Ирина Юсупова - Ванновый и В ночь на пятнадцатое

Я смеялась и думала – неужто это все я?

А потом позвонил и он. О! Он умел делать из поражения победу. Он спокойно и буднично заявил – с меня рубашка! Малиновый сироп, также присутствующий в салате не отстирался.

А тут я опять поразила сама себя – я не стала оправдываться, просить прощения или заискивать. Я также спокойно и буднично сказала – сам купи, не разоришься.

А он сказал, ну что же… как хочешь. И повесил трубку.

И вот тут я поняла, что это уж действительно все… Он (умный же!) понял, что я вдруг почему-то перестала быть для него шутом и объектом для насмешек.

И ведь именно только это ему во мне было и надо…

И раз этого нет… То зачем я ему вообще?

…И тогда я пошла пить и реветь в ванную… Впрочем, разве не такого конца я уже давно и подсознательно ожидала? Маринка тысячу раз говорила мне, что он мной просто пользуется и держит для развлечения…

Все. К черту.

Умер, так умер.

…Я продиралась сквозь сон распухшей и больной, как всегда это у меня бывает, с похмелья головой, тихо постанывала и материла все и вся…

И только когда окончательно села на кровати, вспомнила про Руслана. Улыбнулась – чего только не присниться! И пошла на кухню – заваривать кофе.

Еще в коридоре услышала какой-то подозрительный, ни на что не похожий звук из кухни и насторожилась. Притормозила и заглянула в гостиную – на кресле аккуратной стопочкой лежали полотенце и платки, вниз шла лесенка из книг…

Я потерла глаза. Все осталось на месте.

– Черт, – пробормотала я. – Все еще пьяная, что ли?

Но больная голова говорила о противоположном.

Тогда я, набравшись решимости, потопала на кухню, на странный шум.

Руслан, выломав из моего веника пучок прутиков, и соорудив себе что-то вроде метлы, аккуратно наводил в кухне порядок – сметал весь мусор поближе к ведру.

– Привет! – улыбнулся он мне. – Как спалось?

Вместо ответа я рухнула на ближайшую табуретку… и глупо хихикнув, выдавила:

– А ты, значит, все-таки на самом деле?

Он оглядел себя, как будто и сам уже сомневаясь в своей реальности, и неуверенно сказал:

– Вроде да… – и тут же добавил. – Кстати, спасибо, что все-таки ничем не запустили.

– На здоровье, – опять глупо хихикнула и икнула я. Боль от "ика" тут же стукнула по голове, я сморщилась…

– Что, тяжело? – сочувственно сказал Руслан и вздохнул. – Я так бы хотел приготовить вам кофе… но увы! – он сокрушенно развел руки. – Вот поэтому и решил заняться хоть чем-то полезным… тем, что у меня получится.

– Что вы! Я сама, – тут же поправилась я со своего невежливого "ты". – И можно с ликерчиком… Тогда снова "человеками" станем.

Он, заметив мое смущение, грустно сказал:

– Не переживайте… Можно и "ты"… Что я за персона?…

– Дело не в росте, – совершенно серьезно сказала я. – Я… просто не проснулась еще… – смущенно пыталась оправдаться я: – Да и голова трещит…

Тут я, наконец, заметила еще одну вещь и, окончательно покраснев, забормотала:

– Ох, извините… Я не подумала! Сейчас принесу ваши вещи… – дело в том, что он был в чем-то типа набедренной повязки, сделанной из кусочка носового платка… Впрочем, зрелище было приятное – его, хоть и крошечная, фигурка была такой ладной, мускулистой и мужской, что мне, если честно, не очень хотелось нести ему его вещи… – Они, я думаю, давно уже высохли!

Эти вещи – вельветовые синие брючки, такая же жилеточка, и темно-желтая рубашка что-то мне очень живенько стали напоминать… Видимо, заметив мой сосредоточенный вид, Руслан, когда я отвернулась, одеваясь, стал рассказывать:

– Вы наверно угадали… Это кукольные вещи – Кен… так, кажется, зовут эту куклу-мужчину… и Бабри, знаете? …вот у них дети… Это вещи их "мальчика".

– Ну, да! – обрадовалась я. – Точно! Я у подружкиной дочки видела! А я-то все думаю – откуда я их знаю?

– Я долго дружил с одной девочкой… – тут он смутился и запнулся, – вернее, конечно, она со мной… Она верила в сказки и думала, что я – гномик. И дарила мне вещи от своих кукол… Поворачивайтесь, я уже.

– А вы…– я, повернувшись, решила продолжить тему. – Кто вы на самом деле?…

– Ванновый! – засмеялся он. – Про кофе вы не пошутили? Кажется, полжизни за чашку кофе!

– Да, конечно, сейчас сварю! – спохватилась я, но тему не закрыла. – Ну, хорошо… пусть Ванновый. А, кстати, что с девочкой? Она выросла и перестала верить в гномиков?

– Нет, девочка переехала, – вздохнул он. – Она долго плакала и хотела взять меня с собой… Но как? Ее мама обязательно бы проверила – что и как она собрала в сумки… Да и сам я не хотел никуда переезжать, не зная что там и как? Я убедил ее, что ехать мне никуда просто нельзя. Вот, собственно и все…

Я приготовила кофе, разложила все возможные продукты подоступнее для Руслана, потом соорудила из принесенных книг очередную "лесенку" и мы сели завтракать. Я первая предложила:

– Руслан, может, хватит выкать? И я не только про вас… Меня тоже совершенно незачем так официально.

– На брудершафт не получиться! – засмеялся он. – Но я – "за"!

– Руслан, – решила не отступать я от заданной темы, – а чем же все-таки… в… ты питаешься? Если и девочка уехала, и других знакомых нет?

– Ох, – тяжело вздохнул он и потупился. – Лучше бы не за завтраком… Одно скажу – счастье, что у меня такой прямо-таки "луженый" желудок… Все принимает. Тьфу-тьфу-тьфу, – он постучал по столу. – Но лучше все же потом.

– Хорошо, – тут же согласилась я.

Мы еще какое-то время молча ели, пока, наконец, моё любопытство опять не полезло наружу:

– Руслан, а все-таки… До вчерашнего дня я была больше материалистом…

– Ну, я вообще-то довольно материален! – он великодушно протянул мне руку.

Я не удержалась и потрогала… Или, скорее, он меня. Погладил крохотной ручкой по пальцу… черт! Стало приятно…

– Ну, как? – усмехнулся он.

– Наверно, не так выразилась… – пробормотала я смущенно. – Ну, не верила я до вчерашнего дня в водяных, домовых и …ванновых!

– И сейчас, кажется, не веришь, – опять улыбнулся он.

– Не верю! – с вызовом сказала я.

– И правильно делаешь, – теперь уже вздохнул он.

– ?!?!?

– Нет ни домовых, ни водяных… Только один Ванновый. Я, то есть.

– А, может, поконкретнее? – попросила я. – И потом… эти твои оговорочки: "Раньше звали"… "лучше забыть"… Что было раньше?

Он опять вздохнул, пристально посмотрел на меня своими замечательными и грустными глазами, помолчал, потом почти прошептал:

– Знаешь, не веселая история… Да и какая-то ярмарочно-фантастичная… Как фантик… В Ваннового проще поверить, намного… Все-таки, похожая нечисть давно и в сказках и в легендах присутствует…

– Зубы ты умеешь заговаривать, это точно, – серьезно сказала я. – Но я вредная и въедливая. И приставучая. Бабушка говорила – как банный лист. Так что мне проще отдаться, учти.