Дмитрий Суслин - Генерал Крузо

Но и берег тоже все ближе и ближе. Выскочил на него Краснобаев и побежал по горячему песочку. Песок ноги обжигает, остановиться не дает.

Акула в азарте погони тоже выскочила на берег, да на горячий песок, как на сковородку. Ей рыбе это непривычно стало, так она зашипела и взлетела в воздух от боли.

Бочкин с ее спины слетел и побежал за Краснобаевым. А Акула увидела, что толстый аппетитный человек опять появился, да за ним. Вот ведь жадная тварь. Нет бы в воду вернуться, охладиться и подумать о своем поведении, осознать факт, что нельзя на людей нападать, опять в погоню ринулась. Видимо, очень уж голодная была. Или так человечинки захотелось, что на все плевать стало? Только полетела она как птица какая-нибудь, за Бочкиным и Краснобаевым.

А те в лес вбежали. Остановились, отдышаться не могут. Вдруг, слышат, сучья трещат. Оглянулись, а это акула летит среди деревьев, кусты ломает. Носом воздух нюхает, добычу выслеживает. Да быстро так, словно мотор у нее вставлен.

Побежали они изо всех сил, только пятки сверкают. Да так ярко, что солнечные зайчики по всему лесу от них прыгают. А у акулы зрение плохое. Это доподлинно известный научный факт. Ей это сверкание на руку, то есть правильнее сказать на плавник. Она сверкающие пятки видит и за ними летит.

Бегали, бегали Краснобаев и Бочкин по всему острову, по лесу, по берегу, даже на гору пытались подняться, а все от акулы избавиться не могут. Летит она за ними, вот-вот догонит. И хотя нагрелась вся, бока об воздух натерла во время полета, чуть не красная, как раскаленный гвоздь, а все одно летит. Такая вот им уникальная акула попалась. Или просто упрямая? Бывают такие упрямые акулы, что с ними не делай, все одно не отстанут.

— Надо бы нам, товарищ генерал, как зайцы от лисы, в разные стороны сигануть, — на бегу прокричал Краснобаев Бочкину.

— Как зайцам? Чтобы я, боевой генерал, как заяц сигал? — проревел Бочкин. — Да никогда!

И продолжали они бежать. И вот уже у обоих силы на исходе, ноги еле держат, а акула уже чуть не в спины носом тыкает. Не выдержал Бочкин.

— Ладно, давай лучше как стрижи, когда от коршуна спасаются, — крикнул он Краснобаеву. — Это уже маневр будет, а не заячья трусость.

Оно и верно. Летчику лучше себя с птицами сравнивать, а не с зайцами. Зайцу ведь что, главное? Удрать! Шкуру свою спасти. О чести он никогда не подумает. А для Бочкина боевая честь дороже всего.

Так и порешили.

Впереди как раз валун показался. Они из последних сил к нему припустили. Бегут, пыхтят, чуть не падают, друг друга за руки держат.

Акула за ними. Не отстает бестия.

У самого валуна, чуть сами в него не врезались, разжали они руки и в стороны отлетели, а акула прямо рылом в валун «Бумс!!!»

«Ба-бах!!!» — это валун на мелкие куски разлетелся.

Но и акула тоже рухнула на песок, кашлянула и тут же издохла. Душа ее акулья с кашлем так и вылетела.

А Краснобаев и Бочкин по сторонам сидят, отдышаться не могут, и поверить, что все кончилось, тоже.

Наконец опомнились, и ну обниматься. Как никак такой опасности великой избежали. Чуть ведь акула не съела.

— А из нее мы чучело сделаем, — торжественно указал Бочкин на сдохшую акула. — И у нашей хижины на шестах повесим. Для устрашения врагов. Внешних и внутренних.

А утром началось великое строительство хижины. Краснобаев и Бочкин еще раз сходили к самолету, взяли все, что могло бы им пригодиться, и начали строить. Вернее строил только Краснобаев, а генерал командовал, да бегал вокруг него и давал советы.

Иван Иванович прошел школу выживания еще на первом курсе летного училища, и прекрасно знал, как строить шалаши, ночевать в тундре, пробираться сквозь тайгу. Только вот, как выжить в условиях тропического острова, на курсе не изучалось за неимением такового. Приходилось теперь изучать все самостоятельно.

Так как ни топора, ни пилы, ни молотка, ни гвоздей у него под рукой не было, Иван Иванович решил на первое время сделать просто палатку. У него было целых три парашюта, так что в материале недостатка не было.

Нашел он четыре пальмы, которые росли, создавая квадрат, и стал их обтягивать тканью и веревками. Возился целый день, но к вечеру крыша была готова. И спать они с Бочкиным легли не под открытым небом.

— Утром буду плести из лиан и пальмовых листьев стены, — сказал Краснобаев Бочкину.

Так он и поступил. В детстве его дедушка научил плести корзинки из ивовых прутьев. Воспользовавшись этой наукой, и мысленно поблагодарив дедушку за нее, Краснобаев принялся за плетение. А Бочкин понял, что дело пойдет быстрее, начал ему помогать. Стал таскать из леса лианы и пальмовые листы. Дело пошло на лад.

Очень быстро Бочкин собрал все, что было поблизости, затем углубился в лесную чащу. Крокодилы, увидев его, только хвостами помахали, наутек бросились. Наученные горьким опытом, не хотели с людьми связываться.

Идет Бочкин по лесу, лианы, словно хворост собирает. Старается взять подлиннее, да погибче. Жалеет, что топора при нем нет. Вдруг слышит, что-то булькает за деревьями. Словно кто-то суп варит. И запах соблазнительный идет, с банановым ароматом. У Бочкина рот сразу слюной наполнился.

— Что это такое?

Пошел он в ту сторону, откуда звук доносился, и увидел маленькое озерцо, даже не озерцо. Лужа. Булькает, пузырится, парами исходит.

Нагнулся к булькающей воде Бочкин, понюхал.

— Эка, вкусно пахнет. Как компот.

Смотрит в горячей воде и впрямь бананы плавают, ананасы, манго и финики. Осторожно горсточку воды зачерпнул Бочкин и пригубил. И сразу на его лице разъехалась блаженная улыбка.

— Вкуснотища! На портвейн похоже. Или нет, на ликер.

Не удержался, и давай черпать и пить из лужицы.

А Краснобаев уже ждет генерала, потому что у него весь материал на исходе. Нужны новые лианы и листья. Осталось всего одну стену доплести, и дом полностью готов. Ни дожди им тогда не страшны, ни страшны, ни ветра.

А Бочкина все нет.

Краснобаев волноваться начал. Сердце его забилось тревожно и быстро. Бросил он плетение, побежал в лес, по следам генерала. Вдруг услышал голос Бочкина.

Раздавалось на весь остров.

Затем треск раздался, хруст, словно слон идет, и шатаясь, выходит Бочкин.

— Что с вами, товарищ генерал?

А у Бочкина глаза осоловелые, увидел Краснобаева, полез обниматься:

— Ванюша! Милый! Это ты? А это я. Понимаешь, тут киоск бесплатный нашел, где портвейн наливают. Вернее ликер. Во! Гулял по Уралу Чапаев герой!

Тут Иван Иванович понял, что генерал его просто пьян.