Наг Стернин - Из рассказов капитана Паба. Червивое яблоко 4

– Как?! – поразился я. – Как ты сказал?

– Что? – удивился он.

– Как ты его назвал, повтори, напарника своего? Как ты сказал?

– Жлоб. Ну, как тебе это объяснить. Понимаешь, это такой паук, который никогда, нигде и никому не выставил ни капли воды. Я понятно объясняю?

– Да-а, – сказал я. – Куда уж понятней. На что мой напарник дрянь, но твой и его переплюнул. Даже воды! Воды! Мой хотя бы зажимал спиртное…

– Ну, спиртное, – протянул паук, – кому нужно спиртное? Пошел и налакался хотя бы из-под крана. А вот вода… Вся штука в том… не знаю, как у вас, а у нас во флоте, доложу я тебе, если кого поймают за попыткой протащить на корабль воду, пиши пропало. Разжалование, так это самое мягкое, что его может ожидать. И вот мой напарник, сволочь этакая, придумал способ. А как – никому не говорит. И единственный во всем космофлоте ловит кайф в каждом полете. Надирается до синих мргликов, поганец.

И тут, друзья, забрезжила у меня в голове некая смутная идея.

– Послушай, – спросил я его. – Ты имеешь в виду именно воду? Нет, э-э… воду? Аш два О? Я тебя правильно понял? Вы в ваших мирах тащитесь именно от воды?

– Ну, – сказал он, – не совсем. Нет, конечно, есть и такие продвинутые, что надираются чистой, но уж больно она крепка на мой вкус. Понимаешь, смешивается она обычно. Со спиртом. Ну и со всяким еще. Для вкуса.

– Это я как раз понимаю. Если воду смешать со спиртом, получается действительно балдежная смесь. Но только вода… она же в реках, в морях…

– Это ты, брат, хватил. Ты мне еще о кисельных берегах расскажи. В реках и в морях спирт. А воду на заводах получают во всяких там технологических процессах. Кубы перегонные… то, се… Я, знаешь ли, в химии не силен. Но у нас есть такие пауки, что умудряются добывать ее и сами. Самогон называется.

– Ты хочешь сказать, что происходишь из спиртового мира? У вас и жизненные процессы в организме все на спирту? Приятель! Да я же… Да мы с тобой… Понимаешь какое дело, у нас все то же самое – на воде. Делить нам с тобою нечего, а вот поделиться…

– Да, – сказал он. – Это конечно. Это с ума сойти. Послушай, а в каких пропорциях вы смешиваете эту вот вашу смесь? Для балдежа? Ну, выпивку вашу? Как вы ее смешиваете?

– По-разному, – сказал я. – Но лучше всего фифти-фифти.

– Не понял.

– Ну, пятьдесят на пятьдесят. Напополам, в общем-то.

– И мы тоже фифти напополам… Слушай… У меня тут мыслишка шевелится…

– У нас с тобой у обоих одинаковая мыслишка, – перебил его я. – Ну, и как ты?

– Я – за. Всеми крыкрами.

– Вот и я тоже. Но как это сделать?

– Очень просто. Ты перекинешь мне немного воды, а я тебе спирта. Э…

– Вот именно, – сказал я. – Каждый из нас будет думать, что другой затеял какую-нибудь пакость. Нет, нам надо с тобою придумать тут что-то другое. Верняк какой-то нам надо с тобою придумать.

– Что же мы так и будем сидеть на сокровищах как трки на срках? – заволновался паук. – Какого мргла! Откуда нам знать, что для каждого из нас отрава, а что вовсе наоборот – самый восхитительный балдеж? Ну а для полного спокойствия мы можем соорудить эту самую смесь, как ты там сказал, фифти на пятьдесят?.. прямо в пространстве между кораблями.

Не буду мучить вас мужики, техническими подробностями, как мы с ним это дело обтяпали, но пойло получилось – высший класс. Сплошной отвал. Виски. Скотч. Выдержанный, крепчайший скотч, ни разу в жизни ничего подобного до тех пор я не пил, да теперь уж и не выпью… где эта лысая скотина, этот отравитель, этот разбавитель, здешний хозяин? Нету? Спрятался?.. Ладно, черт с ним. Короче, через полчаса языки наши стали заплетаться, а еще через пятнадцать минут каждый отправил восторженное сообщение, но не своим ублюдкам-адмиралам, а всем в наших флотах, кому только это могло быть интересно.

Эскадры почему-то запаздывали, но мы не были к ним за это в претензии. Пить и травить анекдоты – да, к этому времени у нас дело дошло уже и до анекдотов – нам казалось значительно интереснее, чем ширять друг по другу ракетами, сандалить лазерами и грохать аннигиляторами. А анекдоты у них вполне себе ничего. Понятные. И с юмором. Все как обычно. Все как полагается. Ну, заявляется какой-нибудь паук после полетов к себе в муравейник, а его паучиха… и так далее.

Короче говоря, смесь наша уже стала подходить к концу, когда получил я от своего козла – адмирала строжайшее приказание выйти из контакта и немедля явиться пред его светлые очи. И представьте себе такое совпадение, что мой новый приятель от своего ублюдка получает точно такое же распоряжение. Ну, мы слегка подзадержались, чтобы соорудить еще одну порцию. А после, пожелав друг другу всех благ, отправились каждый на собственную Голгофу.

Когда я прибыл к месту дислокации флота, то безо всякого удивления обнаружил, что со всех сторон окружен военной полицией. Ну а дальше – все как полагается. Взяли меня под белы рученьки и представили на судилище. Только вот представить-то меня представили, а поставить не смогли, потому что ноги мои держать меня отказались наотрез. Меня ставят, а я издаю в адмиральскую физиономию могучий храп и падаю.

Что произошло с моим новым приятелем там, у них, мне, разумеется, неизвестно. Хотя, кое о чем я, естественно, догадываюсь, поскольку оба наших ублюдка встречались потом, что называется с глазу на глаз, и постановили – никаких контактов личным составом. Никаких столкновений. Никаких сражений. Поскольку обоим им было ясно, что не сражаться будет пресловутый личный состав, а… пить. Пить, и все тут.

Вот с тех пор и установлена между нами и волопасными пауками строжайшая демаркационная линия. А чтобы никакому э-э… личносоставцу неповадно было к ней приближаться, запущены вдоль нее обеими заинтересованными сторонами автоматические крейсеры, а в программе у тех крейсеров – шмалять по каждому кораблю, что осмелится показаться вблизи границы, из главного калибра. Вот так. Что же касается выражения "фифти на пятьдесят", то с тех самых пор и пошло-поехало оно гулять по галактике, и забрело даже в название этой отвратительной забегаловки, хозяин которой – куда, кстати сказать, подевалась эта лысая скотина, хотел бы я знать? – так и норовит оправдать его на каждой подаваемой порции спиртного.

Да, вот еще что. Жлоб с тех пор со мною так и не разговаривает. Простить не может, что не он, а я надрался в тот раз этим поразительным пойлом до поросячьего визга.

Конец

– Мотив… а что мотив? Кто серьезный обращает внимание на мотивы? Где это вы встречали такое, чтобы в реальной жизни именно мотивы вызывали всяческие следствия и катаклизмы? Вот если вы хотите не разбить спьяну коленку на темной лестнице – что да, то да. Это мотив. Тут мотивации самое место. Она заставит вас включить свет. Но каким образом самая убедительная мотивация поможет вам, скажем, избежать пиратов или войны?