Елена Старкова - Малышкина и Карлос. Магические врата

Покончив с уборкой, Алиса с облегчением закрыла дверцы шкафа.

– Ох, Разлай Макдональдович, – с укоризной сказала она, – какой ты все-таки бюрократ оказался. Воинствующий к тому же.

– Ничего подобного! – возмутился Грызлов. – Я тебя правильно хозяйствовать учу! Вот выйдешь замуж, деточки пойдут, а ты уже все умеешь. И муж доволен будет, и всем на загляденье хозяйство получится!

Алиса только вздохнула. Спорить с домовым не имело никакого смысла. Он настойчиво претворял в жизнь свои планы по благоустройству жилья. И учил ее не переставая:

– Не забывай бодрствовать в себе.

Это означает, что нельзя успокаиваться и останавливаться на достигнутом. Алиса и сама каждую свободную минуту использовала для общения с «Практическим магомъ». Пожелтевшие страницы манили, притягивали ее к себе. Ей все время хотелось ощущать под рукой шероховатое тепло старинного коленкорового переплета.

Как всегда, она раскрыла фолиант наугад. Сегодня ей попалась глава «Как защититься от злых духов и черного колдовства». Удобно устроившись в кресле, Алиса углубилась в чтение. Грызлов пристроился на спинке, свесился и тоже читал, водрузив на нос старинные очки, которые он выудил из кармана своего комбинезона.

– Как тебе это? – спросила она у домового.

– Что? – не понял Грызлов.

– Вот, смотри. – Алиса ткнула пальцем в строчку: – Маг свободен в своих деяниях до тех пор, пока они не начинают вредить другим.

– Разумно, – заметил Грызлов, – если бы все себя так вели, проблем было бы гораздо меньше.

– Это постулат белой магии, – пояснила Алиса, – а черные маги его не признают. Вот, послушай дальше…

В главе очень доступно объяснялось, что магия – это управление естественными энергиями для произведения необходимых эффектов. Магами используются Личная Сила, Сила Земли, Воды, Солнца, Пространства и Сила Предметов. Черный маг использует эти силы неправомерно, нарушая гармонию и вмешиваясь в закономерности. Нанося кому-то вред, те, кто ступил на путь Темного Служения, совершают грех против Вселенского Разума. Для защиты от Сил Зла используются кристаллы, травы, масла, заклинания и обереги. Оберег можно изготовить самостоятельно.

Алиса загорелась этой идеей: одно дело печать Гермеса, а другое – что-то сделанное своими руками! Судя по книге, для этого можно использовать все что угодно.

– Как ты думаешь, Разлай Макдональдович, компакт-диск подойдет? – Она взяла в руки несколько пластмассовых боксов.

– Вещь должна быть небольшая, – возразил Грызлов, – оберег ведь нужно носить с собой все время!

– А ты что посоветуешь?

– Я бы на твоем месте заговорил горсть мелочи, – предложил домовой. – Сложишь в мешочек и носи в кармане или в сумочке, и вопросов дурацких никто задавать не будет!

– Точно, я так и сделаю! – обрадовалась Алиса.

Она нашла замшевый мешочек с завязками от солнцезащитных очков, выгребла из карманов мелочь и положила в мешочек. Получилось очень стильно. С деловым видом обойдя квартиру, Алиса собрала все, что ей было необходимо для проведения ритуала. Грызлов внимательно наблюдал за ней, и в его черных глазках сияла законная гордость учителя, любующегося способным учеником.

Алиса положила мешочек на стол, зажгла две свечи справа и слева от него, прикрыла мешочек черным лоскутом от бывшего маминого платья и села на стул, положив локти на стол. Она протянула ладони к пламени свечей и произнесла:

Свечи мигнули и разгорелись еще сильнее, пламя стало сильным и ровным, и домовой одобрительно кивнул. Алиса сняла с мешочка черный лоскут, завязала его узлом и подожгла от обеих свечей с разных сторон, потом положила его на блюдо, где лоскут быстро превратился в легкий пепел.

– Молодец, – похвалил ее Грызлов, – ни разу не сбилась!

– Теперь это оберег? – спросила Алиса, держа мешочек на ладони.

– И очень сильный, – ответил домовой, – достаточно было призвать всего одну Силу, и то вышло бы хорошо, а ты призвала все. А с чего это ты вдруг оберегами занялась?

– Не знаю, – сказала Алиса, – просто чувствую, что мне это пригодится…

В обратный путь Петра Вениаминовича провожали старшие Малышкины, Нина и Саша. Приехали в аэропорт заранее, потому что дед панически боялся опоздать на самолет. Саша и Малышкин тащили по тяжелой сумке с подарками. В зале прилетов остановились напротив стоек регистрации и начали прощаться. Времени до отлета оставалось еще много, но Водорябов предпочитал поторопиться и стал прощаться. Все наперебой закричали, пытались договорить то, что не успели сказать за эти дни.

– О свадьбе оповестите заранее, – наказывал дочерям старик, – чтобы я успел гостинцев собрать и доехать на поезде. Уж больше на самолете не полечу, больно страшно.

– Не волнуйся, папа, все сделаем как положено, – сказала Ниночка.

– Алису ко мне в августе отправляйте, пусть подружек берет, я им такие места покажу! – обнимал Водорябов дочку.

– Ты пиши, папа! – целовала его Корделия в морщинистую щеку.

Смел ли мечтать Петр Вениаминович, что когда-нибудь он обнимет своих взрослых дочек, которые выросли такими благородными и даже не упрекнули его в том, что он оставил их совсем маленькими?! Нельзя сказать, что он прожил несчастливую жизнь, но в ней было мало любви и много горьких воспоминаний. Зато теперь на старости лет ему выпало такое счастье!

Объявили посадку. Начались объятия и поцелуи, и все переобнимались по три раза. Старик страшно беспокоился, что опоздает на рейс, и чуть ли не бегом поспешил к стойке контроля.

Когда Водорябов после регистрации в толпе пассажиров шел на посадку, он все оглядывался и, стесняясь навернувшихся слез, по-стариковски вытирал их рукавом пиджака…

Из аэропорта провожающие вернулись в Москву на такси. Саша и Нина вышли на Ленинградском шоссе в районе Сокола, а Корделия и Володя поехали дальше – в телецентр Останкино на работу.

Ниночка и Саша отправились домой пешком. По пути зашли в магазин и накупили еды – всякой вкуснятины. Ниночка с удовольствием отметила про себя, что они выглядят как настоящая семейная пара. После ужина они пили чай с творожным печеньем, которое Ниночка испекла на скорую руку. Саша заметил, что она все время о чем-то напряженно думает, и спросил, в чем дело.

– Знаешь, нам надо серьезно поговорить, – сказала Ниночка заговорщицким тоном.