Мария Вересень - Особо одаренная особа

В дверь осторожно постучали, в щель просунулась голова Потакши.

— Госпожа спустится к ужину?

— Нет, — простонала я, — госпожа хочет спать.

— Может, ванну? — предложил настырный управляющий.

Идея с ванной меня заинтересовала не в пример больше. Я кивнула, представляя, что вот сейчас поднимусь, пойду с девчонками в баню, расслабленно полежу в горячем пару. Не успела я разгрести коробки и встать, как в комнату, пятясь задом, вошел детина, волоча огромную бадью. Следом за ним протиснулись девушки, на полу была расстелена огромная кожа, на нее водружена емкость, которую в мгновение ока наполнили горячей водой и огородили шелковыми ширмами.

— Прошу, — немного робея, пригласила одна из служанок, когда мужчины удалились.

Я сразу почему-то засмущалась:

— Может, вы оставите меня одну, я и сама справлюсь.

Девушки не стали спорить, но я успела услышать шепоток:

— Я же говорила, что у нее чешуя на боках…

— Не-э, у нее хвост, она же ведьма.

— Придется мне, бедной, ложиться спать, кровушки не попив, — проговорила я им вслед.

Дверь так резко хлопнула, что ушам стало больно. Я разделась и залезла в воду. Блаженное тепло окутало тело, я застонала:

— Мои бедные ножки, — и поняла, что не смогу вылезти, сразу навалилась сонливость. Захотелось расслабиться, замереть и ничего не делать. Веки стали тяжелыми, и сама собой навалилась дрема. Я пыталась с ней бороться, но силы были неравны.

— Вода, нельзя спать в воде, — пробормотала я, а в ушах уже играла какая-то музыка, как это бывает у засыпающих. И к моему голосу примешивались десятки других.

— Вода, вода, — бормотал молодой маг, а старик скрипуче вторил:

— Управление водной стихией не есть ваше призвание, господин Вонифатий.

— Дайте ж мне серебряной воды! — орал еще один. — Раствор уже вскипает!

— Воды, воде, воду… проклятье! На каком же языке это заклинание?

Я вздрогнула, не понимая, где я, и, содрогаясь от озноба, быстро выскочила из лохани, заливая пол водой и не видя, где полотенце, хотя столик со всем необходимым дважды возникал передо мной. В голове стоял многоголосый ор. Неистовый старик орал по-морански, перекрикивая всех. Я затрясла головой, пытаясь вытряхнуть все это, и разноголосица утихла.

— Надо спать, — решила я и, закутавшись в теплый халат, пошлепала к уже расстеленной служанками постели, там даже грелка лежала, но сил умиляться не было. Я закрыла глаза и сразу же словно ухнула в черный бездонный колодец, на дне которого отплясывали безумный танец целые полчища магов.

— Вугу, вугу, вугу! — орал, притоптывая на одной ноге, шаман, которого я лишила срывающей печати книги.

— Эфир есть всепроникающая субстанция, наполняющая все мироздание и присутствующая в каждой вещи, — вещал фон Птиц, простирая над миром руки. — Сами вспышки молний есть не что иное, как столкновение наполненных эфирных масс, находящихся в непрерывном движении и определяющих своим движением распределение магической энергии на земле.

— Уйди! — замахала я руками. — Достал со своим эфиром, дайте отдохнуть от учебы!

Маги исчезли, но зато те самые зловещие массы навалились на меня; зло потрескивая фиолетовыми разрядами молний и беззвучно колыхаясь сине-зеленым маревом, они начали кружить, то приближаясь, то отступая, с каждым разом все плотнее сжимая кольцо. В конце концов я не выдержала и заорала:

— Велий! — С этим криком и проснулась. — Все, — сказала я себе, с минуту посидела на кровати и поняла, что если не приму решительных мер, то кошмары не оставят меня до утра. Удивительно, но лохань и ширму уже убрали, даже воду затерли. Я встала с кровати, опять приятно удивившись ненавязчивой заботе — ноги сами собой воткнулись в мягкие меховые тапочки, на спинке висел большой теплый платок, а возле правой ноги почти незаметно, но так, чтобы не искать, — ручка ночной вазы. Я фыркнула и пошлепала будить Велия.

Маг еще не спал, а сидел в отцовском кабинете, разбирая какие-то бумаги. То ли он не ждал меня, то ли, наоборот, слишком долго фантазировал, что я приду к нему, но он уставился на меня такими глазами, что я не удержалась и съехидничала:

— У тебя такой вид, словно ты аптекарского шаровылупина наелся.

Он вздрогнул.

— Какого шаровылупина?

— От которого шары вылупливаются, — буркнула я. И, придвинув стул, пожаловалась: — Не спится честной девушке в твоем доме. Стоит закрыть глаза, как являются полчища магов и зудят и зудят, особенно этот фон Птиц, просто достал с лекциями.

— Какими лекциями? — не понял Велий.

— Об эфирных массах, которые пронизывают все пространство. — Я на миг задумалась, прислушиваясь к фон Птицу в своей голове, и поправилась: — О! А сейчас начал о связи алхимии и магии рассуждать! И чего ему не спится? И этот недоучка с водой просто бесит, сколько можно бормотать одно и то же, если все равно ничего не получается! Хорошо хоть у магистра Фария реторта взорвалась, теперь сидит и мне не мешает. Хотя сам дурак, набрал ассистентов бездарей, а еще на что-то надеялся!

Велий сначала отодвинулся от меня, как от сумасшедшей, но, услышав о Фарии, заинтересовался:

— И где его дом?

— Откуда же я знаю! Лаборатория на том конце города, за мостом, почти на окраине, рядом с кузницей ведуна. Тоже тот еще жук, дурит клиента, выдавая пьяные бредни за колдовской обряд. Столько козьего помета сжег на алтаре, что аж в носу свербит!

— Ты и запахи чувствуешь? — удивился Велий.

— Если б только запахи. — Я тяжело вздохнула. — Знаешь, сколько неудачников сейчас блюет по подворотням? А еще студенты Академии магов называются! Хорошо хоть шаманы с их мухоморами далеко на севере. А то б вообще каюк! Слушай, у тебя есть что-нибудь от страшных глюков?

— Боюсь, это не глюки, — с каким-то болезненным интересом посмотрел на меня Велий. — Школа экранирована от всякого рода магических нападок, а здесь ты беззащитна, поэтому и начала чувствовать кроме меня и директора всех магов без разбора.

— И что, ничего нельзя сделать?

— Отчего ж? Топор — прекрасное решение любой проблемы!

Я зарычала, но Велий вытащил из стола пузырек с бурой, отвратительно воняющей жижей и, накапав в стакан с вином, протянул мне:

— Пей и спи. Не хватало еще, чтобы у тебя завтра личико было бледным, как у упырицы.

Я, морщась, выпила лекарство и, вяло поблагодарив, ушлепала обратно. Но стоило мне закрыть глаза, как в ушах зазвучала настырная молитва того самого неудачливого ученика, который пытался заморозить воду:

— Боги — Всетворцы, если вы есть и не сильно злитесь на мага Вонифатия, помогите мне, в конце концов! Куда я пойду, если меня вышибут из чертовой Академии? Навоз с вилами кидать, да?

— А почему бы и нет? — хмыкнула я. — Что за чистоплюйство? И недолго думая взяла все в свои руки. — Во-первых! — рявкнула я, глядя глазами Вонифатия на старикашку-педагога. — С такими емкостями мы не работаем! — Стакан полетел со стола. — Где тут помойное ведро? — Из-под рабочего стола клокоча полился серо-зеленый поток вперемешку с кухонным мусором.