Мария Вересень - Высшее образование для сироты, или родственники прилагаются

— Фима, похоже, он не хочет чая, — сказала я, — он хочет нашей крови, причем сию минуту.

Завизжав, я бросилась в сенки, змей, мотнув головой, попробовал прорваться туда же, но застрял в проеме, не рассчитав своих нынешних габаритов. Его хвост в гневе бил по стенам, разнеся в щепки стол и стулья и добив посуду, на которую в самом начале покушалась я.

Фима плакала, ее тошнило. Алия подсовывала ей таз всякий раз, как женщина судорожно сжималась. Я сидела на полу напротив змея и ждала, когда он успокоится и примет внешность посимпатичней. Змей прожигал меня глазами и пытался добраться пусть даже с дверными косяками на спине.

— Ну чего ты нервничаешь, — уговаривала его я, — найдешь другую вдовушку, снова заживешь припеваючи. — Фима при этих словах икнула и уткнулась в таз. — А про размеры не бери в голову. — Змей щелкнул хвостом по стене. — Я наобум сказала, ну сам подумай, где я могла его у тебя увидеть?

— Ты зачем его уговариваешь? — прошептала Алия мне на ухо.

— Чтобы у бедной скотинки из-за меня не развился комплекс неполноценности, при его работе это очень важно, — со смехом ответила я. Змей моргнул желтыми глазами и даже вздохнул, видимо успокаиваясь. Примерно минут через десять его окутало золотистое сияние, и он опять превратился в огненный вихрь, вихрь прошелся по кухне и ввинтился в печь.

— Там картошка! — запоздало вскрикнула я, из дымохода снова послышались ругательства, мы дружно втянули головы в плечи, затем что-то зашумело, и наступила тишина, прерываемая только Фимкиным иканием.

— От это мужик! — гордо возвестила Алия. — Головой мешок картошки выбить из трубы, это тоже уметь надо!

Остаток ночи мы прибирались. Фимка была в ужасе от того, что стало с ее домом. О змее мы старались не говорить, у бедной молодухи начинались желудочные спазмы.

Утром за нами приехал любопытный Миколка вместе с матерью, сообщил, что на кладбище все спокойно, и поинтересовался, как дела у нас. Алия кинула ему печеную картофелину и сказала:

— Представляешь, за секунды приготовилась. Можешь по всему огороду собирать.

Миколка непонимающе глядел на клубень.

— По дороге расскажем, — улыбнулась я.

Фима плакала, уткнувшись лицом в плечо Матрены, я подошла к женщинам и, вытащив архон, сказала:

— Услуга оказана. — Луна в пасти змея приобрела золотой цвет, я продемонстрировала ее Фиме. Фимка снова залилась слезами. Я сунула архон в карман и кивнула Миколке, мол, поехали. Миколка пообещал матери к вечеру за ней приехать, и мы отбыли домой.

Обратную дорогу до дома мы с Алией проспали.

Радостная Лейя встречала нас на пороге. Как только мы слезли с телеги, она с визгом бросилась обниматься, будто мы не виделись несколько лет. Стол уже был накрыт, от нас требовался только подробный рассказ. Миколка жаждал магических сражений, а Лейя доскональных описаний змея.

Мы с Алией чувствовали себя такими усталыми, что описали ночные события лишь в общих чертах, быстренько умылись и повалились спать.

Вторая половина дня была посвящена ожиданию Велия, во всяком случае, у Лейи. Она что-то стряпала, выгладила нарядное платье, мы же и не подумали готовиться. Помогли мавке вымыть полы, и на этом наш вклад во встречу двоедушника оказался исчерпан. Мы с Алией сходили на речку, где вдосталь наплескались. Лейя с нами не пошла, объяснив это очень просто: вдруг Велий придет днем, а никого дома нет.

Вечер Лейя встретила во всеоружии — волосы расчесаны несколько раз, платье облегает фигуру там, где надо, на личике приветливая улыбка, на столе всякая стряпня.

— Надо было ее змею порекомендовать, — прошептала мне Алия. — Вот была бы парочка!

Я кивнула. Мне вспомнилось, как змей экспериментировал с усами.

— А что, каждый день можно новый облик любимому придавать, — прошептала я.

Лейя на наши смешки не обращала внимания, бегая от окна к окну.

Я же вспомнила про камень в кармане платья. Порылась в своих вещах, вытащила кожаный шнурочек, вдела его в дырочку в верхушке сверкающей капли и завязала на шее. Повертелась перед зеркалом. Камень переливался, меняя цвет в зависимости от угла зрения. Лейя завистливо посмотрела и вздохнула, а Алия прищурилась:

— Где взяла?

— У василиска в норе. На посохе старика болтался, я и взяла, ему уже все равно. Только не вздумай Велию сказать.

Лейя ждала напрасно — Велий не пришел ни вечером, ни ночью.

Мы с Алией спокойно уснули, оставив мавку горевать в одиночестве. Миколка тоже не пришел, видимо хватало проблем дома.

За ночь погода изменилась, вместо удушающей жары наступила благодатная прохлада. Я еле разлепила глаза. Алия весело фыркала у умывальника, Лейя, уставшая от ожидания, тихо посапывала на диване. Я попробовала встать и с удивлением отметила, что меня покачивает из стороны в сторону, будто накануне перепила. Я потрясла головой, но это самочувствия не изменило, видимо, сказывались бессонные ночи.

День тянулся медленно, наверно, от безделья, даже есть не хотелось, хотя Лейя, дожидаясь двоедушника, напекла всяких вкусностей. Алия на улице упражнялась с палкой и страдала от отсутствия достойного противника. Лейя перерыла свои вещи и стала что-то перешивать. Я сначала пораскладывала пасьянсы, а потом просто бездумно валялась на диване, время от времени впадая в дрему.

К вечеру мое состояние стало меня тревожить. Ничего не хотелось делать, голова кружилась, сил не хватало даже на то, чтобы выйти на крыльцо, немного подташнивало. Алия обеспокоенно спросила:

— А змей не мог от злости что-нибудь тебе наколдовать?

Я покачала головой:

— У него нет такой способности, да и к чему это? По своей природе он не злопамятен, вообще долго помнить о чем-либо он не может. Тут что-то другое, что-то знакомое… — И тут меня прошиб холодный пот, потому что я вспомнила, что может вызвать такое состояние. Схватившись за спинку кровати, я с трудом поднялась на ноги и под испуганными взглядами подруг стала медленно, по стеночке пробираться к выходу. Алия и Лейя перехватили меня уже на пороге:

— Ты куда?! — Алия схватила меня за руку. — Ты вся горишь.

— Алия, быстрее оббеги все кладбище, увидишь кого-нибудь, хватай, разрешаю даже порвать эту сволочь. Это может быть только маг.

Алия с ужасом и недоверием посмотрела на меня, а я съехала по косяку на порог:

— Если мы его не остановим, похороните меня здесь, под березкой, ладно?

Алия проворно скинула одежду и рванула за порог, Лейя помогла мне встать, и мы выползли на крыльцо. В сумерках кладбище выглядело совершенно безобидным, ни шума, ни движения. Лейя окинула взглядом территорию и, посадив меня на ступеньку, сказала:

— Я тоже пойду посмотрю, я в темноте хорошо вижу.

Я оперлась спиной о стену дома. Мавка сбежала с крылечка и растворилась в темноте. Я сидела, и сил у меня хватало лишь на то, чтобы ругать себя за то, что за несколько лет спокойной жизни пела забыть об ЭТОМ и вовремя не сообразила, что происходит. Алия вернулась и встревоженно сказала: