Сергей Шведов - Кукловод

– Как два полка? – Дальский очумело уставился на Брылина. – Десантный и внутренних войск. Катька их давно обхаживала с помощью орденских сестёр, а уж как она их голых перед воротами выставила, тут уж, сам понимаешь, конец всему. Повязали солдатики отцов-командиров и рванули к девкам. Говорят, что не только ворота вдребезги разнесли, но и каменную ограду по кирпичикам раскидали. Витёк Марков мне сказал, что к ним ещё один полк двигается на подмогу – танковый. В полной боевой. Вот такое у нас, Сергей Васильевич, получается «Монако». Не знаю, то ли плакать, то ли смеяться – ничего себе молодёжь вырастили! Вот тебе и сникерсы с памперсами! – Костя показал дулю угрюмо молчавшему телевизору.

– А заявление в прессу они уже сделали? – Чёрт его знает, что они сделали, а что нет. Я как всё это увидел и услышал, так к тебе рванул. Надо что-то делать, Сережа, иначе всё это может плохо закончиться и в первую голову для нас с тобой.

Сократов и Попрыщенко ввалились в квартиру без звонка и стука, видимо дверь была открыта. Виталий был бледен как стена свежепобеленного общественного туалета, а Степан Степанович наоборот – красен до бордовости и синевы.

– Все редакции газет у них в руках, – сказал Сократов. – Либералам слегка намяли бока, а нас, как истинных монархистов, просто выперли из помещения.

– А телевидение? – Телевидение и радио они прибрали к рукам в первую очередь, – Виталий махнул рукой. – Грамотные ребята.

– Так кто ж у нас не знает, как перевороты делаются, – вздохнул Попрыщенко. – По тому же телевизору сколько раз показывали.

– Танковый полк подошёл, – сообщил Виталий. – Прут по центральной улице с оркестром, чуть нас с Попрыщенко не замяли.

– Оркестра не видел, – не понял Сократовских метафор прораб. – А танков штук десять насчитал. Зубы ещё скалят.

– Кто скалит, танки? – не понял совсем уже растерявшийся Дальский. – Гвардейцы, – удручённо крякнул Попрыщенко. – Наворочают делов! – Спасибо, что пока не стреляют, – сказал Сократов. – Милицию они, кажется, уже разоружили. Рыкин звонил генералу, чтобы не вздумал в горячке порядок наводить, а то таких дров наломаем…

– Так, – длинно протянул Дальский, собирая в тугой комок безобразно обвисшие нервы. – А где сейчас находятся городские власти?

– Под крылышком у генерала, – пояснил Сократов. – Гвардейцы пока здание УВД не взяли, но никого уже оттуда не выпускают. А Сытин в Москве, интригует против нас.

– К генералу, – твёрдо сказал Дальский. – Надо обсудить положение. – Ну, они нас там встретят, – Брылин оскалился нак дурачок на ярмарке. – Намылят холку.

– Как бы им самим не намылили, – возразил Попрыщенко. – Столько танков!

Нельзя сказать, что в городе царила паника: то ли народ у нас попривык к переворотам, то ли просто сочувствовал мятежникам, но никаких демонстраций протеста не наблюдалось. Детишки бежали с ранцами в школу, по проспектам деловито шуршали подмётками их папаши, а мамаши стучали тонкими каблучками. Бабушки и дедушки сноровисто запасались продуктами, вероятно на случай непредвиденных обстоятельств. На танки и бмпэшки никто внимания не обращал – эка невидаль, в самом деле.

Брылинский «Мерседес» спокойно допылил до здания УВД и только здесь его придержал бдительный гвардейский патруль.

– Брось, Васёк, мне капать на мозги, – вяло отругнулся Костя. – Мы здесь по решению политсовета.

Поручик Васёк в гвардейском мундире очень живописно смотрелся на фоне казённого танка, одолженного расторопными ребятишками у рассеянного российского генералитета. Важничал он ужасно, но перечить отцам-монархистам не стал, а лишь махнул рукой своим подручным – пропустите..

– Туда пропущу, – предостерёг Васёк. – А оттуда только с разрешения гвардии полковника

– Это что ещё за гвардии полковник? – Гвардии полковник Марков, – гордо ответствовал сукин сын в мундире. – Растут люди, – только и нашёл что сказать Дальский.

В обложенном Катькиными гвардейцами милицейском логове царили нервические настроения. Взвинченная элита требовала от оглушенного событиями генерала немедленных действий.

– Да вызовите же, наконец, ОМОН, – взывал к милицейскому начальству Аркадий Гермесович Зарайский.

– А пошёл ты к чёрту со своим ОМОНом, – не выдержал наконец генерал.

Появление монархистов вызвало целую бурю в прокуренном кабинете. Солидные вроде бы люди, а вели себя как мальчишки, только что кулаки в ход не пускали. Сергей Васильевич на крики внимания не обращал, а являл собой образец холодного мужества и расчётливости. Его поведение подбодрило соратников и привело в чувство ополоумевших врагов, правда, не всех.

– Арестуйте этих негодяев, товарищ генерал, – выкрикнул Зарайский и погрозил в сторону монархистов увесистым кулаком.

Генерал, седой и вероятно много чего повидавший на этом свете мужик, только вздохнул и поднял на Дальского грустные серые глаза.

– Какие у вас, собственно, требования, господа? – Нет у нас никаких требований, – сказал Дальский, присаживаясь к столу. – Для нас это такая же полная неожиданность, как и для вас.

– Говорил же я Гулькину, – вздохнул Попрыщенко, – не связывайся ты с этими ребятишками – играют себе, ну и пусть играют.

– Доигрались, – сказал зловеще кто-то за спиной Дальского. – Ребятишки. – Но вы можете мне объяснить, кто стоит во главе мятежа, и чего он хочет этим безумным поступком добиться?

Конечно, с точки зрения генерала, всё происходящее было бредом сивой кобылы, и по-своему он был прав. Но была и другая правота, о которой Дальский только-только начинал смутно догадываться, и эта правота действовала в совершенно иной системе координат чем та, к которой привыкли присутствующие в этом кабинете. Правила игры действительно поменялись, как об этом мечтал Костя, но поменялись не волею Брылина или Дальского, а усилиями других людей, которых Сергей считал просто марионетками, но, оказывается, наступает в спектакле момент, о котором он раньше и не подозревал, когда марионетки, разыгравшись, начинают навязывать правила игры кукловодам.

– Они хотят провозгласить Катьку Великой княгиней, – пояснил Попрыщенко. – В каком смысле? – опешил генерал.

– А чтобы она села на место своего почившего мужа Игнатия Львовича и, значит, правила нами.

– Но позвольте, – нервно засмеялся Зарайский. – По какому же это интересно праву? – А по воле народа, – спокойно сказал Дальский. – Он у нас единственный носитель власти, и сам решает, кого и в каком количестве ею наделить.

– Позволю себе заметить почтенному собранию, что фантазии господина Дальского уже поставили нашу область на край пропасти, но слава Богу в этой стране есть Конституция и Президент, гарант её. Вызвать войска и разогнать этих сопляков к чёртовой матери! Демократия не имеет ничего общего со слюнтяйством. – Нам только крови на улицах не хватало, – сказал кто-то. – У меня сын в этой гвардии.