Артур Арапов - Сказки для избранных – 2

И в комнату вошла… наша соседка!

Её то я совсем не ждал!..

– Ой! – воскликнула соседка испуганно, едва заметив мою неподвижную жену. – Что это с Лизой?!

Мне срочно нужно было что-то придумать.

– Хм, – усмехнулся я. – Правда похожа?.. Значит не зря купил!

– Но?..

– Да-да, похожа! Даже очень! – широко растягивал я улыбку. – Представляешь, захожу вчера в магазин, а там манекен стоит… Ну точная копия моей Лизы! Еле уломал директора продать мне это чудо!

– Хи-хи, – хихикнула удивлённая соседка, разглядывая "манекена". – Ну до чего же на нашу Лизоньку похож!.. А где она, кстати? А то я поговорить с ней хотела.

– Скоро придёт, – заверил я, продолжая улыбаться. – Эх, смотрю и никак не налюбуюсь!.. Хотим этого манекена её родителям подарить! Пусть на даче поставят, вместо пугала!

– Хи-хи, – снова хихикнула соседка. – Ну ты скажешь! Такую красоту вместо пугала!.. Ладно, пойду. Передай ей, что я заходила. Пусть заглянет ко мне вечерком.

– Хорошо, – сказал я, закрывая за ней дверь на замок. – Передам, как придёт.

"Да, чуть не вляпался! – подумал я. – Интересно, она поверила?.. Надо быть осторожней!"

Тут в дверь снова позвонили. Я посмотрел в глазок.

На этот раз в гости пожаловали те, кого я и ждал.

– Привет, зятёк! – улыбнулась, целуя меня в щёку, тёща.

– Здравствуйте, Марья Степановна! – ответил я.

– Ну какая я тебе Марья Степановна?! Говорила же, зови меня просто мама!

Фёдор Гаврилыч крепко пожал мне руку и прошёл в зал, где словно памятник стояла его неподвижная дочь.

– Вот, собственно об этом я и хотел поговорить с вами, – указывая на Лизу, заявил я её родителям. – Присаживайтесь.

Марья Степановна и Фёдор Гаврилыч уселись на диван. Я расположился в кресле.

– Что ж, – вздохнув, начал рассказывать мой тесть. – Когда-то давно я познакомился с Машенькой (тут он кивнул в сторону моей тёщи) и мы полюбили друг друга. В результате нашей обоюдной любви на свет появилась Лизонька…

– Всё это понятно, – нетерпеливо перебил я. – Но почему она робот?

– Она не совсем робот. Она плод любви робота и человека, – сказала с печалью в голосе моя тёща.

– Значит, Марья Степановна, – испугался я. – Вы!.. тоже робот?!

– Нет, не она, – ответил Фёдор Гаврилыч. – Роботом оказался я.

Чтобы доказать мне это, тесть поднялся с дивана, попросил тёщу нажать на его кнопку, находящуюся на пояснице, и, когда она это сделала, неподвижно замер!

Я прислушался к его дыханию… Нет, не дышит!

Тихонечко толкнул… Тесть грохнулся на диван, скатился на пол и остался лежать, как окаменевший.

Ну и семейка! Кошмар какой-то!

– Да, зятёк. Мой муж, как однажды выяснилось, настоящий робот, – улыбнулась Марья Степановна. – Но, честно сказать, в этом есть и свои плюсы. Его всегда можно выключить! Например, идёт футбол по телевизору, а тебе сериал хочется посмотреть какой-нибудь… Щёлк! И смотри себе на здоровье! А потом включишь его и скажешь милым голосом, что он во время матча уснул, он и поверит!

– Но ведь это же… нечестно! – нахмурился я.

– Да ладно тебе, зятёк! – усмехнулась тёща. – Ты лучше подумай, какие перспективы тебе открываются с нашей доченькой! Начнёт она, например, толстеть, так ты после шести вечера выключишь её – и всё! Футбол тоже… захотел посмотреть, а она канючит… Щёлк!.. И смотри себе на здоровье! Правда, здорово?!

Подняли мы тестя опять на ноги, чтобы не обижался на то, что я его свалил, и включили.

– Ну как? Теперь убедился? – спросил меня тесть, улыбаясь.

– Да, – ответил я озадаченно. – Вы такой же робот, как и моя жена.

– Ну, – пожал плечами Фёдор Гаврилыч. – Можно сказать и робот… Хотя, кто его знает, что это за чудеса такие! Тумблер есть… А медики, слава богу, ничего не замечают! Значит, если и роботы мы с дочкой, то очень мастерски состряпанные!.. Кстати, мои родители были обыкновенные люди. А эту кнопку Машенька обнаружила лишь десять лет назад!

– Дочка тогда в лагере была, – начала объяснять тёща. – А мы дачу как раз купили… Ох и жаркое было лето! Федя в одних трусах картошку окучивал. А я смотрю – оса ему на поясницу села! Тюкнула я её рукой… Бац!.. и мимо!.. Оса то улетела… а Федя мой отключился.

– Представляю, что вы испытали, – произнёс я сочувственно.

– И не говори! – махнула рукой тёща. – Жуть да и только! Думала в кому впал! Скорую хотела вызвать… Хорошо хоть телефона под рукой не оказалось!..

– Как же вы про кнопку догадались? – поинтересовался я.

– Полдня проходила вокруг да около, – усмехнулась тёща. – И поплакать успела и успокоиться. А успокоившись, взялась соображать. Вот и сообразила, что своим ударом по пояснице его и выключила!.. Эх, зря только, когда включила обратно, призналась ему во всём!

– Да уж, – вздохнул Фёдор Гаврилыч. – В неведении жить было проще, чем когда узнал о себе такое… И ты, Петя, – обратился ко мне тесть, – Лизоньке лучше ничего не рассказывай. И жить вам спокойнее будет.

Проводив родителей Лизы, я позвонил на работу и сказал, что попал в такую жуткую пробку, что сегодня уже точно не доеду.

Нужно было всё хорошенько обдумать. Теперь мне предстояло научиться жить с тем, что на меня свалилось. Надо было как-то переварить это в своей голове.

"Да, конечно, – думал я. – Попал я в странную семейку… Но раз, как говорит мой тесть, медицина ничего не заметила… Стоит ли мне особо париться по поводу этой чёртовой кнопки?.. Пожалуй, будем жить как жили!.. Зато, когда понадобится, я всегда могу её выключить!"

08.05.2019

Ах, как я хотел родиться птицей!

"Вот бы взять и появиться на свет с крыльями!" – думал я.

Конечно, я понимал, было бы смешно, если бы моей мамочке вместо меня аист бы приволок какую нибудь куропатку, ворону, журавля, или… аистёнка!

Странно, сколько себя помню, все свои десять жизней я мечтал родиться птицей. Мечтал, мечтал… Но почему-то постоянно рождался собакой! Да ладно бы хоть у мало-мальски порядочного хозяина, а то ведь… либо у какого-нибудь забулдыги, либо у живодёра, что на цепь в первое же лето посадит, либо, вообще, у Герасима. Не знаю, откуда это пошло, но так у нас, у собак, душегубов с незапамятных времён называют, тех, что кутят народившихся в вёдрах с водой топят.

Дважды мне довелось в домах у таких Герасимов уродиться. Поэтому две мои жизни были совсем короткими.

Ещё три жизни я провёл в обществе дворовых собак. Проще говоря, был дворняжкой. Как говорил один старый блохастый пёс, жизнь дворняги – сплошная романтика! То холод, то голод, то сучья свадьба! Тут помню, тут не помню…

Один раз сдох под забором – околел на морозе.

В другой раз машиной сбило.

А в третий, вообще, "повезло" – с собачниками угораздило познакомиться!