Ольга Назарова - По ту строну сказки. Околдованные в звериных шкурах

Стрелка звали Лютэн, сначала-то конечно просто Лютый, но это ему всегда казалось грубым именем, и он приучил окружающих звать его на западный лад. Приучить оказалось просто. Он не раздумывая бил любого, кто его звал на по-старому. А при учете того, что бил тулом, то есть колчаном, окованным железом, пары раз хватило! Лютэн гордился своим искусством, и было чем! Стрелял он потрясающе. Он мог чувствовать легчайшие порывы ветра и использовать их. Его стрелы летели так метко, будто он их рукой в цель вкладывал! Никакой жалости спуская тетиву он не испытывал! Это дичь, а он охотник, чего ради жалеть дичь! Не важно, что она ему приносит, мясо, шкуру или деньги! А ещё он чувствовал собственную власть, и это было самым сильным чувством! Он мог убить любого. Вот того и этого тоже, и птицу в небе, и ребенка за крепостной стеной, и красивую девку, несущую коромысло с ведрами и дюжего ратника. От этого прямо дух захватывало! А тут заплатили за сокола, да вот незадача, куда-то тот делся. Как сквозь землю провалился, а ведь уже был со стрелой! Лютэн жалел только о том, что не использовал яд. Сокола хотели получить живым. А его яд был хорош. Обороны против него не было! В состав входила Одолень-трава, и это сводило к нулю возможность подобрать противоядие. Только заказчица хотела без яда, а в результате осталась и без сокола, это было обидно. Но, в этих местах, оказывается, можно было найти Жар-Птиц. Это компенсировало и поход, и неудачу с соколом. Конечно, Лютэн не такой дурак, чтобы в драгоценную птицу стрелять ядом, тем более, что это бесполезно. Хотя справиться с живой Жар-Птицей почти невозможно, но не для него! Для такой добычи есть особое средство! Очень сильное снотворное зелье, которое может усыпить птицу месяца на полтора. За это время, можно ощипать все перья, и сделать её беспомощной, пока не отрастут новые, а потом опять зелье и опять ощипать! Это же золотая драгоценная кладовая, почти неисчерпаемая! Лютэн отлично понимал, что подстрелить такую добычу способен только он, и постоянные разговоры его спутников о дележе добычи, его добычи, стрелка раздражали неимоверно! Правда, справиться с ними будет несложно… Немного того же снотворного зелья в котел и это полностью решит все вопросы. А если его сильно достанут, то вместо зелья можно капельку-другую его яда капнуть, он и так отлично работает, стрелой или в еду без разницы. Но пока рано, рано, они могут ему ещё пригодиться. Мало ли какая-то опасность, вот пусть и поработают, его охраняя. Особенно забавно ему было думать о вожаке, ведущем отряд.

– Невзор-то себя таким крутым считает! Командует, покрикивает, ну ничего, ничего, посмотрю я как ты корчиться будешь от моего варева! Я терпеливый, я подожду! Уже Жар-Птицу мою делят! Уроды! – Лютэн ласково улыбался, слушая разговоры наемников, охотно подчинялся приказам Невзора, перестрелял кучу птичьей мелочи, проверяя ветра и устраивая себе разрядку, чтобы не сорваться, не подлить им чего-нибудь раньше времени, не стереть эти поганые усмешки с их лиц! – Ничего-ничего, я получу свою птицу и заживу, что твой князь! – думал он, оборачиваясь посмотреть на солнце и тут увидел… – Да! Это она! – только знаменитый стрелок мог разглядеть в солнечном ореоле Жар-Птицу, и он это сделал! – Ух тыыы! Роскошная! Перья стоят целое царство, а то и больше! Только бы не упустить!

Он сумел растолковать наемникам, что им лучше спуститься в заросли кустарника и залечь там, а сам потихоньку начал пробираться повыше. И тут к нему присоединился упрямый Невзор, который речам стрелка всё меньше доверял, поэтому решил сам с ним сходить.

– Катюша, одевай шапку-невидимку, и я тебя подниму вон туда, повыше! Оттуда уроды уже ушли, а если вдруг снег сойдет, ты будешь в безопасности. Тут часто лавины бывают. Мальчики пока поищут ровную площадку для избы. А мы поищем этих негодных тварей. Жаль, зеркальце в горах не очень хорошо иногда показывает. – Жаруся подцепила Катерину, одевшую мягкую серую шапочку-невидимку коготками и подняла её на гребень скалы и стремительно взвилась вверх.

Лютэн, который полз обратно к гребню вместе с Невзором, скрываясь под низкорослыми кустами, прячась за камнями, только ахнул от досады, глядя в след добыче. Добрался повыше, нашел идеальное место и утешился. – Раз она тут, то вернется. Никуда не денется.

– Да как ты её достанешь? – Невзор много чего нехорошего слышал про стрелка. Брать его в отряд категорически не хотел, но пришлось, этот бледный гад действительно был лучшим. Правда, слухи о том, что он уж больно хорошо использует яды и не только в стрелах, заставляли быть всё время начеку. А услышав про Жар-Птиц в Серогорье этот самый Лютэн стал таким покладистым да услужливым, что Невзор заподозрил самое плохое и пить стал только из своей фляжки, которую нигде не оставлял. И проследить решил лично, куда этот тип поперся. – И ты уверен, что её видел?

– Уверен, точно уверен. А достану из лука. Стрела с очень сильным сонным зельем. Жар-Птиц яд не берет, его выжигает огонь, а сонное зелье это не яд. Она уснет, а мы её зацапаем! Ощипаем, а потом ещё и ещё! Золото грести будем! Вот только мешаешь ты мне сейчас. Тут, видишь, ложбинка такая удобная, как каменная чаша. Она меня не заметит, а если двое будет, точно увидит. Иди уже, иди, только под кустами пробирайся! А то вон она, видишь, летит!

Невзор вдруг и сам увидел золотой отблеск в чистом небе, там, где указывал Лютэн, и потихоньку начал спускаться обратно вниз по склону. В конце-то концов, свернуть шею стрелку, пока он не подстрелил птицу, просто неразумно. Их будет семеро на одного, как-нибудь справятся!

Катерина сидела под кустами в нескольких шагал от стрелка и Невзора и слышала весь разговор. Когда она поняла, что те, кто безжалостно перебил столько живности, находятся совсем близко, она замерла и старалась не дышать от ужаса, а после того, как всё услышала, думала только о том, как предупредить Жарусю. А Жаруся опустилась чуть ниже и оглядывала горный склон за Катиной спиной, Лютэна в каменной чаше она не видела, а Невзор почти зарылся в снег под зарослями кустов, сползая по склону к отряду.

– Как же её предупредить? – Катерина лихорадочно пыталась хоть что-то придумать.

Лютэн поднял лук с короткой светлой стрелой и прицелился. Катерина решилась, и беззвучно пройдя несколько шагов, встала на краю каменной чаши. Лютэн спокойно смотрел сквозь Катерину в невидимке на летящую бесценную добычу. Ему надо было выстрелить так, чтобы Птица упала на клон и была только ранена. Ему нужна живая Жар-Птица, пусть искалеченная, не важно, главное, чтобы перья росли! Птица чуть пошевелила крыльями и подлетела поближе. Катерина смотрела прямо на стрелка, и нацеленную в неё стрелу. Очень страшно вот так смотреть на стрелу, нацеленную прямо в тебя! Невольно подняла руки, пытаясь хоть как-то защититься, и вскрикнула, почувствовав, что стрела попала! Стрела, летящая в Жар-Птицу вошла ей глубоко в правое предплечье. Лютэн удивленно всматривался в Жар-Птицу, застывшую в воздухе. Совершенно невредимую! Но, крик, раздавшийся так близко, и пропавшая стрела! Он ничего не мог понять! Жаруся, уcлышала крик и была готова поклясться, что закричала Катя, но отчего? И тут, совсем рядом с тем местом, где она опустила девочку, она увидела охотника с луком, который недоуменно оглядывался. Гул пламени в её крыльях заглушил даже её гневный вопль! Она бы разнесла весь этот заснеженный склон! Но, мысль о том, что где-то там её девочка, её остановила, поэтому сгусток пламени полетел точечно в охотника.