Сергей Шведов - Резидент

– Ничего,– утешил меня Соловей,– покомандует пару дней челядью, пообвыкнется, проникнется вдохновением – и будет у нас не маг, а пальчики оближешь!..

Возможно, конечно, и так, но пока злобный Кукуй шарахался даже от тишайших, вымуштрованных за тысячелетия лично Кощеем, крысаков. Ну, растет у существа длинный и абсолютно голый хвостик – что с того? Оно же смирное, хотя морда действительно смахивает на крысиную. С какой стати по этому поводу устраивать истерики? В конце концов, крысаки ходят в штанах и камзолах! Если к ним особенно не присматриваться, то издалека они очень похожи на людей!..

– А как вы их гримируете? – не отставал от меня настырный Коля Бабкин, настороженно кося глазом на грозную охрану Кощеева замка, сплошь состоявшую из волков-оборотней. Эти, правда, пребывали пока в человеческом обличье – но в таком, которое пугало моих бравых разбойников даже больше, чем рожи крысаков и сатиров!.. Зато Жабан с его лягушачьей физиономией им неожиданно пришелся по душе.

– А я вас в кино видела! – обрадованно сказала Зульфия-Ксения ближайшему подручному Кощея.– Вы там забавно так квакали. Было очень смешно.

– Я не квакаю, я говорю! – обиделся на девушку Жабан, чем привел разбойников в полный восторг.

Между нами, уж лучше квакать, чем говорить, как Жабан!.. Я, кстати, этого типа терпеть не могу еще со времени своего первого посещения этого замка. Впрочем, должен признать, что кинопробы он прошел без сучка без задоринки! Кинооператор Ползунов даже показал ему большой палец правой руки.

Сеня Курицын-Кукуй впал в истерику, узнав о том, что мы собираемся оставить его одного в Кощеевом замке. Он, видите ли, творческая натура со слабой нервной системой, а кругом – сплошные монстры!..

– Да откуда здесь монстры?! – удивился простодушный Коля Бабкин.– Симпатичные ребята!.. А к гриму ты быстро привыкнешь.

– Какой грим! – взорвался Кукуй.– Кого ты учишь, студент-психопат?! Они же настоящие!! По-твоему, я сатира от артиста не отличу, что ли?!

– А разве есть разница? – удивился Коля.

Колю в разбойники мы взяли по настоянию Василия. Хотя к профессиональным артистам он не принадлежал, Рваному Биллу понравились его почти двухметровый рост и суровое выражение лица. Остальных набрали в кацаповских театрах. В кино они прежде никогда не снимались, но все-таки это были профессионалы, хорошо понимавшие, что такое лицедейство.

– ...Ты контракт подписывал? – елейным голосом спросил Сеню Соловей-разбойник.– Тебе миллион долларов выплатили?.. Вот, в бумаге черным по белому написано, что ты обязуешься исполнить роль мага и чародея Кукуя. Так чего истеричную барышню собой строишь?! Монстров он, видите ли, испугался!.. Да этим монстрам большие деньги даны за участие в фильме! Они скорее сами себя сожрут, чем твою милость! Потому что знают: без Бенкендорфа никакого кино не будет!.. Так что не дергайся, Сеня! Более безопасного места для тебя, чем старый Кощеев замок, нет во всей Вселенной!..

Разговор велся в тронном Кощеевом зале, отделанном таким количеством золота, серебра и драгоценных камней, что в глазах рябило... Правда, Степаныч утверждал, что вся эта роскошь – фальшивая. В том смысле, что Кощей за тысячу лет здорово поиздержался, растратив сокровища на земные утехи... Скорее всего, так оно и было. Иначе этот символ земного злодейства не уступил бы мне свой замок на месяц за ничтожную, в общем-то, сумму в сто миллионов баксов... Но следует отдать должное: настоящее там было золото или подделка – парадный зал смотрелся великолепно! И трон выглядел будь здоров. Под черным балдахином с золотой тесьмой, вырезанный то ли из полудрагоценного камня, то ли из кости какого-то очень древнего животного, он поражал своими размерами!

К сожалению, колдун Кукуй выглядел на этом троне явным самозванцем. Ну, не солидно смотрелся на Кощеевом троне Сеня Курицын – даром что во времена оны он этого самого Бессмертного играл в тюзовском спектакле.

– Полное фуфло! – подтвердил мои сомнения оператор Ползунов, который полчаса крутился по залу с камерой, пытаясь найти выгодный ракурс. Не помогла Сене и роскошная хламида, приобретенная у самого Кощея за немалые деньги.

– Может, его подгримировать? – предложил неуч Коля Бабкин, чем вызвал скептические усмешки у истинных профессионалов, отлично знавших, что образ рождается из внутреннего огня, а ухищрения гримеров лишь придают ему законченность. У Сени Курицына внутри ничего не горело. Там лежала большая болотная лягушка и громко квакала от страха.

– А давайте я с ним останусь,– предложил папа Караваев.– Все-таки человека можно понять. Тут кругом много непривычного.

– Артист должен уметь вживаться в предложенные обстоятельства,– напомнил Александру Сергеевичу большой поклонник Станиславского Соловей-разбойник.

– Абсолютно с тобой согласен, Степаныч,– поддакнул папа Караваев.– Но требуется время. Так сказать, адаптация нервной системы к радикально изменившемуся миру.

– Ладно,– махнул рукой Соловей,– пусть адаптируется! Но времени тут без нас не теряйте. Ты меня понял, Сеня? Учись рога отращивать – и на голове собственной, и на чужих головах. Здесь, в Кощеевом царстве, делать все гораздо проще, чем в вашем мире. В этом древнем замке сама атмосфера пропиталась магией.

– А зачем ему рога? – удивилась Ксения.– Он же вроде неженатый?

– Молодость, молодость... – вздохнул Степаныч.– В жизни, девушка, все пригодится! Лучше уж самому научиться рога себе отращивать, чем ждать, когда тебя ими наградят другие!.. В крайнем случае на Караваеве, Сеня, тренируйся.

– Я протестую! – возмутился Александр Сергеевич.– Я – король Абалдуин Восьмой! Мне рога по статусу не положены!

– А на ком же тогда мастерство повышать? – растерялся Сеня-Кукуй.– Остальные здесь и так рогатые.

– Погоняйло! – обратился к сатиру Соловей.– Подыщи ему безрогих!

– Сделаем! – бодро отозвался расторопный Кощеев слуга.

На том творческая дискуссия и завершилась. Пора было отправляться на планету Аргамасадор, где нас ждали куда большие трудности, чем в Кощеевом замке.

Мне, разумеется, доводилось прежде бывать на Дороге гельфов, открытой, напомню, моим предком князем Андреем Тимерийским после многих столетий полного забвения. Работал я и с Большим шаром, на котором записана вся информация об этой Дороге. Процедура простая – ее каждый уроженец Парры проходит в юном возрасте. Приложил руку к шару – и вся недолга. Заключенная в нем информация отпечатывается в мозгах на всю оставшуюся жизнь...

Другое дело, что Герои пользуются старой Гельфийской дорогой в редких случаях, ради экономии времени предпочитая прыгать с планеты на планету по древней магической методе. К тому же в последнее время Дорога гельфов неоднократно подвергалась атакам негуманоидных рас, что не могло не привести к большим ее разрушениям. Хитрость Дороги в том, что она сделана под человеческий шаг. Но среди негуманоидов есть немало прямоходящих – так что и они имеют возможность ею пользоваться. Что же касается информации, записанной в Большом шаре и недоступной посторонним, то здесь негуманоиды выкручиваются как могут, шагами высчитывая расстояния до тех или иных планет...