Мария Вересень - Особо одаренная особа

Я велела Алие крепиться, ни в коем случае не перекидываться в волка и не снимать колечка, пообещав, что я что-нибудь обязательно придумаю. Хотя что можно придумать — не представляла.

Школа опустела, как и в прошлом году, даже неугомонная овечка укатила в Княжев. Домовые занялись мелким ремонтом, на этажах запахло краской, и шага нельзя было ступить, чтобы не извазюкаться в извести. Даже обедать мы стали в летней кухне, которую Гуляй быстро организовал в парке. Кушать в окружении мелкой нечисти было не в пример веселее, чем с учениками, но делать это приходилось с опаской. Мало того, что в мою тарелку постоянно кто-нибудь норовил залезть ложкой, туда еще все время пытались кинуть какую-нибудь гадость, а чтобы скамейку клеем намазать или во время еды отрезать у сапог подметки, это и вообще легче чиха. Кормила нас в основном шишимора Дунька; сама росточком в локоть, она важно разгуливала по столу, как по проспекту, играючи размахивая половником вдвое больше нее и беззастенчиво суя нос в чужие миски:

— Чего не едим? — постукивала она сапожком, глядя мне в глаза. — Невкусно?

— Очень вкусно, — уверяла я, только сумасшедший может сказать правду шишиморе в глаза, — уработалась, чахну в архиве.

— Куда лапу тянешь? — визжала Дунька, с медным звоном опуская половник на голову сажевого бесененка, чтобы отобрать, обтереть о фартук и вернуть на законное место в мою тарелку кусок курицы. Кушай, кушай, деточка. На вот тебе еще конфетку. Вкусная, сладкая.

Конфетка эта выглядела так, будто ей угощалось уже не первое поколение нечисти.

— Спасибо, в архиве съем.

— Алхимикусу только своему не давай, — посоветовала шишимора. — Кстати, чего это он не ходит за общий стол? Брезгует?

— Что вы, — махала я руками, — отвык просто.

Алхимик, надо сказать, оказался на удивление молодым, и от паука, к моему счастью, в нем осталась разве только привычка одеваться в черное. Иногда он разбивал колбы, ошибочно полагая, что у него все еще восемь рук, и как-то раз за чаепитием признался, что чувствует себя так, словно по непонятной причине свел глаза в кучу и теперь испытывает огромное желание развести их обратно.

— Вы еще и моргать забываете, — сказала я ему.

Он хмыкнул и углубился в чтение неведомого мне фолианта. Вообще алхимикус испытывал просто сказочную любовь к книгам и сильно обеспокоился, когда я принялась наводить в его хозяйстве порядок, даже сбегал к Феофилакту Транквиллиновичу, и директор долго его уверял, что никакого вреда от моего вмешательства не будет. Алхимикус поверил ему на слово, но все равно ревниво следил за всеми моими действиями.

Так что я старалась ничего не трогать без него. А уж когда на третий день моего заточения в подземелье появился Велий, я поняла, что практика, как и учеба в этом году, полетит кувырком. Сначала маг заявил, что у меня сегодня выходной, потом сказал, что у него выходной и было б хорошо, если бы мы прогулялись, а на третий раз в архив спустился Рогач и предупредил, что сейчас будет заниматься дезинсекцией. И раскупорил бутыль с такой гадостью, что она нам чуть глаза не выела.

Сидя на полюбившейся скамейке в конце парка, мы наблюдали, как нанятые рабочие размечают место под котлован, чтобы строить еще одно крыло. Школы. Стоял визг, шум и ор. Основная проблема, как я поняла, заключалась в том, что невозможно было и парк не сократить, и Школу расширить. В конце концов я не выдержала, подошла к высокой комиссии, которую возглавлял Феофилакт Транквиллинович, и предложила построить им одну маленькую, изящную красивую башенку, в которую мы с Велием уж как-нибудь попытаемся впихнуть все необходимые хозяйственные постройки.

— Мне даже пытаться не надо, у меня уже есть опыт свертывания пространства, в крайнем случае используем «купи слона за деньги».

— А как же оттуда ученики выходить будут?

— Да уж как-нибудь выйдут, — отмахнулась я. — Хотя зачем им выходить? Они же учиться туда приедут! Вот пусть и сидят там весь учебный год. А на праздники мы можем печати срывать и выпускать их. В конце концов, нечего нечисти по округе шляться.

После этих слов директор как-то удивительно оживился, словно я подсказала ему стоящую идею. Высокая комиссия решила посовещаться, и битый час они махали руками и кричали: одни доказывая, что сэкономят кучу денег, это ж сколько можно впихнуть в одно строение, а другие говорили, что, прежде чем впихнуть, надо это построить.

— А план пожарной эвакуации? А если запалят изнутри? Она же, рыжая, и запалит! — кричал Злыдень.

— Я бы на твоем месте драпал бы куда-нибудь в укромное место, — посоветовал мне подошедший Велий, — пока они твой план к действию не приняли.

— Почему это?

— Тебе же собственные дружки голову оторвут, если узнают, что им год по твоей милости взаперти сидеть. Да и сама ты там же куковать будешь, считай первая претендентка.

Я в панике заметалась, как глупая птица, угодившая лапой в силок, но тут Феофилакт Транквиллинович, подойдя к нам, сначала поблагодарил за предложение, а потом сказал, что оно совершенно не подходит.

— Но мы можем попытаться сделать свернутую сферу проницаемой, — тут же влез Велий, а я стала с улыбочкой дергать его за рубаху. Маг аккуратно наступил мне на ногу, подмигнув.

— Охота тебе париться в этом архиве, особенно после этой дезинсекции? — увещевал он меня позже. — Никто ж не говорит, что ты должна это сделать. Пытайся себе на свежем воздухе, развивай талант, маши руками.

— А «хвосты»? — поинтересовалась я, не очень веря, что на свете бывает такое счастье.

— Ну, — маг взъерошил волосы, — а вдруг у тебя получится, тогда «хвосты» простят.

— Понятно, — вздохнула я, — значит, бросать зубрить еще рано.

— Да ладно тебе. — Велий привлек меня к себе.

Надо сказать, что он последнее время вообще сильно исправился, распушил хвост, начал говорить комплименты, дарить подарки и заваливать комнату охапками цветов. Если бы еще на этаже так олифой не воняло, то было бы просто здорово.

— Пойдем сегодня в Веж? — спросила его я. — Говорят, цирк приехал.

— Нет, — поморщился Велий.

— А-а, значит, не хочешь меня за стены Школы выпускать?

— Да при чем здесь это? — неискренне завозмущался Велий.

— Вот и оставил бы гнить в архиве, а то поманил девушку сладким пряником, обнадежил…

— Ой, да пойдем мы смотреть этот цирк. Вот прямо сейчас встанем и пойдем. — Он дернул меня за руку со скамейки и решительным шагом направился к воротам. Очень умный ход, на мне был только рабочий халатик, но я назло не стала упираться и визжать, что у меня затрапезный вид, а прибавила шагу, ожидая, что он выдумает.

Но маг только скалился и тащил меня за руку, пока мои нервы не сдали и в воротах я не уперлась, обиженно вереща: