Елена Старкова - Малышкина и Карлос. Магические врата

– Ты знаешь, куда тебя угораздило попасть? – спросил Карлос.

– А то! – ответила она. – Но я не переживаю, мы по триста лет живем, а за триста лет… – Шишига хитро прищурила глазки. – За триста лет много чего может произойти.

– Да, мне так не повезло, – улыбаясь сказал Карлос, на секунду представив себе, что он – юная шишига, которой еще жить да жить.

– А тебя как зовут? – не унималась она.

– Карлос.

– А ты кто?

– Я из будущего заброшен в прошлое, чтобы предотвратить ошибку.

– Какую ошибку?

Конечно, рассказать шишиге о цели своей миссии Карлос не мог, но на безрыбье даже этот разговор с общительной сущностью доставлял ему удовольствие.

– Да вот урод должен был народиться, ошибка природы, – засмеялся он впервые с тех пор, как попал в кокон, – надо было его притормозить, а я вместо этого сюда залетел…

– Так ты сюда к нам пожаловал, чтобы Брюса не воскресили? – догадалась шишига. – Ну ты опоздал, воскрес он как миленький, все подземелье только об этом и говорит!

Карлос схватился за голову. Опоздал! Провалил задание! Как же выбраться из кокона? Как теперь он посмотрит в глаза Эдельгарду? Он представил себе председателя Магического совета, и ему стало невероятно стыдно.

Битый час Эдельгард объяснял Карлосу, как важно, чтобы о его задании не прознала ни одна живая душа, иначе им обоим не поздоровится – извлечение Брюса из прошлого не было санкционировано Магическим советом. Конечно, Эдельгард в конце концов добился бы разрешения, но они могли упустить самое главное – время! И вот сбылись худшие его ожидания…

У Алисы и Юли так и не пропал страх перед подземельями. Все эти необъяснимые шорохи, скрипы, стоны, журчание невидимых ручейков, звон капели и шарканье чьих-то шагов, сливаясь в один общий грозный звуковой фон, вызывали у девочек приступы неконтролируемого ужаса. Когда они шагали по гулким подземным коридорам, им все еще казалось, что кто-то противно хохочет за углом и сверкает глазами в темноте. Правда, они намного лучше научились ориентироваться в запутанных лабиринтах и даже пытались поправлять Грызлова.

Поэтому обратный путь прошел без приключений. Друзья выбрались из ставшего уже едва ли не родным люка в сретенском дворике, отряхиваясь от пыли и налипшей паутины, и медленно пошли по тротуару.

– Куда ты теперь, Разлай Макдональдович? – участливо спросила Алиса.

– Куда-куда? Опять бомжевать пойду, в подвал какой-нибудь забьюсь… – грустно ответил домовой.

– Извини, а не мог бы ты поселиться у меня? – спросила Алиса.

– Ты приглашаешь меня на работу? – не веря своим ушам, запрыгал от радости Грызлов.

– Если ты согласен…

– Ура, я больше не бездомный! – воскликнул Грызлов и вдруг остановился: – А ты уверена, что у вас нет домового?

– Точно нет, – ответила Алиса, – не знаю почему, но я в этом уверена.

Распрощавшись с Юлей и Швыровым, Алиса и Грызлов доехали на троллейбусе по Садовому кольцу до площади Красные Ворота, чтобы оттуда уже пешком добраться до Разгуляя. По дороге домовой, словно гид-переводчик, предлагал Алисе посмотреть то направо, то налево, описывал истории старинных домов, выглядывавших из-за новых построек, рассказывал, как выглядела Москва в годы его юности. Показал он также, где находились Красные ворота, снесенные большевиками в ходе сталинской реконструкции Москвы одновременно с разорением могилы Брюса.

Домовой был уверен, что в действительности главной целью уничтожения множества церквей, кладбищ и даже оснований языческих капищ и святынь в черте города было изменение магической карты Москвы. Ведь Сталин не терпел оппозиции любого толка, он боролся с правыми и левыми уклонистами не только в реальной жизни, но и в параллельном магическом мире. Воображения ему было не занимать! Он вознамерился уничтожить всех магов Земли, и белых и черных, чтобы в конце концов остаться в одиночестве на вершине величайшей пирамиды власти, какую когда-либо знала история нашей планеты.

В годы его правления или, как выразился Грызлов, при державе Иосифа Виссарионовича, произошла удивительная вещь: черные маги разделились на две противоположные партии и принялись с невиданным упорством уничтожать друг друга. Эту магическую бойню удалось остановить иудейским раввинам, которые с помощью магокинетического удара заставили Сталина отказаться от своего плана и перейти из нашего измерения в один из ирреальных миров.

Вот так, мило беседуя, они добрались до Алисиного, а теперь и общего их дома, поднялись на лифте на пятый этаж и подошли к квартире Малышкиных.

Алиса, погремев ключами, распахнула дверь.

– Добро пожаловать! – сказала она радушно. – Проходи, Разлай Макдональдович.

– Э, погоди, так эти дела не делаются, – остановил ее домовой, – не все так просто, сейчас я тебя научу…

Грызлов объяснил, что домовой – это добрый дух дома, хранитель домашнего очага и покровитель всех членов семьи, в этом доме живущих. В уютном, теплом доме и там, где семья крепкая, – всегда живет домовой. В реальном мире чаще всего появляется в облике кота, реже черной лохматой собаки. Предсказывает перемены в доме при помощи свиста закипевшего чайника, а перед самыми значительными событиями может негромко произнести: «к добру-у-у» или «к худу-у-у».

Домовой может прогневаться на нерадивых, нерачительных хозяев и наслать на них ночной кошмар или уронить с кровати. Он бережет дом от дурных людей, пришедших к хозяевам с плохими намерениями. Охраняет от болезней и несчастных случаев, руководит домашними животными и следит, чтобы в доме не застаивалась отрицательная энергия от обид и ссор. Короче говоря, хлопот у домового полон рот. И чтобы пригласить его на новое место жительства, надо проделать несложный, но обязательный обряд.

Алиса внимательно выслушала Грызлова, повторила про себя еще раз все, что должна была сказать, забежала в прихожую и притащила свою старую кроссовку.

– Начинай, – кивнул домовой.

– Суседушко, домоседушко, Алиса к тебе идет, низко голову несет, – поклонилась Грызлову Алиса, – не томи ее напрасно, а заведи с ней приятство, заведи с ней дружбу да сослужи легку службу. Кланяюсь я тебе, хозяин-батюшко, и прошу тебя пожаловать к нам в хоромы: здесь для тебя место тепленько и угощеньице сладенько.

Алиса поставила перед домовым кроссовку.

– Домовой, домовой, поедем со мной, вот тебе сани, поехали с нами на новое место, на новое счастье, на житье, на бытье, на богачество.

Грызлов подошел к кроссовке, наклонил голову и, стремительно уменьшившись, нырнул внутрь. Алиса перенесла домового через порог, заперла дверь, отнесла кроссовку на кухню и поставила ее в духовку. Через несколько минут она открыла дверцу и заглянула внутрь.