Андрей Смирнов - Спортивное пиратство для начинающих

Кем бы ты ни был, читатель, представь себе мальчишку, которого подхватил внезапным порывом столь давно и столь тщетно вожделеемый ветер странствий. Пред которым распахнулась вдруг пещера сокровищ из волшебных снов. И если увидишь ты меня таким, то, надеюсь, сумеешь… Нет, не оправдать. Оправдания я не заслуживаю. Но понять. Понять, отчего сказал я с такой надеждой и трепетом:

– Вы… вы можете мне помочь?

– Ты ещё сомневаешься? В моей команде ты станешь самым ужасным, самым знаменитым и самым богатым пиратом, какого только жарили в аду черти. Не будь я Хуан Проворный Крюк!

Да простят меня небеса и бедные мои родители!.. В силах ли я был отказаться?..

Родителям я оставил письмо. Попытался объяснить, успокоить. Знаю, что вышло плохо. Но сообщить об отъезде, глядя им в глаза, духу бы у меня не хватило. Довольно было и другого разговора.

– Дженни?..

Нет ответа.

– Джен?..

Нет ответа.

Я робко потянулся к ней. Она с ненавистью отбросила мою руку.

– Не смей ко мне прикасаться, Питер! В который раз тебе повторяю, никакой он не пират. Что тебе опять в голову взбрело?.. Мы же договорились. Ты обещал. Обещал!

– Он сам сказал. Сам предложил.

– Он, он… Кто он вообще такой, этот он?.. Ты с ним сколько знаком? И по первому же свистку готов бежать следом, как собачка. А на моё мнение тебе плевать. На меня можно не обращать внимания, да?

– Дженни, это несправедливо. Ты прекрасно знаешь, это всегда было моей мечтой. Другого шанса не будет. И потом, давай уж начистоту. Мы в последнее время… Не знаю, мне кажется, ты меня избегаешь. Всё время с этими своими… Слушай, ну правда, когда мы последний раз хотя бы разговаривали? Как бывало раньше, помнишь?.. В общем, думаю, тебе так тоже будет лучше.

– Помню ли я?.. Лучше мне будет? – лицо её полыхало таким гневом, что я невольно попятился. – Ну и убирайся! Проваливай!.. Знать тебя больше не желаю!.. Питер Фаулз, ты… Ты – чёртов идиот!

Потирая горящий след пощёчины, с недоумением и растерянностью смотрел я, как исчезает она за поворотом улицы.

Понимать её тогда я ещё и впрямь не умел.

На рассвете следующего дня, взвалив на попутную крестьянскую телегу сундучок Проворного Крюка и мою котомку, мы бежали из городка. Дорога уводила в холмы. Обернувшись, бросил я прощальный взгляд с высоты на знакомые улицы, привычные силуэты домов, мерцающие в окнах редкие утренние огни. Усилием воли подавил вздох… Хлопнул себя по лбу.

– Стойте, стойте, вспомнил!.. Полотенце. Я забыл взять полотенце!

– Что с того? – Крюк даже не замедлил шага. – Полотенце нужно тем, кто собирается тонуть.

– Но я читал…

– Да брешут всё. Не паникуй, юнга.

Потянулись дни пути. Телеги сменялись наёмными экипажами, те – почтовыми дилижансами. Когда не попадалось ничего, мы шли пешком. Крюк нервничал, с подозрением вглядывался в лица попутчиков и встречных. Был немногословен, от моих расспросов о пиратском житье-бытье лишь отмахивался.

– Потом всё узнаешь, после…

В тот вечер нам повезло: мы оказались единственными пассажирами ползущего через горный перевал дилижанса. Крюк развалился на лавке и сразу же захрапел. Я некоторое время рассматривал теряющиеся в облаках заснеженные вершины, но вскоре мерная тряска и скрип колёс сморили и меня. Пробудились мы от встревоженного ржания лошадей и криков возницы. Дилижанс стоял неподвижно, за окном расстилался сумрак. Насторожённо переглянувшись, выбрались мы наружу. С обеих сторон над дорогой нависал густой лес. Снежная пороша скрипела под ногами.

– Эй, что случилось?

– Вот ведь, господа хорошие, напасть-то какая… Едва осадить успел, а то б ещё немного и вся недолга… – возница поднял масляный фонарь, освещая ствол рухнувшего поперёк тракта дерева. – Вы уж не обессудьте, однако ж подсобить надобно, одному мне не совладать.

– Ну, раз надо – значит, надо, – сказал Крюк. – Давай, юнга, за работу. Раз, два, взяли!.. А я пока ещё вздремну пойду.

Такое распределение обязанностей пришлось мне не очень-то по душе. Но даже и втроём тут было бы не управиться. Лишь с помощью выпряженных из дилижанса лошадей сумели мы расчистить дорогу. В ожидании, пока возница вновь приведёт упряжь в порядок, прогуливался я вдоль лежащего на обочине ствола, не без гордости оглядывая дело рук и копыт наших. Пнул ногой торчащий из земли пень и уже было собирался пойти обратно… Замер. Всмотрелся. Подозвал возницу.

– Вы не могли бы сюда посветить? Да-да, вот сюда, сюда, на пень…

– Эвона оказия, – возница поскрёб в затылке. – Нешто не само упало, нешто срубили?.. Это кто ж озорует?

Память и все прочитанные книги услужливо подсказывали мне ответ.

– Разбойники. Есть у вас тут разбойники?

– Да какое там… Бог миловал, почитай который год спокойно живём. Тишь да гладь да… – он вдруг запнулся и судорожно сглотнул. – Вот только сказывают… Ох, пронеси нелёгкая! Ходу отсель, господин хороший, ходу!

Возница опрометью бросился к лошадям. Я хмыкнул. Нет-нет, за малодушие я его не осуждал. Откуда ж было ему знать, что прямо тут, в дилижансе, спит знаменитый пират, который всяких разбойников погонит одной левой? И на зрелище такое, признаться, я бы глянул с превеликим удовольствием. В смутной надежде отыскать Крюку достойных соперников, углубился я в лес, вышел на небольшую прогалину… Вопль ужаса родился в моей груди, поднялся в горло, испугался сам себя, хрипло пискнул и вернулся обратно. Там, на прогалине, в призрачном свете луны, вперившись в меня пылающими бусинами глаз, расположилась тварь, быть которой здесь просто не могло. Весь мой – пусть и небогатый – жизненный опыт кричал о том, что водиться подобные твари могут лишь в кошмарных снах.

Монстр стоял пригнувшись, но даже в таком положении превосходил меня ростом. Массивная бесформенная туша опиралась на могучие задние перепончатые лапы. Лапы передние, с когтистыми, гибкими, едва ли не человеческими пальцами, он держал на весу перед собой, словно изготовившись вцепиться мне в горло. Всё тело его, включая вытянутую, почти лишённую шеи голову, покрывала косматая бурая шерсть. Кроме хвоста. Чешуйчатый плоский хвост волочился за ним по снегу, пробуждая мысли о весле Харона и тех краях, откуда путник ни один не возвращался.

Я попятился. Монстр распахнул пасть, обнажил пару длинных и плоских, расположенных вплотную друг к другу клыков. Издал протяжный свист. В ту же секунду из леса донёсся свист ответный. Справа. Слева. Отовсюду, со всех сторон. Что было духу рванул я к дилижансу. Бросил взгляд через плечо. Монстр опустился на все четыре лапы и зубами впился в ствол ближайшего дерева. Из-под бешено работающих челюстей его летел поток стружки.