Светослав Минков - Человек, который ищет (Сборник НФ рассказов болгарских писателей)

В большой светлой приемной широко известного института красоты «Косметикум амулет — салон дамской хирургии» сидели пять дам. Элегантно одетые и тщательно загримированные, они все же были настолько безобразны, что любой, кому предложили бы определить, которая из них по праву может носить титул «королевы уродства», попал бы в крайне затруднительное положение. Однако, отбросив с галантным равнодушием природные недостатки этих дам, отметим некоторые подробности, составляющие чисто декоративный элемент нашего рассказа. Уважаемые посетительницы расположились в глубоких креслах из гнутых металлических трубок, рассеянно листая иллюстрированные журналы, страницы которых одновременно с торжественными сообщениями о предстоящих шахматных турнирах и новых полярных экспедициях вещали и о том, что принц Уэльский проследовал по лондонским улицам в красном фраке, а индийский магараджа Хария Трибхубана Юн Бахадар Шумшаре благополучно прибыл на Ривьеру. Порою молчаливые гостьи отрывались от журналов, бросая нетерпеливые взгляды на синюю дверь в глубине приемной. Именно оттуда должен был появиться любимец всех женщин — гениальный маэстро Чезарио Гальфоне, обладающий редким даром превращать вопреки капризам природы отвратительнейших уродов в прелестных ангелов.

Уже несколько лет институт красоты «Косметикум амулет салон дамской хирургии» заслуженно пользуется славой поистине волшебной лаборатории, где любая женщина становится просто неузнаваемой. Стокилограммовые дамы оставляли здесь свою полноту и выходили бледнолицыми и стройными, словно манекенщицы. Женщины с длинными носами, толстыми и кривыми ногами, ртами, разверзнутыми до ушей, увядшей грудью или обросшим волосами телом после получасовой операции покидали институт сказочными красавицами.

Но маэстро Гальфоне прославился не только искусством побеждать природное уродство. Одновременно он занимался созданием самых неожиданных косметических средств и непрестанными поисками новых направлений в технике грима. Так, например, к числу его открытий принадлежал эликсир, предохраняющий кожу от следов страстных поцелуев, а также треугольные брови, которые имели широкий успех у скромниц высшего света. Наконец, маэстро Гальфоне, используя принцип изготовления противотифозной сыворотки, получил сыворотку из птичьих мозгов для стимулирования умственных способностей тех женщин, которые занимаются благотворительными чаями, благотворительными коктейлями, благотворительными базарами и вообще всякими видами благотворительной деятельности. Он приготовил эту волшебную сыворотку, раз и навсегда доказав тем самым, что он действительно чудотворец. С помощью этой сыворотки одной весьма известной даме удалось с поразительной логикой доказать своему ревнивому супругу, что измена современной женщины — это не что иное, как выражение самого обычного благотворительного кокетства. Словом, маэстро Чезарио Гальфоне являл собою необыкновенную личность, чья жизнь была всецело отдана служению слабой половине избранных мира сего.

Теперь займемся одною из пяти дам, сидящих в приемной института. Разумеется, мы отдаем ей предпочтение не потому, что она превосходит других или находится в родственных связях с автором. Просто-напросто именно ей провидение назначило сыграть роль героини в рассказанной ниже истории.

Итак, удостоенная нашего внимания дама носит звучное имя Мими Тромпеева. К несчастью, злая судьба наградила ее косыми глазами, которые тяжким кошмаром отравили ее молодость. Напрасному созерцанию заманчивых жизненных соблазнов, которые проходили мимо нее, она предпочла бы даже слепоту. Женщины смотрели на нее с презрением, мужчины вовсе не замечали. Хотя она была неплохо сложена, вылезавшие из орбит косые глаза делали ее невыносимой в обществе, где увлекались теннисом и новыми марками автомашин.

А Мими Тромпеева мечтала выйти замуж за миллионера: она была дочерью богатого промышленника и не хотела порывать связей с рафинированными аристократическими кругами. Целыми днями просиживала она перед зеркалом, стараясь как-то замаскировать плоды жестокой шутки природы, но… тщетно. Ни глубокие тени под глазами, ни приклеенные длинные ресницы, ни вазелин на веках не могли ей помочь. В конце концов убедившись, что не в силах бороться с судьбой, и впав в страшное отчаяние, Мими Тромпеева пришла к мысли о монастыре. Но именно тогда в ее помраченном сознании словно луч надежды блеснуло призывное «Косметикум амулет — салон дамской хирургии». Она подпрыгнула от радости и отшвырнула в сторону коварное Евангелие, которое чуть было не отравило ее дни священной скукой.

Как это она раньше не вспомнила об этом институте, через который, как через некую волшебную фабрику, прошло немало женщин! Мими Тромпеева напудрилась, провела помадой по губам, подрисовала черным карандашом тонкие скобки бровей и, схватив сумочку, с замиранием сердца кинулась в «салон», где немного позже мы и застали ее в глубоком кресле из металлических трубок.

После длительного ожидания маэстро Чезарио Гальфоне принял, наконец, несчастную клиентку с трогательным профессиональным сочувствием. Он успокоил взволнованную девушку торжественным обещанием сделать из нее неповторимую богиню красоты — непревзойденную Венеру двадцатого века с парафиновой грудью и рентгеновскими глазами.

— Что вы говорите? — приятно удивлялась Мими Тромпеева, стряхивая пепел сигареты на эмаль пепельницы.

— Все очень просто, джентилисима синьорина! — театрально восклицал маэстро Гальфоне, вдохновленный изумлением своей собеседницы. — Я еще не испытывал великого удовольствия видеть ваш бюстгальтер, но предполагаю, что покрой его безупречен. Однако, грациозисима синьорина, судя по очертаниям вашего бюста под платьем, смею со всей категоричностью заявить (и сделал бы это даже в присутствии его превосходительства синьора Мориса де Валефа, вдохновенного эксперта всех парижских конкурсов мировых красавиц), что ваши божественные груди имеют известные отклонения от нормальной анатомии и, следовательно, нуждаются в парафиновых инъекциях, которые их превосходно отмоделируют и возвратят им утраченную классическую форму.

— Боже мой, что вы говорите?! — продолжала радостно восклицать возбужденная Мими Тромпеева. В увлечении она даже сняла кокетливую шерстяную шапочку и нахлобучила ее на свое открытое колено. — Но что станет с моими глазами? Ради бога, скажите, вы сможете их поправить?