Сергей Алексеев - Байки из зоны 51

Они легко добиваются своего, сами того не осознавая почему, и живут своими жизнями, богатыми на приятные события. Мало того, проявляют высочайшую наивность, рассказывая остальным, по какой причине те так плохо живут! Совершенно не понимают, что далеко не всем так просто все дается.

Зачастую, кроме успешной жизни, у них великолепное здоровье, они молоды и осыпаны мировой любовью. А нам, лишь приходится возмущаться в душе, иногда завидовать тому, что познать не дано. Бывает «счастливчики» открыто презирают религию, цинично крутят своими носам, но все же, умеют получить у вселенной о чем только не попросят.

Итак, как я уже описал, сила правильно настроенного разума, в ключе с эмоциями и чувствами, играют здесь главенствующую роль. Но допустим, такой инструмент окажется в руках того, чей умственный потенциал заходит далеко за пределы привычных нам границ. И даже величайшему гению непостижимо, на что обладатель вышеописанных сил окажется способен в таком случае. А если неосознанное их использование перейдет в осознанное, умышленное, чтобы менять наш мир под свой изысканный вкус. Что тогда?

Так вот, на моих глазах и произошла эта любопытная история. А наш герой, пусть и вырос среди нас, но овладел страстью, желанием, волей и силой эмоционального давления, многократно превосходящими общепринятые границы. Мало того, до поры до времени, не осознавая этого.

В те далекие времена, когда все началось, а было это двадцать два года назад, я служил в церковно-приходской школе-интернате, для совсем юных детишек. По крайней мере, до достижения ими возраста средней школы. Там я отвечал за административно-хозяйственные работы и почти ежедневно вел несколько простейших предметов, таких как чтение и математика. Кроме того, имел прочие обязанности, что присущи рядовым священнослужителям. И выполнял их со всей строгостью своего сана.

Мне было тогда около 37 лет, я был женат и жил неподалеку от места службы, в арендованном интернатом доме. Моя жена не любила меня и частенько об этом напоминала, чтобы насолить. Особенно напирала на то, как многое в ее жизни она могла изведывать прекрасного, если бы не поддалась студенческому безрассудству.

При этом, она все-таки не бросала меня, хотя я был уверен, что вот-вот это произойдет. Представьте себе картину с названием «Разведенный священник», – стыд и позор по меркам нашего братства.

На самом деле, не только развода в тот сложный период я боялся, а вернее предвкушал. Поймите меня правильно, будучи человеком религиозным, по велению своей души взявший эту обязанность, я все время чего-то ждал. Очень и очень ждал. Что-то насыщенное, благодатное, придающее настоящую осмысленность в душе, против «даров» обычного человеческого мира.

Должен заметить, своих детей у нас тогда не было. Не знаю почему. Возможно дело было во мне, но вы же наверное знаете как рассматриваются подобные проблемы с религиозной точки зрения. В противовес этому, у меня были другие дети, пусть и не совсем мои. Да, признаюсь, тут есть свои особенности. Как-то по-другому начинаешь рассуждать о них, когда их видишь повсеместно, а тем более чуточку неухоженными, нескладными, нередко злобными. Видимо я и сам не особо горел желанием иметь их от своей плоти и крови.

Мой интернат был относительно скромным по размерам, примерно в девяносто коек, да и порядки внутри были как строгими, так и аскетичными. Но проблем, я вам скажу, это нисколько не убавляло. Детей же нам приводили государственные органы опеки, а с достижением возраста средней школы, их переводили в другое место. От того, у нас ежегодно появлялись новенькие. Дети менялись, жизнь продолжалась, но чудес ждать было неоткуда.

***

Началу событий положил ребенок, совсем юный малыш ясельного возраста. Его просто подбросили посреди ночи, как в каком-нибудь средневековье, прямо к дверям нашего здания. Представьте себе мое возмущение! И долго ли он там пролежал, никем незамеченным, посреди холодной осенней мглы, с противным моросящим дождичком, я уже сказать не смогу. Меня же, ответственного по интернату, в ту самую злополучную ночь, потревожили от чтения дети со второго класса, объяснив свое бдение не дававшим уснуть детским плачем у парадного входа.

Конечно же, я ринулся вниз и вернулся с промокшей насквозь переноской, где в куче тряпья и лежал весьма необычный ребенок. Я взял его на руки, мокрого и холодного, быстро запеленал в сухое белье и вызвал врача. Потом поразмыслив, позвонил в полицию, где мне обещали направить офицера поутру.

Ребенок с виду был действительно необычным, скажу я вам. Сразу же бросилась в глаза его большая головка, ощутимо более крупная, чем у прочих детей. От того его ушки и носик выглядели несуразно малы. Кроме того, я обратил внимание на недоразвитые пальцы ног. Нет, вроде они были в порядке и все на своих местах, но выглядели какими-то уж слишком короткими, на совсем крохотных ступнях.

И вот еще, что я заметил, – абсолютно лысая черепушка. Обычно у детей такого возраста хотя бы три волосинки да есть на макушке, но только не у нее. Ах да, это была девочка, возрастом примерно семь-восемь месяцев. Я так поначалу предположил. Она молча лежала на пеленальном столике и от безделья шевелила своими ручками и ножками, совсем не замечая переживаемые неудобства.

Прибыла сестра, дежурная по ясельному отделению, и тоже уставилась на нее, рождая какие-то свои подозрения.

– Подбросили нам подарок судьбы, – поздравил я.

– Бедный ребенок, – ответила она и приблизилась, чтобы осмотреть.

***

Приехал доктор, послушал ее дыхание, осмотрел и даже поднял на своих руках.

– Макроцефалия, провалиться мне! – объяснил он. – Еще один несчастнейший уродец! Наверное, плод пьющих да гулящих родителей, – добавил он. – Скорее всего, предвидев сколько проблем ждет их впереди, просто плюнули и избавились от плода, таким вот незамысловатым способом.

Скажу как есть, большого умственного потенциала от нее не требуйте. Да и вряд ли она проживет долго. Думаю, пару лет, если повезет. В остальном, ее здоровье вроде бы в порядке, дышит прекрасно, ведет себя спокойно, молчит, но в данном случае это не показатель. Возможно, тут как раз отклонения, связанные с болезнью. Остается только присматривать за ней и ухаживать, а там уж станет ясно, что к чему.

– Ну что же, – ответил я, – будем следить!

– Если я помещу ее к остальным ясельникам, это не будет опасно для других малышей, – спросила дежурная сестра.

– Думаю нет. Но если у вас есть карантинная зона, то лучше пару дней ему там полежать.

– Сделаем! – ответила она.

– Кормить хоть пробовали?

– Чтоб меня, – спохватился я, – совсем забыл. Молчит себе, а мы не сном, не духом.