя?

– Ровно две тысячи четырнадцать.

– А год у нас сейчас какой?

– Две тысячи четырнадцатый от Рождества Христова.

– Странное совпадение…

– Странное, – согласились все.

– Вот что, Иван, ответ твой я принимаю и выполняю своё царское обещание. Отдаю тебе в жены свою любимую дочку Алёнушку, – и обратился к своим: – Аленку скорее приведите, знакомить буду.

– Нет, вы чего? – забеспокоился Иван. – Я же из интереса сюда пришёл. Не собираюсь я ни на ком жениться!

Поняв, что слушать его возмущения никто не собирается, пустился Иван наутёк, в надежде скрыться от всех в глубинах царского сада. Но охранники были начеку, и после короткого преследования изловили беглеца, и повалили его на землю – не справился с ними в драке Иван. Да и как справишься, когда на одну его богатырскую силу десять навалилось? Потом подняли охранники Ивана и под белы рученьки доставили обратно к Царю.

– Иван, я тебя не понимаю, – проговорил Царь, – я от твоего подарка не отказываюсь, а ты не хочешь исполнить царскую волю? Нет, наверно пора уже отменить мораторий на смертную казнь… Я же тебе дочку свою отдаю и полцарства в приданое, а помру целиком тебе достанется. Что за причуды у современной молодёжи?

Царь вопросительно посмотрел на придворных, те лишь пожимали плечами.

Иван был очень расстроен и, понуро свесив голову, размышлял, при каких обстоятельствах у него есть хотя бы один шанс удачно совершить побег от счастливой семейной жизни.

– Чего молчишь? Дураком прикидываешься?

– Ничего я не прикидываюсь. Дурак и есть! Только дураку так могло повезти…

– А ну-ка жениха поровнее поставьте и голову ему поднимите, да одежду отряхните, – велел Царь охранникам. – Не хочу, чтобы дочка о нём, чего плохого подумала.

А дочка царская в окружении дам солидных, да услужливых, плыла меж цветочных клумб, словно лебедь на встречу своему счастью.

Не хотел Иван на красоту ту писаную, да к нему приближающуюся смотреть. Горько ему было на душе, что его против воли, да под венец. Но не удержался и поднял глаза на красавицу. И Алёнушка на него в тот миг посмотрела. Пробежала меж ними искра любовная, а сердце девичье слабым оказалось, не выдержав внезапного душевного волнения, лишилась царевна чувств. Бросились дамы её в чувство приводить, переполошились все, а Царь к Ивану пристаёт:

– Так, жениться будешь или мораторий отменить? Первая казнь за столько-то лет – вот потеха народу будет…

– Женюсь, – смущённо улыбнувшись, отвечает Иван.

– А от полцарства не отказываешься? А то у моего казначея на этот счёт большие планы имеются…

– Не отказываюсь.

– Вот и замечательно! Через три дня свадьбу сыграем!

И состоялась в том царстве-государстве свадьба. Да такая, что лучше самому увидеть, чем потом пересказывать.

Говорят, Царь до конца дней своих нарадоваться на зятя не мог, и всем другим царям о нём хвалился, какой он умный, да смекалистый. И Алёнушка души в муже не чаяла. Правили они ладно, да складно, жили долго и счастливо, пока не померли. А что уж после их смерти было – то это совсем другая сказка получается.

А пень тот дубовый, гнилой, да корявый был признан предметом царской гордости и особо охраняемым государственным памятником. И был он поставлен в центре сада, и, чтобы дятлы его не издырявили в поисках живности съедобной, был он облит золотом. А под ним табличка: «Это есть Корона Истины, подаренная славным молодцем Иваном за руку и сердце прекраснейшей царевны Алёнушки».

Ну, может, кто подумает, что приврали где малость, так не враньё это, а так – небольшое приукрашивание действительности, что в сказках не возбраняется. Ибо Истину всё равно искать никто не будет, особенно там, где, как кажется, она сияет ослепительным золотом.

На этом сказка сия заканчивается. И, если вас кто дураком кличет, так обижаться не следует. Дуракам везёт, даже, если они от своей удачи бегают. Но никому из них от судьбы убежать так и не удалось. Так что и вы зря не старайтесь, что попусту время терять? Лучше умными прикидывайтесь, у всех дураков к этому особый талант имеется, так как чувствуют они своё истинное призвание. Тогда и вам счастье будет и другим на душе приятно сделается!

Итак, последнее, что я помню, это то как бегу по улице. Причём явно куда-то тороплюсь. Может преследуют меня? Нет, кажется, не преследуют. Ощущение, что должна успеть, времени мало. Бегу, значит… Бр-р… как ноги мёрзнут. Точно! Зима ведь, снег кругом. И люди чего-то странно на меня смотрят. Ещё бы! Я же в белых туфельках – как бы ноги не мёрзли! И в платье белом. А чего это я в платье белом по улице бегу? Уу-у… мозги от холода, похоже, совсем замёрзли. Ничего вспомнить не могу!

Итак, снова… Бегу, значит, в платье по улице. Платье белое – походу свадебное. Получается одно из двух: либо из ЗАГСа от жениха сбежала, либо во время примерки из свадебного салона ноги сделала. Ну, помнится, клептоманией прежде не страдала. Но кто знает… Вдруг сбой какой в психике моей ранимой произошёл, и я решила по-крупному народ удивить. Не-ет… этот вариант отпадает. Я ж не дура совсем, уж шубку точно успела бы на обнажённые плечи накинуть перед побегом. Или всё-таки дура? Да, нет… Вариант с женихом мне больше нравится. Хотя, что же получается, мои глаза лишь перед ЗАГСом открылись и я увидела, какой он, мягко говоря, особенный, что не выдержала предстоящей «счастливой» жизни, решила сделать ноги? Точно дура! Имя-то хоть своё помнишь? Имя? Имя… Вспомнила имя! Нина меня зовут. Нина! Хотя странное имя… Ни… На… Бр-р… походу так я и замёрзла в белом платье и туфельках. Не добежала видно, куда так спешила. И куда только прохожие смотрели? Могли бы помочь… Ага, в психушку отправить…

«Ни надо печалиться, вся жизнь впереди…»

Да, Нина Ни На… до-о печалиться. Всё, кажется, скоро тебе отчаливать на тот свет. Чего уж тут печалиться… А то, что через «ни» пою, так говорят, частица «не» сознанием не воспринимается. И вообще, это мои личные заморочки. Нинины, значит. И Ни На… до-о мне тут…