Анатолий Шинкин - Хроники закрытого космоса

Наличие в нашем экипаже парня с «деревенскими корнями» очень помогло сберечь желудки. Тубы с борщами, супами, кашами и космическими компотами Колька в ближайшей деревне менял на нормальные продукты. Пастозные «какашки» крестьяне подсыпали курам и свиньям в качестве витаминных добавок, а изготовленную по «космическим» технологиям посуду использовали для консервирования на зиму овощей. Обоюдная выгода, общее удовольствие.

Пока «распевалась» кофеварка, наготовили бутербродов с кровяной колбаской и зеленью, позвали к столу командира.

–– Рыбалка, она же охота на монстров, жирующих в хвосте кометы Галлея, – энергично прожевывая бутерброд, – прояснил ситуацию Батя, глянул на оставшиеся «бутеры», недовольно поморщился и откусил здоровенный кусок прямо от круга колбасы. Удовлетворенно уркнул и продолжил объяснения. – Знакомые господа Пушкарев и олигарх Зенковский везут на сафари известного по ТВ-программам «голубого» артиста-поэта Окорочковского и мисс Красоту.

–– Пушкарев, который бандит? – переспросил Колька, непроизвольно тронув себя за подбородок. Пару месяцев тому пьяный пассажир начал буянить, спровоцированный простодушным замечанием механика: "Хапают и хапают олигархи: пора бы и нажраться, а, лучше, подавиться ворованным", – и Кольке пришлось отбиваться.

–– Помнится, драка тогда не выявила победителя, – невинно глядя в стол, заметил я. – Наверняка депутат захочет довести дело до победного финала. Если что, правый хук у него «проседает», можно ответить прямым поверх.

–– Не стоит задавать вопросов с общеизвестными ответами, – взгрустнул о несовершенстве истеблишмента Батя и отхлебнул кофе. – Олигархи не совсем люди и не нажрутся никогда. Обманул классик, объявив первой человеческой потребностью труд, а не еду. Безопаснее для челюсти излиться накипевшим перед нами. Мы и бить не будем и не скажем никому.

–– Врал классик, как свойственно великим и считающим себя таковыми, –шутливо поддержал я Батин спич, – но и олигархи разные, и на каждую их душу нужен свой археолог.

–– Не только олигархи, в каждом человеке второе дно обнаруживается, – откликнулся Колька. – Кто за доброй улыбкой злые мысли скрывает, а другой, хихикает противно, а сам такой и есть… падонок. Кулаки сжимаются.

–– Желчь приносит в жизнь пикантность, – я снова не удержался от прикола. – Правильно поступаешь, выплескивая ее периодически, а то начнет отравлять организм изнутри.

–– Смеешься, а прав, – усмехнулся Колька. – Высказался и вроде бы выполнил, и уже не стремишься махать кулаками в реале.

–– Все равно, чем занимается человек, в каких условиях и в каком времени находится. Важно, что он остается человеком… или не остается, – философски «догрустил» и подытожил Батя. Резко сменив тон, безапелляционно прихлопнул ладонью столешницу. – Депутатов бить нельзя.

–– А побои принимать можно, – осторожно проворчал Колька.

–– Прав, побои принимать можно, – жестко усмехнулся Батя. – Парни, воспитанные на пещерных инстинктах, получили громадные деньги и власть. Сила и насилие в основе взаимоотношений. Убивая, грабя и насилуя, они не разбойничают, а решают хозяйственные споры…. Иногда, принимая неправедные побои, делают карьеру, но это к слову. Требования обычные. Что бы ни творили наши гости, воспринимать как само собой разумеющееся. В конфликты не вступать, на провокации не поддаваться, на пьяные выходки не реагировать. Об увиденном и услышанном молчать до конца жизни, если не хотите закончить ее несколько раньше определенного природой срока. Олигархи не звери, но деньги разрешают им иногда отпускать внутреннюю сущность с поводка, как они говорят: «Объяснять долго, а в лицо стукнуть не трудно!» Виктор, проверь страховки и медкнижки.

Когда командир говорит: «Виктор», перестраиваюсь в рабочий режим моментально. Мощнейшая энергетика сильной личности не вызывает даже тени желания к неподчинению и неисполнению. Обращение по полному имени действует на меня, как команда «фас» на овчарку. Быстро присел к своим мониторам, на высветившейся голографической «клаве» набрал список «охотничков». Справа высветились данные о медицинских допусках и страховках.

Обывательская молва считает космический транспорт самым безопасным и комфортным, а полеты в межзвездном пространстве обычной скучноватой прогулкой. Космические полеты – почти обыденка: «водила» двигатель на прогрев включил, сам себе время отсчитал и к ручнику потянулся, – можно ехать.

Посмотрели бы на бесконечный список оставшихся в космосе навсегда, не обязательно погибших, иногда затерявшихся без шансов вернуться. А еще внезапные перегрузки, до двадцати «же», в переходах встречных гравитационных полей, когда корабельные механизмы в истирающих и закручивающих струях работают на пределе возможностей и не выдерживают порой.

Медицинские книжки оказались в порядке: у всех «космическое» давление – сто двадцать на восемьдесят, гемоглобин и холестерин в норме. Страховки в пределах разумного: у бандита-депутата и олигарха-афериста по миллиарду баксов; у артиста-поэта и супермодели по пятьдесят тысяч, – цена человеческой жизни в зависимости от социального статуса.

Зенковский, кроме почти официальных званий олигарха и афериста, оказался графом. Как грибы множатся среди богатых жуликов князья, герцоги, бароны и графья. Понимаю, что ребята уже и немало заплатили за гордое звание, но неплохо бы и ежегодный налог на титул: хочешь носить, плати Ваше Сиятельство. Тебе честь, народу польза: вдруг случится, чиновники не все украдут и останется денежек на километр-другой асфальтированной дороги.

Страховки смотреть обязательно. На космических прогулках случались мудрецы, страховавшие себя на запредельные суммы в случае смерти, и заносившие в корабль рюкзак с динамитом, чтобы смерть непременно произошла, а родные получили безбедное существование.

Покрутив фото-голограмму в разных плоскостях, полюбовался формами девицы. Бедра равномерной полноты, про себя называю такие ведрообразными, вспоминая уличную частушку: «А под юбками бедра, как молочные ведра», – самый цимес; голени средней полноты, хочется прихватить всей ладонью и второй ладонью погладить. Колени круглые – глаз не отвести, – ноги моей мечты. Живот измучен диетами, но сохранил, небольшой слойчик подкожного жирка, что придает фигуре волнующую женственность. Грудь великовата, но держится высоко, а грушеобразные плавности перед сосками задерживают взгляд. Простоватое лицо обрамляют длинные пепельно-блондинистые волосы. Звать, Мария, Мария Минская, – красиво. Супермодель и начинающая актриса, – все при ней; можно работать.