Глеб Васильев - Эпизоды Фантастического Характера: том первый

– Не против, если я Маринку приглашу? – продолжает давить урод.

– Пожалуйста, я только за, – говорит мальчик. Ясное дело, что от одного вида Маринкиной прыщавой морды его блевать тянуло. И вообще он ее всегда считал жирной глупой сукой. Только сейчас, оказывается, действительно против ее общества не возражает. Может, поднажрется Маринка, подобреет и даст. А что, для открытия счета да с пивком – покатит.

Посидел мальчик с одноклассником и Маринкой в парке на скамеечке, пива попил, чипсов поел – хорошо ему стало. Маринка и впрямь подобрела, да и темнеть начало – прыщей почти не видать. Оставив одноклассника сторожить ее сумку, Маринка мальчика в кусты затащила и дала. Совсем бы мальчику тут хорошо сделалось, только Маринка неожиданно так мальчика за мошонку хватает и в ухо дышит жарко и вопросительно: – ты меня любишь?

Мальчик с того оборота растерялся, что сказать не знает. Тем временем одноклассник забеспокоился о собутыльнике пропавшем. Кричит: – чувак, ты где?

– В Караганде! – ляпнул мальчик. И смотрит, что-то вдруг все вокруг переменилось основательно. Ни кустов, ни Маринки. И сам он не в парке, а посреди незнакомой улицы стоит с ширинкой расстегнутой.

Мальчик срам скукожившийся в штаны заправил, к первому прохожему подбежал, спрашивает: – Извините, где я нахожусь?

– قازاق ٴتىلى!!! – злобно так прохожий отвечает и щурится презрительно.

– Блядь! – горестно воскликнул мальчик.

– Развлечься хочешь, красавчик? – уже по-русски говорит прохожий, улыбается и подмигивает.

– Спасибо, – отвечает мальчик. Тут бы ему язык прикусить, так нет же, несет его дальше: – Как-нибудь в следующий раз.

– Ловлю на слове, пупсик, – сказал прохожий, поцелуем воздушным чмокнул и, виляя бедрами, свалил.

– Так, спокойно, – говорит мальчик сам себе, – никакого следующего раза не будет.

Только он это произнес, как земля под ногами задрожала, асфальт трещинами побежал, из окон стекла посыпались, а потом и дома рушиться стали – обломки во все стороны. Один кирпич возле самого виска мальчика просвистел, второй коленную чашечку больно раздробил. Испугался мальчик, зажмурился, кричит: – этого не может быть!

Дома тут же резиновыми стали – улица ходуном ходит, а домам хоть бы хны, только на месте подпрыгивают и гнутся туда-сюда, людишки из них во все стороны так и сыплются. Под мальчиком тротуар расползся, летит мальчик в провал и орет: – это сон!

Вскрикнул мальчик и проснулся в кровати – сердце колотится бешено, по лицу пот холодный струится. А рядом с ним одноклассник лежит, голову от подушки отрывает и ворчит недовольно: – Маринка, ты чего орешь? Пять утра, твою дивизию!

– Извини, – шепотом отвечает Маринка, – сон страшный приснился. Будто бы я – это твой школьный дружок-задрот. И я, то есть он с тобой идет пить пиво, а я… Дальше не помню… Казах какой-то, землетрясение…

– Какой еще дружок? – тихонько фыркнул парень. – Я из школы ни с одним мудаком на одной поляне не присяду.

– А… – задумалась Маринка. – Значит, он мне просто приснился.

– Что б тебя с кошмарами твоими! Тьфу! – парень рывком сдернул одеяло с Маринки. – Давай, что ли, трахаться. Один черт уже не усну.

Знаю ли я, что такое страх? О, да. Я имел честь учиться в Эльсинорской школе! И, по роковому стечению обстоятельств, у той школы имелся ректор – воплощение всех кошмаров. Даже на седьмом десятке моих земных годов являлся тот ректор мне в ночных сновидениях, низвергая всякий раз в пучину ужаса, заставляя непроизвольно вскрикивать и пропитывать простыни холодным потом и не только. Этот человек… впрочем, я имею серьезные поводы для сомнений в том обстоятельстве, что сие существо принадлежало к роду Адама. Этот демон, это исчадие ада имело обыкновение в самой уничижительной и циничной форме КРИТИКОВАТЬ меня! Можно ли поверить в такое? Критиковать МЕНЯ! Нет, я решительно отказываюсь соглашаться с тем, что человек и благопристойный христианин на такое способен. Вильгельм и Якоб, так называемые братья Гримм – их-то никто в жизни не критиковал. И вообще, какое право они имеют на звание королей ужаса? Мало того, что они сами ни единой сказки не сочинили, но и вообще – кого можно напугать побасенкой о волке, поедающем пожилую женщину, и девочке, вскрывающей его чрево при помощи кровожадных охотников? Ах да, про девочку в красном – это Шарль Перро… Но не суть. Что могут знать пресловутые братцы или тот самый Шарль об истинном страхе, коли не довелось им учиться в Эльсинорской школе? НИ-ЧЕ-ГО! Как, к слову, и автор этой книги, явно силящийся пугать читателя сверх скромных своих способностей. Ведь, насколько мне известно, и он в Эльсиноре не бывал даже проездом, не говоря уж о тамошнем школьном обучении.

Сказка №5: Скарриолла Тюбинга

Внешне Костя Тюбинг больше всего походил на банку селедочных консервов – с одной стороны это было мерзко, и с той же стороны (потому что с какой стороны на банку ни смотри, банкой она и останется) не вселяло ни в кого ни малейшего намека на ужас. Костя очень переживал из-за своего вида. Он перешел на диету из томатного супа Campbell’s, но ситуацию с его селедочностью это не изменило. Отчаявшийся Тюбинг был готов на все – стать бульонным кубиком, тюбиком зубной пасты, солонкой и даже самим исчадием ада – перечницей. Как это часто случается с отчаявшимися персонажами, светлым воскресным днем в дверь Кости постучался Дьявол. Князь тьмы принял образ вишневого зефира, но пах при этом мятным аэрозолем от потливых ног.

– Ты хочешь, чтобы тебя все любили? – спросил Дьявол. Костя хотел сказать «да», но вместо этого, неожиданно для самого себя, завизжал: – Нет! Я хочу, чтобы меня боялись! Пусть все цепенеют от ужаса, исходят холодным потом, мочатся в штаны, выцарапывают себе глаза и умирают в злых корчах! Я требую расплаты за те взгляды, полные отвращения, которыми они долгие годы уничтожали меня! Хочу стать невыразимым страхом, невообразимым кошмаром.

– Невообразимым? Опаньки… – зефирный Дьявол выглядел крайне смущенным. – Тут, видишь ли, есть одна трудность. Само по себе невообразимое существует, но для всех…

– Иди к черту! – взбрыкнул селедкообразный Тюбинг. – Не можешь исполнить мое желание, так и скажи, зеферюшка фигова.

– Я не говорил, что не могу. Формально очень даже могу, – Дьявол надул розовые пористые щечки.

– Вот-вот, я как раз про форму и толкую, – буркнул Костя.

– Будь по-твоему, – согласился Дьявол. – Только не думай, что мне это приятно. Я вообще-то склонен получать удовольствие, исполняя желания людей без какой-либо личной заинтересованности. А в твоем случае, поверь, радоваться совершенно нечему.

– Нечего мне про мой случай рассказывать! – взвизгнул Костя. – Поварился бы ты с мое в селедочной банке! И раз тебе никакой оплаты не нужно, исполняй желание и проваливай.