Роман Красиков - Дом, милый дом и другие рассказы

Зан приблизил картинку. В трёхстах километрах к западу, там, где находились развалины древнего города линия шла прерывисто, с постоянными отклонениями от заданного маршрута. Дроид огибал особо опасные, непроходимые места. Но в одном месте нить траектории обрывалась полностью. Через несколько десятков метров она появлялась вновь, после чего резко уходила наверх, на поверхность и возвращалась обратно к кораблю. Похоже, что именно тут зонд и умудрился каким-то непостижимым образом сломать алмазный бур. Пальцы Зана замелькали над сенсорными клавишами, вводя новые запросы. Сияющие нити исчезли, а на экране появились смазанные очертания почвенных слоев. В месте, где линия пути дроида прерывалась, обозначилось тёмное пятно. Зан снова пробежал пальцами по клавишам. Чернильная клякса обрела форму четырёхугольника примерно сто на сто метров. В высоту он достигал пятнадцати метров. Значит под руинами что-то есть. Зан откинулся на спинку кресла и сцепил пальцы домиком. Разумеется, под песком погребена большая часть города, но тут было что-то ещё, нечто особенное. Железо- и стеклобетон не помеха для робота. Такие препятствия он обнаружит легко и пройдет сквозь них, даже не поцарапав обшивки. Обо что же тогда дроид сломал бур? И почему не сработали его сканеры? Зан ощутил нарастающее возбуждение. В нём проснулся профессиональный интерес, оглушённый вчера новостью о том, что его нагло используют в чьих-то безумных интригах. Теперь он обязан наведаться в мёртвый город и увидеть всё воочию. А, что если его специально вели к останкам мегаполиса? Неудивительно, если окажется, что и дроиды запрограммированы на поиски именно в этом квадрате. Единственное место на Земле, где можно прикоснуться к тайнам древнейших времён.

К вечеру следующего дня Зан передвинул спектральный маяк на десять километров дальше от посадочного модуля. Бешеная гонка по раскаленной безжалостным солнцем пустыни слегка привела его в чувство. Эмоции, как бы ни странно это звучало, бурлившие с утра, улеглись, и Зан решил не спешить с визитом в город. Время у него предостаточно. Нужно просто продолжать действовать по инструкции. Постепенное продвижение вглубь неизведанных территорий, анализ погодных условий, изучение ландшафта и окружающей среды. Сейчас, по прошествии нескольких часов, Зан вспоминал с содроганием свою реакцию на открытие того факта, что он оказался пешкой в чужой игре. Что с ним происходит? Откуда взялась эта нелепая эмоциональность? Что с того, что кому-то на станции вдруг понадобилась информация о Земле? Он всего лишь пилот-разведчик с лицензией, позволявшей проводить кое-какие исследования. Он выполняет свою работу и не ввязывается ни в какие заговоры против кого бы они не были направлены. Но всё же, для себя Зан сделал пометку: по возвращении на станцию срочно обратиться в медблок, а также обязательно указать в своём рапорте на факт необоснованного повышения эмоциональности.

К модулю Зан подъехал за миг до наступления темноты. Кроваво красный шар солнца медленно сползал к горизонту, отплёвываясь расплавленной медью лучей. Возле корабля всё было так же, как он оставил с утра. Ровный гул генератора силового поля, тихий шёпот ветра среди скучавших без дела турелей и застенчивый шорох песчинок, бьющихся о титановую обшивку корпуса. Время словно остановилось в этом мёртвом мире. Навсегда. Заблудилось где-то среди тех тёмных веков, когда тело Земли содрогалось в судорогах ядерного апокалипсиса. По прошествии времени планета невольно превратилась в скорбный монумент, возведённый самой природой в назидание потомкам. Памятник человеческой жадности, глупости и несдержанности. Смотрите, помните и не повторяйте ошибок ваших предков.

Зан мотнул головой, отгоняя наваждение. Надо посмотреть, в судовой аптечке должны быть препараты, подавляющие эмоциональность. Иначе от мыслей, что лезли ему в голову всё чаще, недолго и свихнуться.

Следующим утром, едва температура за бортом медленно, в такт восходу солнца, поползла вверх и первые робкие лучи озарили восточную часть горизонта, Зан был уже на ногах. Он сверился с картой маршрута, скачанной из памяти дроида, несколько раз перепроверил точность данных и спустился по скользкому пандусу к гравициклу. На ошибку он права не имеет. Иначе колесить ему по пустыне до бесконечности, до тех пор, пока не иссякнет запас топлива. Спустя несколько часов бешеной гонки Зан спрыгнул на горячий песок у подножия пологого холма. Оставив гравицикл внизу, он взял с собой портативного дроида, который в сложенном виде легко поместился в заплечный рюкзак, и торопливо начал взбираться на дюну. На вершине он остановился. К счастью расчёты оказались верны. Внешне развалины не представляли из себя ничего особенного. Хаотично разбросанные бетонные обломки, увитые ржавой паутиной арматуры, жались друг к другу, словно в поисках спасения от надвигавшейся пустыни и безжалостных жерновов времени. Тёмные провалы окон немногих, чудом уцелевших, зданий недоверчиво и тоскливо глядели не нежданного гостя, нарушившего их многовековой покой. С годами город медленно, но неминуемо погружался в песок. Те здания, верхние этажи которых торчали из песка, словно огрызки зубов исполинского чудовища, являли собой жалкое и грустное зрелище. Сейчас, глядя на иссечённые жаркими ветрами, изгрызенную вездесущим песком железобетонную плоть, трудно было воссоздать картины былого величия мегаполиса. Одно можно сказать наверняка, город был огромен. Развалины занимали котловину между дюнами диаметром в несколько десятков километров. Это всего лишь малая часть, оставшаяся на поверхности. Насколько глубоко под землю простирались руины, Зан не мог даже представить. В городе царила гнетущая тишина. На дне котловины стих даже ветер, лишь тихо шуршал песок, струясь по древним стенам. Зан невольно проникся мрачной атмосферой этого места. Стало не просто грустно, а даже как-то обидно и немного стыдно за своих далеких предков. Неужели любой конфликт нужно обязательно решать таким образом, чтобы не оставить после себя камня на камне? Любой спор или несогласие среди людей так или иначе приводит к самоистреблению. Достаточно взглянуть на историю человечества, чтобы понять – что-то пошло не так с самого начала, с момента зарождения цивилизации. Сколько крови пролито зря… Ради чего? Ради удовлетворения чьих-то амбиций и отстаивания глупых, безумных, никому не нужных идей. Наверное, всё же, человечество заслуживает ту судьбу, что имеет сейчас. Судьбу быть изгнанниками, без дома, без прошлого, без будущего. Теперь Зан чётко понимал, почему Научный Совет вынужден был пойти на радикальные меры. Эмоциональная элиминация выживших в той ужасной катастрофе людей, была необходима. Пусть лучше выжгут душу, не оставив в ней ничего, ни плохого, ни хорошего, чем видеть, как жестоко, остервенело, безудержно, цивилизация катится к своей гибели. Если нет возможности справиться с сорняками, лучше истребить все посевы и начать с начала, с нового, непорочного ростка.