Игорь Зябнев - Жизнь так коротка

Утром в моей холостяцкой квартире раздался телефонный звонок. Я только что позавтракал и собирался побриться, даже уже намылил одну щёку. Интересно, кому это не спится в такую рань?

Сняв трубку, я услышал приятный мужской голос:

– Доброе утро. Могу я поговорить с Сергеем Семёновичем?

– Да. Это я.

– Меня зовут Александр Владимирович. Я представитель известной торговой фирмы. Очень хочу с вами встретиться.

– Зачем? К торговле я никакого отношения не имею.

– Наша фирма проводила конкурс. Вы выиграли один из главных призов, и я его вам хочу вручить немедленно.

Никогда в жизни я не участвовал в каких-либо конкурсах, поскольку просто в них не верил. Очевидно, это розыгрыш.

– Немедленно не получится. Я сейчас уезжаю на рыбалку на все выходные, позвоните в понедельник.

– Рыбалка? Это замечательно! Давайте встретимся там, где вы будете рыбачить. Быстренько вручу ваш приз и больше не буду вас отвлекать.

– Хорошо, Александр Владимирович.

Я объяснил своему собеседнику, как добраться до моего любимого пруда, и положил трубку. «Всё-таки это розыгрыш», – думал я, продолжая бриться. Из зеркала на меня смотрел молодой мужчина тридцати лет от роду, высокого роста и спортивного телосложения. Белая майка обтягивала крепкий торс и подчёркивала красоту мышц. Густые чёрные волосы на голове были аккуратно зачёсаны назад. Слегка оттопыренные уши удивительным образом сочетались с волевым подбородком. Из-под чёрных широких бровей мне улыбались светло-карие глаза. Портрет довершали прямой тонкий нос и средней полноты губы.

Подмигнув своему отражению, я закончил бриться и вышел из ванной. Быстро оделся и взял сумку, заранее собранную с вечера. Закрыв квартиру, сбежал по ступенькам, вышел из подъезда и, весело насвистывая, пошёл к гаражу.

Приехав на пруд и поставив машину в тень, я открыл багажник и собрал удочку, решив порыбачить, пока не жарко. Червями я запасся заблаговременно, и теперь, насадив одного из них на крючок, плавным движением забросил метрах в трёх от берега. Поплавок немного покачался и встал вертикально – значит, длину лески подобрал правильно. Вообще-то крупной рыбы здесь нет. Одни пескарики да карасики. Мне нравится сам процесс ловли и то, что никто не мешает. Сюда редко кто приезжает: от города далеко, а сам пруд расположен так, что с дороги его не видно – закрывает рощица и небольшой холм.

Солнце взошло ещё невысоко, в воздухе – ни ветерка. Поверхность пруда гладкая, как стекло. Лишь изредка плеснёт хвостом какая-нибудь рыбка, и небольшая рябь разойдётся кругами по воде. Или поплавок начнёт подрагивать – сначала словно нехотя, потом слегка погружаясь. Тут уж не зевай: как потянет его в глубину, тут же подсекай. И вот красавец-карась появляется из воды, искрясь на солнце, дёргается, стремясь сорваться с крючка, и мягко шлёпается на прибрежную траву.

Часам к десяти стало жарко. Клёв прекратился. Я давно уже и думать забыл про таинственного Александра Владимировича. Собрал в рощице хворост и разжёг костёр. Глядя на яркие языки пламени, жадно пожирающие сухой валежник, сварил в котелке уху и с удовольствием пообедал, вдыхая приятный запах ушицы, отдающей лёгким дымком. Две стопочки водки возбудили у меня здоровый аппетит, и вскоре я отставил пустой котелок в сторону.

Чуть погодя поставил палатку на краю рощицы. Днём купался или, лёжа в тенёчке на мягкой траве, читал исторический роман. Вечером снова рыбачил, только на этот раз пойманную рыбу нанизал на прутики и пожарил, медленно поворачивая и подрумянивая её бока над тлеющими угольками.

Когда на тёмном небе зажглись яркие звёзды, я лёг спать. Но стоило закрыть глаза, как вновь передо мной появился пруд и поплавок, качающийся на лёгкой зыби. «Завтра встану пораньше и опять буду рыбачить», – подумал я и с этой приятной мыслью уснул.

Ночью внезапно проснулся, как от толчка. Ещё не понимая, в чём дело, откинул полог палатки. Две огромные, необычного вида фигуры в ореоле яркого света, идущего откуда-то сзади них, приближались ко мне. Они были похожи на людей: голова, две руки, две ноги. Но походка скорее медвежья, чем человеческая; торс гораздо мощнее, а руки длиннее, чем у любого из нас.

Сказать, что я испугался – этой фразой нельзя объяснить моё состояние в тот момент. Я замер, не в силах пошевелиться и с изумлением наблюдал, как странные личности, одетые в скафандры, подходят ближе.

– Сергей Семёнович? Мы от Александра Владимировича, здравствуйте! – прогудело ближайшее чудовище. Голос был вполне человеческий. И тут у меня наступила обратная реакция. Испуг прошёл, и я затрясся от смеха.

– Ха – ха – ха! От Александра Владимировича?! Подумать только! Ха – ха – ха! И где же он сам?

– Здесь недалеко, мы вас проводим.

Я вылез из палатки, надел кроссовки и встал. Оба великана (метра по три ростом) слегка расступились, и один из них жестом показал в сторону источника света.

– Александр Владимирович там, в машине.

Всё ещё смеясь, я пошёл в указанном направлении. «Вот шутники! И кто же из моих друзей до этого додумался?» – гадал я. Свет слепил мне глаза. Я шёл осторожно, боясь оступиться, и, только оказавшись вблизи «машины», понял, что шутки закончились, не успев начаться.

«Машина» оказалась довольно большим объектом, похожим на две соединённые вместе тарелки. При этом донышко нижней висело над землёй, чуть-чуть её не касаясь, а из иллюминаторов верхней исходили слепящие потоки света. Эта штуковина не издавала практически никакого шума. Входной шлюз был открыт, однако идти внутрь мне совсем не хотелось. Об этом я и хотел сказать своим провожатым, но они дружно пробасили: «Александр Владимирович ждёт!» и бесцеремонно впихнули меня внутрь. Тут же я ощутил укол в правое предплечье. Приятное тепло разлилось по всему телу, веки отяжелели, и последнее, что я почувствовал – неимоверно сильные руки, не позволившие мне упасть…

В сознание я приходил постепенно. Сначала ощутил, что лежу на спине на довольно жёстком ложе без подушки. Мысли путались, я никак не мог вспомнить, что со мной случилось. С трудом открыл глаза, приподнялся на локте, – ничего знакомого, никакой подсказки, где я нахожусь.

Большое помещение квадратной формы с тусклым освещением, в одном из углов которого стояло нечто, похожее на шкаф для одежды. «Шкаф» тихонько гудел и шипел, мигая разноцветными огоньками. Я опустил ноги и сел, с удивлением разглядывая постель, скорее кушетку, чем кровать. Но, как её ни называй, на ней могли улечься, по меньшей мере, три таких человека, как я. Сбоку стояло таких же гигантских размеров «кресло». Больше ничего в комнате не было: ни окон, ни дверей. Стены белые, пол розовый; всё, похоже, сделано из пластика.