Роман Савенков - Звездочка

– Угу. Орать дурными голосами и драть в нитки нашу мебель, – произнесла следователь Рольф.

– Вы не понимаете! – вскинулась девица. – Это всего лишь маскировка.

Она всплеснула руками от избытка эмоций. Такую благоприятную возможность не пропустил полосатый представитель внеземной цивилизации, что притаился у нее на руках. Кот издал свирепый боевой клич и, оставив на блузке защитницы его интересов длинные затяжки, рванулся на свободу.

– Ой! – взвизгнула юный ксенобиолог, потому что ее подопечный пустил в ход все четыре лапы, усаженные средствами инопланетной обороны.

С мяуканьем, больше походившем на паровозную сирену, кот спрыгнул на тротуар и, гордо подняв распушенный хвост, понесся в направлении ближайшей подворотни.

– Первый контакт получился несколько односторонним, – констатировала Клара.

– Ничего, – осматривая повреждения, причиненные котом, ответила девица. – Мы добьемся того, что они нас услышат. Неужели вам не очевидна та гигантская энергетическая мощь, которой владеют эти существа?

– На собак их мощь не производит никакого впечатления.

– Да, вы правы. Мы считаем, что тут дело в древнем конфликте двух могущественных цивилизаций. Они не могут избыть пережитки прошлого. Нужно помочь им преодолеть взаимные разногласия.

– Собаки – тоже пришельцы? – осведомилась Клара.

Но ее собеседницу уже позвали друзья, и девица бегом направилась к остальным митингующим, на ходу выкрикивая очередной лозунг. Комиссар Рольф отпустила педаль тормоза и крутанула руль своего желтого «Импульса». Во все века юные сердца бунтовали против системы. Коты – один из самых безопасных способов проявления их внутренней свободы.

Клара водила свою машину стремительно, Акулина даже побаивалась с ней ездить, так что не прошло и двадцати минут, как за стеклами «Импульса» замелькали уютные улочки Лаврового пояса. Среди фасадных красок домов в этом сезоне преобладали солнечные тона, так что мобиль Клары словно бы вернулся на свою цитрусовую плантацию. Парковочное место перед домом сегодня было свободно – по случаю хорошей погоды многие жильцы рванули на реку. Приятно вечерком занырнуть в прохладные воды, а еще приятней, установить поблизости электрический отпугиватель мошкары и забросить удочку в надежде на поклевку крупной рыбы. Сама Клара не являлась страстным рыболовом, зато очень любила смотреть на поплавок, качающийся на тихих речных волнах. Но сегодня она решительно отогнала от себя всякие мысли о спокойной досуге. «Равные возможности». И точка!

На нижнем этаже трехэтажного дома, в котором находилась ее квартира, располагалась мясная лавка, которая исправно снабжала всех жильцов парной вырезкой и прочими деликатесами животного происхождения. В основном – бараниной, поскольку хозяин лавки Онуфрий Блюхер был страстным пропагандистом данного продукта. Кроме баранины дородный мясник уважал лапту, городки и разводил на продажу комнатных собачек. По вечернему случаю, а еще потому, что клиентов пока в округе не наблюдалось, сам Онуфрий вытащил из магазина низкий табурет и теперь восседал на нем с изогнутой трубкой в зубах. Когда он увидел Клару, то приветственно замахал ладонью и крикнул:

– Я сейчас! Есть очень сочная вырезка для вас, госпожа Рольф. А для Лени я приготовил обрезков, – с этими словами Онуфрий поднялся с жалобно скрипнувшего табурета и немедленно скрылся за стеклянной дверью лавки.

Лень – так звали кошку Клары. Личная Лень следователя надзора имела радикально белый окрас и характер полностью соответствующий имени. При выборе клички Клара недолго колебалась. Она решила, что будет очень уютно заявиться домой после трудного дня, а на пороге тебя встречает теплая и пушистая Лень. Ну, разве не прелесть?

Когда мясник извлекся обратно на улицу, то застал Клару в весьма воинственной позе. Руки следователя надзора грозно попирали бока, а голова была задрана вверх.

– И что это такое? – голос Клары не сулил Онуфрию ничего хорошего.

– Вот. Вывеску обновил, – гордо ответил мясник.

Над ними играла и искрилась разноцветными фонариками надпись: «Баранина. Мясо долгожителей».

– Вы пропустили предлог «для»! – насупилась Клара.

Онуфрий не спеша поставил на тротуарную брусчатку продуктовые пакеты и внушительно поднял указательный палец.

– Ни в коем случае, – заявил лавочник. – Я бы даже сказал – отнюдь! «Для» в данном конкретном случае сильно понижает список моей потенциальной клиентуры. Если я его применю, то получается, что баранина в моем магазине будет предназначена именно для долгожителей. Долгожителей в смысле свершившегося факта. А я хочу вести дела со всеми покупателями, без исключений на тех, кто не ставит себе задачу провести на этом свете максимально возможный срок.

– Тогда хотя бы вставьте «будущих», – попросила следователь надзора.

– Милейшая госпожа Рольф! Это противоречит принципу рекламы. Эффект должен либо наступать немедленно, либо речь должна идти о тождественности. «Будущих» – очень отдаленно, а значит – неопределенно. Каждый, кто купит у меня баранину, сможет считать себя уже фактически причисленным к когорте людей, которым уготована долгая старость. Нет, дорогая Клара, «будущих» – слишком слабо и оттянуто. Я вынужден заботиться о своем деле. Месяц назад через квартал открылся магазин говяжьего ливера «Телячьи нежности». Конкуренты, знаете ли, не дремлют.

Клара вздохнула. В городе Умников даже у мясника имеется собственная научная концепция рекламы. Этого Блюхера с наскока не возьмешь. Чтобы убедить его сменить вывеску, придется привлекать целую команду из ученых и юристов, а с хорошим соседом так не поступают. Поэтому баранина так и осталась пока мясом долгожителей без всяких дополнительных частей речи. Причем достойный лавочник, внутренне, был совершенно чужд стяжательства, как и преждевременной седины. Он просто из лучших побуждений страстно желал облагодетельствовать ближних мясом. А прибыль от своего дела воспринимал с монументальным равнодушием. Клара была совершенно уверена – если у Онуфрия образуются излишки капитала, он не станет стремиться открыть еще один магазин в другом районе, а потом еще один, нет, Блюхер скорее купит себе на задний двор стационарный телескоп, чтобы наблюдать за небесными светилами в компании декоративных собачек. Тем более что он не раз высказывал свою фантазию всуе, совершенно не стесняясь.

Когда Клара поднялась к себе, на третий этаж, с другой стороны двери ее встретила длинношерстная представительница инопланетной цивилизации. Белоснежная Лень, уже изнемогшая от дразнящего запаха баранина, громогласно пожаловалась хозяйке на отчаянный голод (врет) и затворнический образ жизни, в котором очень мало мужского внимания (святая правда).