Мария Вересень - Высшее образование для сироты, или родственники прилагаются

Стрелка рядышком красноречиво показывала направление, в котором нужно двигаться, чтобы обрести такую участь. Я бросила взгляд в том направлении и поморщилась:

— Что-то мне не хочется туда идти. — Потом начала читать дальше:

Я посмотрела на выбитую рядом стрелку и пожала плечами, не решив еще, хочу я идти этой тропкой или нет. Изот прервал мои размышления, начав читать следующее предостережение:

Маг помрачнел, посмотрел на меня, пытающуюся выдраться из объятий эпсов и залезть на камень, помолчал и рыкнул что-то эпсам. Те приволокли его мешок. На камень мне залезть не разрешили. Изот вытащил из мешка какую-то склянку с прозрачной жидкостью, кинув взгляд на решительное лицо мага. Мне стало как-то не по себе, а когда он направился с этой подозрительной склянкой в мою сторону, я совсем струхнула — не люблю эксперименты над собой.

— С ума сошел! — в испуге заорала я, пробуя пятиться. — Я не буду пить эту гадость!

Мои вопли на Изота не произвели никакого впечатления, он протянул мне свою склянку и ласково поинтересовался:

— Сама выпьешь или влить?

Я поозиралась на молчаливых эпсов, не нашла сочувствия и сказала:

— Ни за что!

— Держите ее! — сверкнул глазами Изот. Я принялась выворачиваться из лап эпсов как уж и устроила небольшую куча-малу. Рот я захлопнула, и влить свое зелье Изоту никак не удавалось. Маг взмок, эпсы рычали, я раскраснелась. Наконец, порядком устав, я, рискуя глотнуть жидкость, сказала:

— Хорошо, — Изот и эпсы замерли, — я выпью эту дрянь! Но сначала· хочу попрощаться с Велием.

Велий выпучил глаза, не ожидая такого от меня.

— Ну, прощайся, — разрешил маг. Я скромно потупила глазки и произнесла:

— Я его поцеловать хочу, а твои звери меня не пускают. Изот захохотал:

— Ты очень любвеобильная особа, замужем за одним, целуешь другого, а остаешься с третьим!

— Тебе-то что? Так пустишь или нет?

Изот с сомнением посмотрел на Велия и расщедрился:

— Ну ладно, только быстро.

Эпсы меня выпустили, и я поползла к Велию, так как сил на то, чтобы встать на ноги после веселой свалки, уже не было. Тот вжался в ствол дерева и ошарашено следил за моим передвижением.

— Ты что задумала? — прошипел он, когда я подползла поближе. — Я не хочу с тобой целоваться, даже перед смертью.

— Расслабься и получай удовольствие. — Нахально проговорила я, оглянулась на Изота, прислушивающегося к нашему разговору, и прошептала так тихо, чтобы услышал лишь Велий: — Больно надо, я бы сама тебя прибила, да Изот мешает, наклонись, идиот, и сделай вид, что тебе приятно, — потом добавила погромче: — Все-таки молодая девушка сама решила тебя поцеловать.

Я не успела встать на ноги, как несколько остывший после свалки Изот вдруг резко поменял свое решение, заорав на весь лес:

— Стой, не прикасайся к нему! Хватайте ее!

Я подскочила, потянулась к Велию, эпсы навалились на меня сзади, но я успела сделать то, что задумала — взмахнула руками и с писком вцепилась в шнурок на шее Велия.

— Живи, лицемер.

Велий распахнул глаза и исчез, оставив в моих руках глот с оборванным шнурком и веревку на стволе дерева. Я посмотрела на веревку, привязанную к дереву, и, протянув руку к Изоту, сказала:

— Давай твое зелье, теперь я могу спать спокойно.

Изот медленно подошел ко мне и отвесил тяжелую затрещину.

— Зачем ты это сделала?! — зарычал он.

Я смахнула с лица волосы, сощурившись, с ненавистью посмотрела на него в упор и сказала:

— Даже Лонгин не позволял себе меня бить. Я ведь могу обидеться.

— Я не Лонгин, а чародея ты спасла зря, от него такого благородства не дождешься. Пей.

Я хлебнула совершенно безвкусную жидкость.

— На что ты намекаешь?

— Я хотел от него избавиться, чтобы обеспечить твою безопасность. У него четкие указания на твой счет, в случае непредвиденных обстоятельств он должен тебя уничтожить, дабы предотвратить появление второго Лонгина.

Я, мрачнея, глотнула еще раз из склянки.

— Интересно, как бы он это сделал?

Изот захохотал, забирая у меня пустую бутылочку:

— Какая ты все-таки еще глупая. Забрал бы у тебя, как ты говоришь, силу, вот как. В этом месте пополнять ее ты не можешь. — Я бы умерла? — От догадки у меня даже голос сел. — Но он ведь уже забирал, когда под Лонгина косил.

— Он ее тебе вернул, а в этом случае просто не вернул бы. Поэтому я и не разрешал тебе к нему приближаться, но тебе приспичило тащить его с собой. — Изот сплюнул и забросил склянку в траву.

Я похлопала глазами, обдумывая услышанное, и незаметно для себя уснула.

Очнулась я уже под вечер и с удивлением воззрилась на знакомый камень:

— Мы что, так здесь и будем жить? — схватившись руками за голову, в которой стучалась боль, спросила я.

Изот зло посмотрел на меня и нехотя ответил: — Уже пятый раз к этому булыжнику выходим.

— А по какой тропке ходили? — борясь с дурнотой, поинтересовалась я.

— Да ни по какой! — заорал мне прямо в лицо маг. — Я хотел обойти этот чертов камень, но каждый раз приходим к этому месту!

— Мне плохо. Меня тошнит, — сообщила я и поползла в кусты.

Изот схватился за голову и уже немного спокойней сказал мне вслед:

— Это от зелья. Благодаря ему ты пока не сможешь пользоваться камнем сновидений, а плохое самочувствие — это побочный эффект.

— Все маги — гады и сволочи, — вынесла я свой вердикт, вываливаясь из кустов. — Напоят отравой, а ты потом мучайся.

Эпсы готовились к ночевке, расстилали плащи, запалили костер.

Мне наконец-то дали поесть, хотя я с трудом смогла впихнуть в себя лишь немного хлеба с сыром. Спать не хотелось — выспалась, пока Изот ходил кругами. Маг дал эпсам строжайшие указания насчет присмотра за мной ночью и повалился спать. От скуки я попыталась создать умрунка, но ничего не получилось. Предусмотрительные эпсы обвязали вокруг моих ног веревку, но в моем нынешнем состоянии я не то что бежать, даже ползти могла с трудом.

Ближе к полуночи я решила устроиться под сосной, поспорила с эпсами, которые никак не могли понять, почему я хочу лечь спать в одиночестве, они-то спали как волчья стая зимой, — тесной кучкой. Когда упрямые звери все-таки расстелили мне плащ на облюбованном месте, сон уже прошел и глаза упорно не закрывались.

Я принялась таращиться на звезды и в ветвях сосны вдруг увидела чей-то темный силуэт. Я моргнула, решив, что это еще один побочный эффект выпитого снотворного. Морок не пропадал, напротив, он оформился во вполне узнаваемый объект, а именно в князя Укуса собственной персоной. Я усилием воли заставила себя не завизжать сначала от неожиданности, а потом от радости. Князь улыбался, демонстрируя свои белые клыки, вальяжно развалившись на ветке. Я глазами показала на свои связанные ноги и пожала плечами, дескать, обняла бы, да не могу. Эпсы, заметив мое оживленное лицо, стали тревожно принюхиваться и задирать морды, рассматривая ветви сосны. Укус слился со стволом дерева, успев на прощанье махнуть мне рукой в сторону чахлых кустиков неподалеку.